ЧитаютКомментируютВся лента
Это читают
Это комментируют

Новости и события в Закарпатье ! Ужгород окно в Европу !

Как зарождался украинский капитализм

    29 марта 2024 пятница
    Аватар пользователя Гость

    В этом году украинский и вообще весь бизнес стран СНГ отмечает свой 20-летний юбилей. В конце мая 1988 года Верховный Совет СССР принял закон "О кооперации", который впервые со времен НЭПа 20х- годов узаконил частную инициативу и предпринимательство (под видом кооперативов). В июне-июле (то есть ровно 20 лет назад) по всему "Великому и Нерушимому" начали как грибы после дождя возникать кооперативы.



    Как вспоминали впоследствии сами партаппаратчики конца 80-х годов, закон о кооперативах они не воспринимали особо серьезно, как предвестника глобальных перемен. Им отводилась второстепенная в сравнении с государственными предприятиями роль — наполнить рынок товарами народного потребления, ликвидировать избыток денежной массы на руках у населения.



    О том, что из кооперативов потом вырастут монстры бизнеса никто и не думал, хотя и могли бы догадаться. С такими условиями, которые им предоставлялись законом, грех было на жизнь жаловаться. Куда там свободным экономическим зонам в Китае! Не удивительно, что многие предприниматели теперь воспринимают то время как самое золотое во всей своей бизнес-истории.



    Рассказывает Александр Хряков, председатель Донецкого областного союза предпринимателей и ремесленников: "когда Горбачев разрешил в СССР кооперативы я уволился с шахты, где проработал много лет электрослесарем, и влился в кооперативное движение. Вместе со своей женой, а также другом и его женой организовал кооператив "Синтез", в котором мы занимались выпуском сувениров, рекламных календариков и футболок. Считаю, что первые 2 года кооперативного движения в Советском Союзе были, пожалуй, самыми лучшими вообще за всю историю развития бизнеса на советском и постсоветском пространстве. Принятый тогда закон о кооперативах, освобождал нас от налогов в течение 3-5 лет. Это делалось для того, чтобы накопить первичный капитал (для тех, кто их все же платил, они составляли 3-4%). Совершенно не было никаких проверок предприятий. Кредиты можно было брать под 1%. Благодаря всем этим мерам кооперативы за 2 года своей деятельности смогли удовлетворить потребности в общественном питании на 100%, в товарах легкой промышленности (джинсы, футболки, платья и т.д.) на 200%".



    Ко всему этому благолепию можно еще было добавить дарованное кооперативам право свободно устанавливать цены на свои товары — по советским временам роскошь невиданная. Кругом все госпредприятия жили по ценам, спускаемым им сверху, а кооператоры устанавливали их сами. Естественно, в условиях дефицита цены могли быть сколь угодно высокими на все. Именно тотальное отсутствие товаров на прилавках магазинов (во-многом искусственно вызванное стремлением директоров и прочего начальства приберечь добро на те времена, когда его можно будет продавать втридорога) и стала той почвой на которой предприниматели начали накапливать свой первоначальный капитал.



    [foto]2008/07/08/204.jpg[/foto]

    ПООБЕЩАЛИ 2500 РУБЛЕЙ В МЕСЯЦ И ТУТ ЖЕ "КИНУЛИ". Одним из первых ростков кооперативного движения стали частные кафе. В них было чистенько, уютно, играла "импортная" музыка. Да и кормили намного вкуснее, чем в столовых общественного питания. Но и цены — соответствующие. Если в столовке комплексный обед: борщ с курицей (о котором говорили: курица по нему прошла, но в галошах), котлета из хлеба и сухожилий с гарниром из перловки, салат, сделанный из соленых огурцов размером с хороший башмак, плюс компот — стоили максимум полтора рубля (при зарплате рабочего 250—300 рублей), то в частном кафе, где на обед предлагали практически домашний борщ, огромный шницель или колбаски, изысканные салаты и даже порой заморскую невидаль — кока-колу, надо было оставить минимум 7—10 рублей. Поэтому, в отличие от общепитовских точек, очередей здесь поначалу практически не было. Со временем клиентов добавилось — в Украине появились люди, которые начали зарабатывать приличные деньги: на порядок больше, чем платили на производстве (зарплата в тысячу и выше рублей для кооператоров была не удивительна). Однако мощности самого производства они использовали с лихвой.



    Многие "красные директора" создали таким образом стартовый капитал для своих детей: организовывали для отпрыска кооператив, во главе которого стоял либо сынок, либо "браток" из "крыши" (сынок был у него заместителем) и заключали между кооперативом и предприятием заведомо убыточные договора на изготовление какой-либо продукции. Автору этих строк, занимавшему в то "веселое" время должность начальника цеха, довелось поработать в таком кооперативе по договору подряда на изготовление крупной партии приборов для нефтехимической промышленности. Делали их, естественно, в рабочее время, на заводских станках и отдавали затем их кооперативу за символическую цену, не окупавшую даже стоимости материалов. Но зарплату мне пообещали внушительную — 2500 рублей в месяц (на заводе платили 400). В итоге, конечно, "кинули" и меня, и моих рабочих, уплатив сущие копейки, по госрасценкам. Что-либо доказывать было бесполезно, ведь договора подряда, подписанные сторонами в единственном экземпляре, остались в бронированном сейфе у директора-"братка". Да и кто бы искал справедливость: в лучшем случае намяли бы бока, в худшем — "закатали в асфальт". А директорский сынок выгодно продал по демпинговым ценам приборы нефтехимикам и, сколотив стартовый капитал, начал более серьезный бизнес. Прогорел, правда, вскоре, не имея предпринимательской жилки. Но это уже совсем другая история.



    КАК ЗАКОНЧИЛАСЬ КООПЕРАТИВНАЯ СКАЗКА. Как видим, частный бизнес в СССР начал развиваться на достаточно здоровой основе — производить некие нужные для людей вещи, однако уже через пару лет все изменилось до неузнаваемости. О производстве частный бизнес и не думал, все грезили лишь посредническими операциями да коммерческими банками. В чем причина? Сами кооператоры в начале 90-х, пеняли на то, что Советская власть начала закручивать гайки, вводить налоги, ограничивать их деятельность под предлогом борьбы с "рвачами" и "спекулянтами". Потому, мол, бизнес и стал уходить в "купи-продай", а не родил экономическое чудо сродни китайскому.



    Впрочем, как представляется главная причина все таки в другом. А именно — партийно-хозяйственная номенклатура (а также различные маргинальные элементы типа криминалитета, цеховиков и проч.) к концу 80-х уже похоронили мысленно социализм и готовилась взять в свою личную собственность тогда еще государственные "заводы, газеты, пароходы". И кооперативы, и частный бизнес ей нужны были только для первоначального накопления капитала максимально быстрыми темпами. А самый быстрый темп — это не производство. Быстрее всего продать товар с госпредприятия через кооператив по фиксированной цене, а кооператив затем продаст его в раз 10 дороже. Предприниматели тогда тоже быстро поняли где лежат большие деньги, а потому плюнули на производство и ударились в нехитрые схемы: задружиться с директором завода (или запугать его своей криминальной "крышей"), взять его товар и продать.



    Окончательно эти схемы утвердились после распада Союза. Начавшийся тотальный экономический кризис поставил крест на любом производстве в стране (будь оно частное или государственное). Лишь через десять лет, накопив значительные средства путем выжимания соков из предприятий и бюджета частный бизнес в СНГ начал возвращаться к нормальным экономическим подходам — развивать предприятия, инвестировать в их модернизацию, выстраивать системный бизнес. Но на это ушло 10 долгих лет деградации страны, плоды которой мы пожинаем до сих пор.



    "ПЕРВОЙ МАШИНОЙ У МЕНЯ БЫЛА "ПЯТЕРКА". Нестор Шуфрич, депутат-регионал

    [foto]2008/07/08/201.jpg [/foto]

    В 1988 году я, как говорится, оказался в нужном месте в нужное время — заканчивал работать в Венгрии, где трудился переводчиком на предприятии, которое входило в систему военторга Министерства обороны СССР. Естественно, у меня был опыт общения с венгерскими частными предпринимателями. Вернувшись в Украину в Ужгород, я не мог не использовать тот объем знаний и опыта, который получил, работая за границей, поэтому и принял участие в создании строительного кооператива "Ретро". Помимо этого вида деятельности мы с партнерами стали активно развивать приграничную торговлю. Сначала я был нанятым сотрудником, но все изменилось, когда в СССР был принят закон о льготном налогообложении совместных предприятий. Поэтому, увидев возможность путем привлечения иностранных инвестиций открыть новое предприятие, я занялся этим проектом. Сначала я принял участие в создании филиала советско-австрийского предприятия, потом создал совместное советско-американское предприятие. Учитывая, что в течение 5 лет у нас были налоговые льготы (мы были освобождены от налога на прибыль), то я заработал первый свой капитал. Мне было 23-24 года, а я уже создал 7 тысяч рабочих мест.



    После того, когда я понял, что советские стройматериалы дешевле, чем за границей, то я занялся их экспортом. Затем наше предприятие начало заниматься импортом энергоносителей. Мы поставляли их на электростанции в Западной Украине. Тогда я стал одним из первых в стране частных предпринимателей, который произвел частную электроэнергию.



    В конце 80-х мои доходы исчислялись порядка 10-20 тысяч долларов (после каждой сделки, которые были иногда раз в месяц или раз в квартал). В начале 1990 года я даже купил дом родителям, который стоил несколько десятков тысяч долларов. По мере зарабатывания денег у меня появилась возможность ездить на своей машине. Первой были "Жигули" пятой модели, потом — седьмой, далее я приобрел VOLVO.



    С рэкетом я сталкивался. Приехали ко мне в Ужгород представители группировки из соседнего города... Тогда у меня появилась машина, квартира, да и вообще я не был стеснен в деньгах... В Ужгороде процветала торговля водкой, автомобилями и продуктами питания, что интересовало бандитов в первую очередь, а я ведь занимался толинговыми операциями (производство электроэнергии), поэтому они не смогли понять, как можно за киловатты получать деньги, и после 2-3 дискуссий они в конце концов от меня отцепились. Они были отнюдь не тупыми ребятами, но этот бизнес они не поняли.



    "ПЛАТИЛ ПАРТВЗНОСЫ С ЗАРПЛАТЫ В 4000 РУБЛЕЙ". Андрей Клюев, депутат -"регионал"



    В 1989 году я после защиты кандидатской диссертации создал в Донецке научно-производственное объединение (сначала оно называлось "НПО", а потом мы переименовали его в "Укрподшипник"), где внедрял свои изобретения на угольных предприятиях Донбасса (всего у меня их было 18, и касались они установления креплений подземных сооружений – тоннелей и штолен). В самом начале в подчинении у меня работало человек 20, когда в конце 89 года стали строить подшипниковый завод, то количество работников увеличилось до 300, после их стало 1000 (зарплата у нас была в 1,5-2 раза выше, чем на госпредприятиях). Предприятие возводили в Шахтерске в "чистом поле" на 10 га. На это я получил разрешение в Минавтохозмаше СССР. У меня были деньги, чтобы начать проектные работы, которые я заработал от внедрения своих изобретений. Это было несколько миллионов рублей. Вообще все деньги тогда вкладывал в производство. Судите сами, когда у меня уже было несколько заводов, я все еще жил в двухкомнатной квартире в девятиэтажке на Офицерском проспекте в Донецке. Личная моя зарплата уже в 90-м году составляла 4 тысячи советских рублей. Кстати, с них я ежемесячно платил партийные взносы. Помимо заработанных на изобретениях денег, для вложения средств в производство в конце 1989 года также взял кредит в "Проминвестбанке" и их хватило на строительство "Укрподшипника".



    Когда заканчивал строить предприятие, вышла неприятная история с первым секретарем Шахтерского горкома партии — он решил у меня это предприятие отобрать. Два года он таскал меня по всем правоохранительным органам. Утверждал, что мой завод ранее был государственным, и что я его попросту себе отобрал. И только на выездном облисполкоме в Шахтерске на этом подшипниковом заводе, когда я показал фотографии, на которых было изображено чистое поле, которое было на месте завода, и выступили свидетели того, что так было в действительности, мне удалось отстоять свою собственность. Просто, выслушав обе стороны, тогдашний председатель облисполкома сказал: "Все ясно, этот молодой дурак построил завод, а этот товарищ хочет у него отобрать". После этого от меня отстали. Теперь завод перепрофилирован, он производит не подшипники, а оборудование. В 1991 году я стал строить еще и камнеобрабатывающий завод.



    Мой образ жизни, когда я стал заниматься бизнесом, особенно не изменился. Траты на себя свелись к тому, что были отданы долги за кооперативную квартиру, и поехал отдыхать с женой на недельку в Сочи, где остановились в гостинице "Жемчужина".



    "УВИДЕВ КУПЮРУ В 1000 МАРОК Я ЧУТЬ НЕ СОШЕЛ С УМА". Сергей Терехин, нардеп от БЮТ



    Первый кооператив, который я открыл со своими товарищами назывался странно — "Агротур-3". Это порядковое число мы использовали для солидности, чтобы к нам было больше доверия — мол, есть еще Автотур-1, и Автотур-2. Я тогда взял в банке кредит в 20 тысяч рублей, по тогдашним горбачевским законам это было можно. И вложил все эти деньги в дело. Было поначалу страшно прогореть. Возил тогда машинами апельсины из Крыма, и бананы из Одессы (их туда доставляли на кораблях из-за границы). После, когда у нас скопилось 100 тысяч рублей, мы с товарищами стали возить женскую обувь из Грузии и Армении. Меня там чуть не убили, рекетиры хотели деньги отобрать. Только благодаря своим друзьям из этих республик, с которыми вместе учился в институте, я выкрутился из всей этой истории. Обувь возили поездом, набив под завязку чемоданы, потом продавали туфли по 60—70 рублей в магазине на Крещатике. Киевлянки должны это хорошо помнить. В 1988 году мы уже заработали миллион рублей. В 1989 году я привез из Южной Кореи 2 корабля с компьютерами. Один из них продал "Киевгорсистематехника" (одно из учреждений Академии наук), заработав на каждом компьютере по 300 долларов.. В 1991 я привез 29 двадцатитонных фур с голландским и немецким баночным пивом и продавал по всей стране. Первые тройки "Фунай" в Киеве в этом же году были моими.



    Заработанные деньги я тратил на путешествия по миру, куда ездил со своей женой и маленьким сыном. Помню, как в первый раз получив пачку немецких марок (одна купюра была в 1000 марок), я от избытка чувств чуть не сошел с ума.



    "Я ДАЛ СЛОВО ГОРБАЧЕВУ, ЧТО НЕ ОСТАНУСЬ НА ЗАПАДЕ". Евгений Червоненко, глава Нацагентства по Евро—2012



    В 1988 году я организовал частное предприятие — одной его половиной была наша с Александром Салюком гоночная команда "Перестройка", а второй — кооператив "Трансралли". В это время мы стали принимать участие в гонках, которые проводились в Европе, в частности в Австрии, Германии, Италии и балканских стран в рамках Чемпионата и кубка Европы. Когда нас отпускали за границу, я дал слово самому Горбачеву, что мы ни в коем случае не останемся на Западе. Участие в соревнованиях стало приносить хороший доход, к которому позже, когда мы стали уже известными гонщиками, добавились гонорары от рекламы таких брэндов как "Дизель", "Аквафреш". Все деньги я вкладывал в покупку подержанных грузовых машин, которые перегонял в Советский Союз (всего у меня их потом было около двух десятков). Помню, первый грузовик был фирмы "Вольво" и стоил он порядка 10 тысяч долларов (он, кстати, где-то стоит и сейчас на территории львовского "Орлана"). Эти машины мы использовали для перевозки грузов за границу. Даже составили конкуренцию советским государственным транспортным структурам, занимавшихся тем же самым. Помню, когда только стал зарабатывать деньги, комсомольское начальство обрушилось на меня с обвинениями — как это так он столько денег зарабатывает. Дела наши шли хорошо, и к концу 91 года я уже был по советским меркам очень богатым человеком.



    СЫЩИК: "В КОНЦЕ 80-Х БИЗНЕС И БАНДИТЫ ДОГОВАРИВАЛИСЬ. СТРЕЛЬБА НАЧАЛАСЬ ПОЗЖЕ".



    Столичные сыскари вспоминают, как в конце 80-х «новые» бандиты отстреливали хранителей воровских понятий, пытали бизнесменов и поделили между собой мегаполис.



    Вместе с частным бизнесом в стране появились и те, кто его крышевал — оргпреступность и рэкет. Эти явления были и раньше (трясли различных теневиков-цеховиков), однако с началом кооперативного движения в 1988 году (когда число потенциальных жертв резко выросло) для криминала наступило время Большой Работы.



    Это был время расцвета до сих пор известных группировок (хотя большинство их лидеров уже в лучшем из миров) и становления знаменитых сыщиков. О том, как начинался в конце 80-х в Киеве рэкет относительно "новоявленных" бизнесменов, рассказал "Сегодня" экс-начальник угрозыска столицы (в 1986-88 и 1990-1991) полковник милиции запаса Николай Горащенков:



    — На то время орудовали в Киеве группы Солохи, Авдыша, Киселя... Рыбка "мелко плавал", мы его тогда за серию квартирных краж в Вышгороде и Киеве брали. Еще был Вата (Радченко), но не особо активный, из тюремных авторитетов. Пуля тогда "откинулся" (вышел с зоны), тоже включился в рэкет. Братья Джибу с Соломенки, ассирийцы, орудовали отдельно от ассирийца же Авдыша. Аляба был еще такой, но ему прострелили в голову, две пули всадили, одна попала в глаз... Однако он остался жив и ушел из города. Вот они начинали.



    Вату потом убили вместе с двухметровым племянником-охранником Ивановым прямо в его "девятке" модного тогда цвета "мокрый асфальт". Вата был в казино, играл, потом уехал. Но подсел кто-то, кого Вата знал, к нему на переднее сиденье. Это оказался киллер, он и застрелил обоих. Преступление так и не раскрыто. Была версия: один из директоров ресторана проиграл Вате около 3 млн. рублей, огромную сумму. Может, "ноги растут" оттуда... Но мое мнение, Вата просто жил по воровским понятиям и не вписывался в современный беспредельный рэкет, вот его и убрали. Так же пострадал и Аляба... А новая волна была из спортсменов: Кисель мастер спорта по борьбе, Авдыш, Солоха — тоже. Тюремные авторитеты им только мешали.



    ПЕРЕСТРЕЛКИ. Жалоб от бизнесменов практически не было — они очень боялись. Хотя больше было угроз, чем действий со стороны бандитов, но бывало и иначе, особенно если подключались "залетные" — свои старались решать дело мирно. Был такой случай: одна из уголовных бригад купила "наводку" или "набой" на директора овощного магазина в Московском районе, армянина. Мол, богатенький, можно из него денег вытрясти... Запомнился мне этот случай своей жестокостью, а также тем, что в итоге все кончилось грандиозной перестрелкой в центре Киева, на Толстого. "Наехали" на директора как раз залетные, они вместе сидели на крытой зоне, в Виннице, организовались, договорились. Приехали в Киев. Взяли директора и пытали его. Лили ему на живот кипяток, там такой пузырь был, кошмар, давили удавкой, прижигали ложкой части тела... Он не выдержал, позвонил коллеге, та часть денег привезла. Тогда бандюки захватили и ее, хотели снять с ее книжки деньги. Но она, после звонка директора с просьбой о деньгах, заявила в милицию. Так что, когда бандиты стали выходить из квартиры директора, как раз туда подошла опергруппа из Московского райотдела. Случайность — встретились прямо у дверей. Обе группы были вооружены, бандиты открыли огонь первыми (из обреза ружья и карабина). Наши ответили — из пистолетов. Перестрелка из подъезда перетекла на улицу... Ранили одного из оперативников в ногу и одного из бандюков. Вымогатели хотели тут же уехать на такси, но испуганный водитель отказался их везти. Тогда бандит выстрелил в него, через дверь, из обреза. В двери — огромная дыра, а водителю разворотило ногу, он остался инвалидом... В итоге бандиты все же скрылись, пока подъехал я и группа захвата. Но вскоре мы их взяли, двоих очень быстро, в том числе раненого, один, правда, побегал, но тоже попался.



    Это, пожалуй, единственный случай, когда на бизнесмена на моей памяти так жестоко наехали. В основном же, повторю, в конце 80-х договаривались мирно и до вмешательства милиции не доходило, во всяком случае на первых порах становления бизнеса. Когда же предприниматели "заматерели" и стали отказывать идти под рэкет и криминальные крыши — тогда и началась стрельба.



    КИЕВ: В ЦЕНТРЕ ГОРОДА ЦАРИЛ "ЧЕРЕП"...

    [foto]2008/07/08/202.jpg[/foto]

    Оперативники столичного угрозыска, активные участники борьбы с рэкетом в конце 80-х, считают: начинали "крышевание" бизнеса в Киеве те же Кисель, Солоха, Авдыш, но появились и Прыщ, Ткач, другие. Вообще, рассказали опера "Сегодня", пошло это дело со Сталинки, с Московского района. Затем на Левом берегу укрепился Солоха (он там и жил, на Курнатовского), подключился туда же Чайник (его позже расстреляли), а Прыщ начинал на Троещине... Рыбка мелькал в центре и на Оболони. Святошинский рынок, Нивки, Виноградарь — это была вотчина Ткача, в него, кстати, стреляли несколько раз... Москва, который ходил сначала под Черепом, вместе с ним орудовал в центре, в частности, в Пассаже. Потом, правда, Москва подтянул под себя группу татарских бандитов из Казани (их позже перестреляли), стал от Черепа отделяться, тем более что Черепа посадили, как раз за вымогательство в отношении такого "интересного" вида бизнеса, как проституция. Минский район (Оболонь) — там на слуху был Чайник (в его расстреле подозревался Прыщ, но это не доказали)... Князь, Татарин — это Подол, они вместе работали. Татарин и ныне живой, а Князя убила группировка Шагина (напомним, это был небезызвестный "Топ-Сервис" — Шагин в итоге получил пожизненное заключение, а вообще именно с этого убийства и потянулась ниточка к разоблачению группировки). Солоха потом тоже в центр стал смещаться с Левого берега. Позже в Киеве появились чечены, стали брать рэкет под себя. Был эпизод, когда чечены применили акцию устрашения. Шли три киселевца по своему же Московскому району, когда их внезапно окружили горцы, схватили одного и демонстративно тут же, за гаражом, на глазах остальных, расстреляли. Что примечательно, потом никто, в том числе товарищи погибшего, показаний не дал... Но впоследствии чеченов тоже стали выдавливать из Киева. Наиболее активно с ними боролся Кисель.



    ЗАЯВЫ НЕТ — И ДЕЛА НЕТ. Стали появляться в Киеве и другие этнические группировки, скажем, азербайджанская бригада. Она подмяла под себя Бессарабку. Мощная армянская группировка доставала бизнесменов не прямым вымогательством, а угоном престижных и редких тогда иномарок (обычно "Мерседесов"). Специально привезли из Чимкента мастера по перебивке номеров, и, если бизнесмен не выкупал свою "тачку", номера перебивались, и она "уходила". Грузины обкрадывали богатые квартиры. Как раз тогда появились "спортивные костюмы", у которых было принято вывозить жертву в лес и там угрожать всякими ужасами, вымогая деньги. Поначалу только угрожали. Крови почти не было... А уж потом пошла жестокость - в начале 90-х за год до 290 убийств доходило. Сложность была в том, чтобы уговорить бизнесмена, на которого "наехали", написать заявление. Люди просто боялись. По оперативным данным в милиции знали почти все: кто у кого и что вымогает, но доказать можно было только в рамках уголовного дела. А возбудить его без заявления потерпевшего — нереально.



    ЭКС-ШЕФ УГРО: "НЕЛЬЗЯ БЫЛО ДОПУСТИТЬ ПУЛЕМЕТНЫЕ "РАЗБОРКИ".



    Опытный киевский опер рассказал "Сегодня", как в интересах службы пил коньяк с Борисом Савлоховым, но потом вместо благодарности заработал строгий выговор от генерала.

    [foto]2008/07/08/203.jpg[/foto]

    Опытный киевский опер рассказал "Сегодня", как в интересах службы пил коньяк с Борисом Савлоховым, но потом вместо благодарности заработал строгий выговор от генерала.





    Борис Савлохов — один из самых замтеных персонажей криминального мира Киева конца 80-х и 90-х. Он был, объективно, очень талантливым борцом, спортсменом, организатором. В 32 года — заслуженный тренер СССР. Но судьбу его сломали безжалостно. Об этом для "Сегодня" рассказал экс-начальник угрозыска Киева Николай Горащенков:



    — После одной из зарубежных поездок он не задекларировал какие тряпки, и его посадили по статье о контрабанде. На карьере — крест, все двери закрылись. Но жить-то надо. Борис собрал вокруг себя борцов, боксеров, пловцов и занялся криминалом. Подобрали "низовиков" (тех, кто "крутит" наперстки) и поставили два "станка": на бульварах Перова, где уже был авторынок, и Леси Украинки. Недаром точки так назвали, они — настоящие станки по печатанию денег. Борис "поднялся", стал вкладывать деньги в другие проекты, как легальные, так и не очень. Стал предлагать "крышу" первым легальным бизнесменам, разумеется, не бесплатно. Его боевики, в основном выходцы с Кавказа, могли дать отпор любому. С ними боялись спорить, и платили дань безропотно. Особых инцидентов не возникало.



    Но, видя, как Борис гребет деньги, на этот же кусок позарились другие. Приехали бригады из Москвы и Запорожья. Как-то они столковались между собой (возможно, временно, чтобы свалить общего врага) и стали внедряться на территорию Савлохова: ставить свои "станки" там же, где он, угрожать "его" бизнесменам. Борис передал "залетным": так не будет, убирайтесь!



    ОРУЖИЕ. В угрозыск оперативная информация об этом поступала. И узнаем: была серьезная стычка савлоховцев и "залетных", на следующий день назначена крутая разборка между ними. А Савлохов прикупил у небезызвестного в определенных кругах Пети Х. пулемет с патронами и пару пистолетов!



    Работаем с Петей и получаем информацию о продаже им оружия. Я ужаснулся, представив, какая на Перова будет мясорубка... Узнал об этом около 11 вечера. Найти никого из руководства главка не могу, мобилок ведь не было. Надо решать самому... Понимаю, что Бориса на испуг и обман не возьмешь, нужен человек, ему хорошо знакомый, который бы представил меня, поручился, что я человек слова, что пообещал, сделаю. И вспоминаю, что мой опер из Жовтневого райотдела майор Володя Еремин, родом из Грозного, в свое время боролся вместе с Борисом, они хорошо знакомы. Володя был мастером спорта, огромный парень с необъятными плечами и медвежьей силой (увы, ныне покойный). Вспомнил и другого борца, полковника милиции (он жив и называть его не буду), который тоже знал Савлохова. Звоню, объясняю ситуацию, оба приезжают. Адрес Бориса был известен, в то время гостинка на Левом берегу...



    "СЛЮШАЙ, ЗАБЕРИ, ДА!" Звоним, открывает Борис, за ним — два двухметровых парня. Потом я узнал, что это были члены сборной Союза по борьбе, приехали к Савлохову и жили все в этой комнатушке (возможно, подрабатывали в сложный момент его телохранителями). Принял нас хозяин тепло, узнал моих товарищей, офицеров-борцов. Посреди 15-метровой комнатки появились табурет, коньяк, рюмки, лимон. Борис налил всем, поднял рюмку и вопросительно смотрит — меня ведь ему не представили. Еремин тогда и говорит, мол, это начальник угрозыска Киева, человек порядочный, есть разговор. Все выпили, мы с Борисом остались, остальные вышли на кухню. Взгляд у Савлохова стал жестким, опасным. Вежливо, но твердо выкладываю, что нам известно о разборке и оружии, говорю, что ни при каких условиях не могу допустить кровопролития, и не допущу, даже если придется приставить к каждому члену его группировки (а они нам известны) по милиционеру. Потому предлагаю: либо сдаете оружие и вас не привлекают, либо до 6 утра по 02 должен поступить звонок с указанием, где лежат пулемет и пистолеты. И никаких разборок на другой день. Если, говорю, опасаетесь, что по понятиям должны явиться на "стрелку", знайте — вторая сторона тоже не придет, мы и с ней проведем работу. Борис спросил: "Даете слово, что мои люди и репутация не пострадают?" "Да!" Ударили по рукам. Поехали вместе на Троещину, там долго ждали кого-то (меня тогда так протянуло, что я впервые в жизни получил двустороннее воспаление легких), потом на такси подъехал кавказец. Савлохов с ним поговорил и объявил, что официальной сдачи оружия не будет, но до 6 утра нам позвонят и скажут, где оно. Я тут же поехал в УВД и сел рядом с оператором 02. Действительно, раздался звонок и голос с кавказским акцентом поведал, что, мол, гулял, смотрю, пистолеты, пулемет, патроны… Дай, думаю, позвоню в милицию... "Слюшай, приедь, забери, да?" И назвал место: в районе автовокзала, в будке под мостом. Мы выехали туда и все забрали...



    ПОВОРОТ: СПАСАЯ ОТ МОСКОВСКОЙ "ЛАСКИ", ГЕНЕРАЛ ПООЩРИЛ ОТЛИЧИВШИХСЯ... ВЫГОВОРОМ.



    История закончилась минорно, когда, как в поговорке, награждают непричастных и наказывают невиновных. Я серьезно заболел после той ночи (хотя успел еще пообщаться утром с Петей Х. и уговорить его выдать часть спрятанного оружия). Лежу в палате, и тут раздается телефонный звонок. Генерал Андрей Василишин спросил о здоровье, а потом говорит: "Молодцы, сделали большое дело, предотвратили разборку, изъяли оружие. Поздравляю! Но... Ты только не обижайся. Знаешь ведь, что на стадионе была большая драка. Москва в бешенстве, звонил сам Лигачев (в то время – секретарь ЦК КПСС, член Политбюро), у нас большие неприятности. Ты ведь официально тоже отвечал за порядок на стадионе, так что можешь попасть под взыскание от министра МВД СССР. А его снять потом трудно, это сломает тебе карьеру. Поэтому я объявил тебе строгий выговор. Второй раз за один проступок не накажут, а взыскание через пару месяцев я сниму. Так надо". Генерал был прав, и я благодарен ему за это.



    В Киев приехал наш куратор из угрозыска страны. Он предложил забрать пулемет и пистолеты в Москву, проверив на причастность к другим преступлениям. Так и сделали. Но, будучи в Москве, я обнаружил все это оружие в музее угрозыска Союза. И там было указано, что изъял все это... тот самый куратор. О нас, киевских сыщиках, — ни слова. Я его встретил, сказал пару ласковых. Потом остыл и махнул рукой...



    В том же музее через три экспоната от "нашего" пулемета располагалось другое оружие, связанное с поимкой банды Долголаптевых в Горьком (теперь — Нижнем Новгороде). Раскрывал ее мой отец, в то время участковый в этом городе...



    ЛЮБИТЕЛЬ ФАЛЬШИВОК И ОРУЖИЯ Петя Х. на то время уже имел 5 или 6 судимостей, и все до одной были связаны либо с изготовлением и сбытом фальшивых документов, либо с торговлей оружием. Потом стали на него примерять образ диссидента, так скажу прямо: это ерунда, Петя — чистой воды уголовник, причем сам классный гравер, мог подделать любую печать. Он, например, печатал пачками водительские права и сбывал их в Венгрии, Румынии. Дипломы, лотерейные билеты… Имел, несомненно, вес и авторитет в определенных кругах. Вот у него, в очередной раз освободившегося из зоны, Борис и купил оружие.



    На эту информацию наложилось тогда еще одно серьезное мероприятие: именно в тот осенний день 1987 года киевское "Динамо" встречалось с московским "Спартаком", ожидались потасовки и неприятности, потому вся милиция была задействована, даже угрозыск, для охраны общественного порядка (кстати, там таки произошла массовая драка между болельщиками)... Я был ответственным за определенный сектор на стадионе. И тут поступает информация — куда-то двинулся Петя Х. Я подхожу к генералу Василишину (Андрей Владимирович тогда был начальником УВД Киева, позже — министром внутренних дел независимой Украины) и отпрашиваюсь. Мы задерживаем Петю с чемоданами, а в них — 300 поддельных билетов лотереи "Спринт", причем каждый — выигрышный, а призы — автомобили "Волга", "Москвич", "Жигули". Они впаривали их узбекам, грузинам... Мы все это вместе с клише изъяли. Плюс обнаружили у Пети два украденных в Печерской санэпидстанции сильнейших микроскопа (нужны были для ювелирной точности при изготовлении подделок). Тогда, кстати, Петя Х. пошел на зону не только за оружие и фальшивки, но и за кражу госимущества...



    [a href="http://www.segodnya.ua/news/10038647.html"]Александр Корчинский, Александр Чаленко[/a]



    [a href="http://ua-reporter.com"]UA-reporter.com[/a]