Овцеводство, которое веками кормило закарпатцев, превращается в экзотику

Когда-то каждая закарпатская семья держала хоть несколько овец, а более состоятельные – и несколько сотен. Говорили, когда овца в доме – и красивая свита, и губа сита. Сейчас времена другие. Цена брынзы неприлично низкая по сравнению с сыром промышленного производства. Натуральная шерсть – на этикетках изделий, а не в самой ткани. Впрочем, еще есть хозяева, которые, как и их отцы-деды, не представляют жизни без овцеводства.

У Михаила Дюрдия из села Велятин, что в Хустском районе на Закарпатье, большое хозяйство: несколько коров, полсотни коз, лошадей и самое большое стадо в районе – более 130 овец. Несколько поколений в его семье занимались овцеводством, поэтому эта нелегкая работа, образно говоря, у него в крови. Малым пацаном пас овец, помогал обходить овец дедушке и дяде, которые были уважаемыми в селе хозяевами. Окончив школу, должен самостоятельно зарабатывать на хлеб. Работал строителем в Киеве, Полтаве, Санкт-Петербурге, Москве. В российской столице на строительстве собора промелькнуло шесть лет его жизни. Хотя и заработки были приличные, на чужбине не остался. Мечталось самому хозяйничать, иметь скот, обрабатывать хоть небольшой, зато собственный клочок земли. Вернувшись на родину, женился. Тогда, десять лет назад, и надумали с женой Викторией купить несколько овечек. С каждым годом их увеличивалось, и теперь об их хозяйку знают во всем районе. Часто берут у Михаила овец на расплод, ведь животные в нем здоровые, ухоженные. В Велятине ветеринара нет, поэтому приглашает врача из другого села, чтобы следил за здоровьем стада.

Ежегодно человек заготавливает на зиму пять-шесть тонн сена. Сам берется за косу, а если корма зимой овцам все же не хватает – покупает в односельчан. Собственных пастбищ имеет два гектара, еще пять арендует. Долго искал себе помощников для выпаса скота. Работа эта не всем под силу. Пусть с неба сыплются на землю стрелы-молнии, стадо все равно отправляется на пастбище, а чабан – вслед. Ежедневно с стадом надо пройти несколько десятков километров.

- Бывало, соглашались пастухи, и выдерживали максимум месяц. Однажды даже оставили стадо .... Впрочем, такая безответственность – не редкость. Кто не имеет хозяйства, не вкладывает в него труда, средств, то чужого не умеет ценить, – рассуждает Михаил Дюрди.

И все же нашел хозяин надежных и добросовестных партнеров и помощников – Имре Мокотоша и Василия Дебич. Последний полжизни провел в долинах, выпасая, бывало, и до тысячи овец. Какие только приключений не случалось на его веку! Приходилось защищать стада и от волков, а также от медведя.

- Так правду говорят, что волк имеет силу двух людей. Если хищник долго голодает, может растерзать овцу и съесть ее за несколько минут, даже на ходу. На полонине волк зарезает за раз пять-десять овец и убегает в лес. Позже за ними возвращается. Медведь же берет только одну-две, – рассказывает Василий Дебич.

Восемнадцатилетний Имре Мокотош говорит, что в этом году волки сильно навредили местным хозяевам. Хорошо, что все Михаилу овцы – в кошаре. Собаки Лапиш и Лайка всегда следят. Да и оба пастухи обустроили себе наблюдательные пункты на деревьях – издали замечают, когда зверь подкрадывается к стаду.

В общем, в летнее время от своих овец они получают ежедневно по сто литров молока в день. Сейчас, когда овцы уже перестают доиться, дожидаясь потомства, удой упали.Доения овец и переработка молока происходят по ритуалу, который формировался в течение многих лет. Михайлова жена Виктория и мать Елена все молоко сливают в большую кадку, добавляют закваску, примерно через час оно скисает, и начинается таинственный процесс рождения «будзу» – овечьего сыра, или брынзы. «Вдруг со дна посуды, из-под молока поднимается круглое сырья тело, каким чудом родилось. Оно растет, обращает плоские бока, купается в белой купели. Само белое и нежное. И когда старший его вынимает, воды звонко стекают в посуду. Славный родился будз. Вкусно и полезно людям … », – так об этом писал Михаил Коцюбинский в своих« Тенях забытых предков ». Вынув из бочки будз, обрат сливают в котел и ставят на огонь. В нем рождается еще один ценный продукт – вурда – второй сыр, который так же ценен, как и первый, причем слаще, потому что больше обогащенный белком. Хозяйки уверяют, что эти натуральные продукты имеют чудодейственную силу, продлевают молодость, способствуют долголетию. Недаром же все пастухи доживают до глубокой старости, а хозяева, в чьих амбарах не переводится брынза, не знают болезней.

- В начале прошлого века в блюда клали кусочек брынзы и таким нехитрым способом добавляли им вкуса. Тогда в Европе, если хотели подчеркнуть дороговизну продукта, сравнивали его с мешком перца. У нас – с ложкой брынзы, – рассказывает Виктория Дюрди.

Закарпатские хозяева продают овечий сыр на ярмарках, скупают его у них и владельцы местных магазинов. Говорят, когда брынзы сбывали более, сейчас же люди охотнее покупают запакованный в пластик сыр, который молоком и не пахнет. Между тем овечий – и дешевле, и в разы полезнее.

Лелеет Михаил мечту – разводить овец тонкорунной породы, из которых получают лучшую однородную шерсть. Однако сетует, что сейчас она не в цене. Ранее хозяйки умели и вымыть ее, и вычесать, и прясть, и плести не только носки, но и юбки, свитера. Из шерсти шили одеяла, а овечью кожу дубили и изготовляли из нее прекрасные кожухи. Сейчас фавориты рынка – искусственные меховые и изделия из синтетических волокон, заменители кожи. Да и вообще овцеводство становится убыточным, ведь властители не поддерживают отрасль, как это практикуют наши соседи – венгры, словаки, румыны.

Закарпатец говорит, что во времена премьерства Юлии Тимошенко на содержание одной овцы каждому хозяину государство выделяло сто гривен годовой доплаты. Теперь – ни копейки. Поэтому пастухи часто не могут позволить себе купить ветеринарные медикаменты, инвентарь, необходимый для ухода за животными, витаминизированные корма, строительные материалы для сооружения загонов подобное. У некоторых крестьян дворы уже пустые – за дороговизны пришлось отказаться от разведения животных.

Если еще каких-то двадцать лет назад на Закарпатье держали огромные стада, которые насчитывали по 500-800 голов, то сейчас три с половиной тысячи овец – поголовье всего Хустского района. Так овцеводство, которое испокон веков кормило закарпатцев, понемногу превращается в экзотику и промысел для души.