Foreign Policy : От политики Эрдогана остались одни руины

Анкара с энтузиазмом отреагировала на арабскую весну, увидев для себя возможности "управлять ветром перемен на Ближнем Востоке". Но конфликт в Сирии, который пошел не так, как рассчитывал турецкий президент, изменил все. Еще совсем недавно внешняя политика Турции была "притчей во языцех", теперь же от нее остались одни руины, пишет , пишет американский журнал Foreign Policy.

Несколько лет назад Анкара стремительно налаживала отношения с соседями и постепенно шла к доминирующей роли в регионе.

С точки зрения автора статьи, специалиста по Ближнему Востоку Генри Джея Барки, это был классический случай применения мягкой силы через демократизацию и экономические реформы внутри страны вкупе с проницательной дипломатией, которая позволяла Анкаре играть роль посредника в региональных конфликтах.

"Теперь эта политика лежит в руинах. Она стала жертвой неожиданного поворота в арабской весне, особенно в Сирии, высокомерия и просчетов во внутренней и внешней политике", — констатирует Барки. Он отмечает, что Анкара испортила отношения почти со всеми своими региональными соседями, а также с США, Евросоюзом и Россией.

Барки перечисляет ряд событий, после которых Турция стала сдавать позиции, и причины, по которым это произошло.

Когда в 2010 году началась арабская весна и в ряде стран региона начались восстания, турецкие власти решили, что Анкара может стать главной державой региона. Турция "будет управлять ветром перемен на Ближнем Востоке", заявлял Ахмет Давутоглу, возглавлявший на тот момент МИД страны, а сейчас занимающий пост премьер-министра.

Однако триумф продлился недолго. Сначала "новый порядок", на который надеялся Давутоглу, попал под удар из-за событий в Египте, где правительство, возглавляемое партией "Братья-мусульмане" (их поддерживала Турция), было свергнуто. С новыми властями турки наладить отношения не смогли.

"Но именно в Сирии, где режим Башара Асада упрямо сопротивлялся перед лицом мятежа, который Анкара активно поддерживала, внешнеполитическим амбициям Турции пришел конец", — пишет Барки. По его словам, Сирия "изменила все".

Эксперт подчеркивает, что до арабской весны президенты Сирии и Турции поддерживали близкие деловые и даже личные отношения. Однако после массовых беспорядков 2011 года, которые в итоге и переросли в гражданскую войну в Сирии, турецкий лидер отвернулся от своего бывшего союзника и друга.

Он публично назвал Асада диктатором, который не продержится у власти дольше нескольких месяцев, и призвал к его свержению.

Сирийский лидер, тем не менее, так просто не сдался. Несоответствие между желаниями о замене Асада на дружный Анкаре альянс, придерживающийся суннитских взглядов, и реальностью, в которой президент Сирии упорно удерживал власть, вывело Эрдогана из равновесия, констатирует Барки.

Турецкий президент начал критиковать США за их отказ вмешиваться в сирийский конфликт. Анкара стала пропускать радикальных боевиков-исламистов на территорию Сирии через свою границу, что усилило напряженность в ее отношениях с Вашингтоном. Правительство Турции прекрасно понимало, что многие из этих джихадистов присоединятся к экстремистским группировкам вроде "Фронта ан-Нусра", но продолжало поддерживать их, отмечается в статье.

"Неожиданные последствия от прибытия в Сирию десятков тысяч иностранных боевиков вскоре стали очевидными для всех. Многие из этих боевиков тянулись к "Исламскому государству" (запрещено в России — ред.) и помогли ему стать той силой, которой оно является сейчас", — объясняет эксперт.

События в Сирии также нанесли "смертельный удар" по мирному процессу между турецкими властями и курдами.

В ходе конфликта в САР свое влияние значительно расширили сирийские курды (Демократический союз в Сирии), которые поддерживают Рабочую партию Курдистана (РПК). Кроме этого Демократический союз также заручился поддержкой США. Эрдоган же называл эту партию большим бедствием, чем ИГ.

В итоге в феврале 2015 года он отказался от соглашений, достигнутых с Рабочей партией Курдистана, опасаясь, что сирийские курды продублируют "иракский эксперимент" по созданию автономной области на южной границе с Турцией. Летом война Анкары против курдов возобновилась с удвоенной силой.

Барки обратил внимание и на то, какую роль в снижении влияния Эрдогана сыграла Россия.

"Хотя курды и подорвали внутренние и внешние позиции Эрдогана, турецкий президент оказался в еще большем тупике, когда Россия вмешалась в сирийский конфликт на стороне Асада", — пишет он далее.

В ноябре турки сбили российский самолет, и это был очень неосторожный ход, который привел к ряду ответных действий со стороны Москвы — в экономической, политической и военной сферах. "Эрдоган недооценил Путина. Решение атаковать самолет вытекло из его недовольства провалами в Сирии и наблюдением за тем, как Россия и Иран преуспели в поддержке изрядно потрепанной сирийской армии в ее борьбе с турецкими союзниками в Сирии", — считает эксперт.

Барки делает следующий вывод: турецкая политика больше не имеет отношения к Турции, она связана с Эрдоганом лично. Его вездесущность, его позиция, которую нельзя подвергать сомнению, говорят о том, что внешняя политика — это продукт его мировоззрения, его прихотей и предпочтений.

В ближайшее время ему предстоит столкнуться с тремя серьезными вызовами. Речь идет, во-первых, о его стремлении добиться превращения Турции в президентскую республику, во-вторых, о конфликте с курдами, в-третьих, о возможной эскалации конфликта в Сирии.