Являемся ли мы истинными наследниками Кирилла и Мефодия?

24 мая – День славянской письменности. Ежегодно в этот день во всех славянских странах торжественно прославляют святых Кирилла и Мефодия – создателей славянской письменности.

Памятник святых Кирилла и Мефодия в Мукачево

Славянская письменность была создана в IX веке, около 862 года. Новый алфавит получил название «кириллица» по имени византийца Константина, который, приняв монашество, стал Кириллом. А помогал ему в богоугодном деле образования славянских народов старший брат Мефодий.



О сути подвига братьев, ставшим бессмертным, размышляет В.П. Казарин, доктор филологических наук, профессор Таврического национального университета имени В.И. Вернадского, председатель Крымского общества русской культуры.



В Византии правящие круги в той или иной мере поддерживали так называемую «трехъязычную доктрину», согласно которой христианство могло проповедовать Божье слово только на трех священных языках – древнееврейском, древнегреческом и латыни. Именно против этой официальной идеологии средневековья и выступили более 1100 лет назад самым решительным образом в своей практической деятельности великие просветители славян Кирилл и Мефодий. Если бы не они и не их неистовая отвага – я напомню, что ученики Кирилла и Мефодия после смерти учителей были проданы в рабство, – языки славян ждала бы совсем иная историческая судьба.



(" "Соляной путь в то время пролегал из Болгарии в нынешний русинский Солотвин (город в Закарпатье), а потому это был один из наиболее удобных путей для святых Кирилла и Мефодия в Моравию (так как именно Закарпатье и входило в это государство). И наоборот, это был кратчайший путь и для учеников равноапостольных братьев, когда им пришлось бежать из Моравии в Болгарию. Мало кто знает, что довольно было в то время переплыть речку Тису в районе нынешнего закарпатского русинского Тячева-Солотвина, чтобы сразу же и попасть из Моравии в Болгарию. "-ред.)



Я хочу обратить внимание, что деятельность Кирилла и Мефодия по созданию славянской письменности была начисто лишена всякого национального эгоизма. Как известно, братья были родом из города Солунь (в современной Греции город Салоники). Их родному греческому языку доктрина «трехъязычия» ничем не угрожала. Но тем величественнее совершенный ими подвиг — подвиг бескорыстного служения, подвиг братской любви к ближнему, подвиг деятельной защиты мира многоликого, а не уныло-однообразного.



В «Житии Константина» герой отвечает своим хулителям, устроившим над ним в Венеции судилище: «Не идет ли дождь от Бога равно на всех, не сияет ли для всех солнце, не равно ли все мы вдыхаем воздух? Как же вы не стыдитесь лишь три языка признавать, а прочим всем народам и племенам велите быть слепыми и глухими? » (ЖК XVI).



Славянские просветители Кирилл и Мефодий полагали, что все народы имеют право усваивать истины христианского учения на своих языках и потому заслуживают создания для них самостоятельной письменности.



Специалисты-филологи, как никто другой, знают, что всякий язык жив до тех пор, пока он находится в живом диалоге с другими, не только близкородственными языками, пока он подпитывается родниками своих диалектов и говоров. Мне кажется, например, что мы перегнули палку, защищая нормативный литературный язык от влияния почвы. Россия неблагодарно равнодушна к своим диалектам и говорам.



Вспомним и о том, что в русском языке, если обратиться к словарю В. И. Даля, когда-то было гораздо больше обозначений различных явлений, но, став предметом коллективного пользования сотен миллионов, язык их просто утратил: например, снег – рянда, лепенъ, дряба, ляпа, чичер, чидега, заметь, волокуша, сипуха, чир, кидъ, падь и мн. др.



…В действительности сегодня русский язык в связи со своим мировым статусом находится в большой опасности. С одной стороны, он испытывает все перегрузки, которые падают на плечи каждого из мировых языков. С другой, я боюсь, что статус русского языка как международного – во многом успокаивающая и усыпляющая нас иллюзия, всего лишь временная, тактическая уступка со стороны так называемого мирового сообщества.



Разве мы все не знаем, что в университетах мира стремительно сокращаются кафедры русистики, закрываются русскокультурные журналы и издательства, сворачиваются целые школы переводоведения? В лучшем случае в страны Восточной Европы русский язык возвращается как язык бизнеса. Но каждый из нас понимает, что это тоже только временная стадия борьбы за трудовые ресурсы и рынки сбыта страны, за которой, как правило, наступает утрата страной экономической самостоятельности, а потом и самостоятельности культурологической. Кстати, уже подсчитана продолжительность реализации так называемого «закона тигля», перевариваясь в котором, человек теряет старую и обретает новую национальную идентичность. Этот процесс занимает всего четыре поколения. Я боюсь, что многие русские сегодня (особенно из молодого поколения) уже находятся на второй стадии.



Зададимся вопросом, почему Кирилл и Мефодий смогли выполнить свое призвание? Их не поддерживали никакие международные фонды, у них не было собственной экономической базы, на них не работали СМИ, им не помогало всей своей мощью государство, за ними не стояли армия и флот. Но о том, что совершили они, до сих пор знают живущие на свете, а имена императоров или премьер-министров той поры большинству из нас нужно уточнять по справочной литературе.



Кирилл и Мефодий обладали качеством, которое стремительно утрачиваем мы. Для них дело, которому они служили, было не работой и даже не общественным долгом, а миссией. Они веровали, что языками с человеком говорит Господь, ибо сказано: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин 1,1). А потому языки – это создание Бога, и поэтому они защищали не славянский язык как таковой, а один из языков Бога, Божью волю, которую они, переводя с божественного на человеческий, воплощали в понятные для человека формы общения.



Именно поэтому первыми словами, которые были переведены Кириллом с греческого языка на славянский, были только что процитированные нами слова, открывающие Евангелие от Иоанна. Именно поэтому в «Житии» Константина, написанном его учениками и последователями, смысл подвижнического труда Философа объясняется волей Бога, «который хочет, чтобы каждый пришел к познанию истины» и чтобы славяне также «были причислены к великим народам, что славят Бога на своем языке» (ЖК, XIV).



Миссия – дается сверху. Это призвание, которое не предполагает возможности выбора, оно сакрально.



Точно так же миссией является Родина. Понятие Родины не включает в себя возможность выбора, потому что выбирать можно только место жительства, но не Родину. Но при таком понимании все остальное: голод и холод, гонения и хула, пытки и заточения – становятся чем-то глубоко вторичным. И в результате два отдельных человека побеждают эпоху.



Античные греки были проникнуты ощущением своей миссии, и поэтому были непобедимы. Их сокрушила физическая сила Римской империи, но они победили ее силой своего духа, построив на ее фундаменте греческую Византию. Ирландцы и шотландцы столетиями остаются самими собой везде, потому что ощущают свое происхождение как миссию. Создатели государства Израиль добились своего, потому что ими двигало осознание миссии. Наши разнонациональные предки создали великое Российское государство, потому что это было для них исполнением миссии. При таком подходе самая трудная, самая неблагодарная работа – служение. При другом – самая лучшая и самая престижная деятельность – лишь времяпрепровождение.



Мы ослабили «смертную связь» (используя слова Николая Рубцова) с Родиной и ее языком, а потому нас можно переспорить, переубедить, переиначить, переделать, переломить. Языки не могут себя защитить только тогда, когда их носители не хотят защищать себя и свои языки. Мало кто из нас, сегодняшних, подпишется под строками «Молитвы» Анны Ахматовой из далекого 1915 года, в которых все личное, все, что вне Родины и миссии, – предается забвению:



Дай мне горькие годы недуга,

Задыханья, бессонницу, жар,

Отыми и ребенка, и друга,

И таинственный песенный дар –

Так молюсь за твоей литургией

После стольких томительных дней,

Чтобы туча над темной Россией

Стала облаком в славе лучей.



Если русский язык для нас, его носителей, не миссия, он тогда всего лишь предмет преподавания в школе, а предмет можно и переменить.



Каждый язык в отдельности можно уподобить роднику или ключу. Казалось бы, в какое сравнение может идти родник или ключ с рекой или водохранилищем? Но все мы знаем: если в горах пересыхают источники — мелеют равнинные реки и пустеют водохранилища. Струящийся поток глубоких вод человеческой мудрости, культуры, самой жизни – зависит самым прямым образом от благополучия всех и каждого из земных языков.



Мы должны вырастить новое поколение людей, которым будет привит вкус к изучению языков. Мы должны создать своеобразную моду на языки, на их знание, и количество людей, которые знают 2, 5, 10, 30, 80, 100 (есть и такие!) языков, будет неуклонно расти. Что же касается «немых» (в древнерусском значении этого слова – не знающий твоего языка, не умеющий с тобой объясниться, подобный немому), то их будет все меньше и меньше.



У нас есть едва ли не единственный пример не утраты, а возрождения почти утраченного языка – судьба древнееврейского, который обрел вторую жизнь в виде иврита. Этот пример свидетельствует, что, если общественность вместе с властью при поддержке международного сообщества поставит перед собой самую трудную задачу и упорно возьмется за ее решение, задача будет решена.



Пусть вдохновляет нас в этом нашем начинании светлый пример подвижников духа, великих славянских просветителей Кирилла и Мефодия!



Публикацию подготовила Ирина Пушкина