Дачи, пистолеты, генералы...

Дело было в Конче-Заспе



Канва новой главы детектива незамысловата. Власть картинно взялась стахановскими темпами довести до конца расследование резонансного дела более чем четырехлетней давности, причем сделать это вознамерились те самые служители Фемиды, которые до этого годами не могли выдавить из себя по этому поводу ничего вразумительного.



Накануне происшествия в Конче-Заспе генеральный прокурор Святослав Пискун демонстративно, при всем честном народе, заявляет, что утром в пятницу, 4 марта ждет на допрос бывшего министра внутренних дел, фигурирующего в деле Гонгадзе, генерала Кравченко. Вечером того же дня известный разоблачитель коррупции, бывший офицер КГБ, депутат премьерской фракции Григорий Омельченко говорит, что таких свидетелей, как Кравченко, необходимо охранять.



Утром отставного генерала, никуда не скрывавшегося все эти годы и собиравшегося вроде бы в Генпрокуратуру, находят в гараже его собственной дачи в Конче-Заспе с огнестрельными ранениями головы. При этом власть сразу же безапелляционно заявляет о самоубийстве. Об этом наперебой твердят представители МВД и прокуратуры. Хотя вскоре же выясняется, что Юрий Кравченко для начала пустил себе пулю в подбородок, а потом, видимо, не почувствовав должного эффекта, решил его засадить в правый висок. Хотя не надо быть крутым криминалистом, чтобы понять, что после первого выстрела второго генерал сделать уже не мог.



Появилась и версия о посмертной записке, содержание которой, правда, правохранители раскрывать отказались. Одновременно в прессу попала информация из неких источников, что в Кравченко мог стрелять снайпер.







Как сразу же отметили журналисты, смерть экс-министра оказалась, если так можно выразиться, весьма кстати для многих. Для одних это означает исчезновение свидетеля, который слишком много знал. Для других – появление молчаливого свидетеля, от имени которого теперь можно дорисовать картину дела, если не в юридическом (малоперспективном) направлении, то в более интересном – политическом.



Дело Гонгадзе стало оружием борьбы между новой властью и их вчерашними союзниками, обеспечившими мирную передачу власти от Леонида Кучмы к Виктору Ющенко. Сегодня эти союзники уже не нужны, а потому их решили лишить всякого влияния и политических перспектив.



Один из главных объектов удара – Владимир Литвин, который в последнее время пытается нервно защищаться, однако потерял практически все посты, выделенные ему победителями в знак благодарности (уволены глава гостаможни, губернаторы Хмельницкой и Днепропетровской областей).



Именно в сторону разборок между властью и «болотом» (бюрократией и бизнесом, который пошел на компромисс с прозападным лагерем) и будет развиваться запутанное дело, в котором сам покойный Гонгадзе играет уже третьестепенную роль.



Первая мысль, которая возникла у людей после смерти Кравченко – кто следующий? Сомнений в том, что печальный список «дачных самоубийц» будет пополняться, не осталось практически ни у кого.



Глава комиссии Верховной Рады по расследованию дела Гонгадзе Григорий Омельченко среди тех, кому угрожает опасность, первым назвал бывшего главу СБУ депутата Леонида Деркача. И не случайно. Теперь он становится главным фигурантом дела, которое, однако, без Кравченко много теряет в объеме доказательной базы.



В то же время есть один специфичный аспект: в отличие от экс-министра внутренних дел, бывший шеф СБУ входил в число «тайных союзников» Ющенко, а его сын Андрей Деркач в решающий момент поддержал «оранжевую революцию» своими медиа-ресурсами (телеканал «Эра») и вместе со всеми скандировал на сцене Майдана «Нас багато, нас не подолати!».



Таким образом стоит отметить, что одним из тех, кому нет повода особо ронять слезу на могиле Юрия Кравченко, является Леонид Деркач…



Во что выльется долгоиграющее дело Гонгадзе – пока трудно предположить. Как и то, достигнет ли власть поставленных задач – повысить свой авторитет в борьбе с гидрой произвола и коррупции, и нивелировать остатки влияния своих вчерашних союзников – перебежчиков из лагеря оппонентов.



Очевидно одно – дело Гонгадзе превратилось в фоновую заставку, так, что мало кто уже помнит истоки и предпосылки. Все уже перестали задаваться вопросами, что такого сделал Гонгадзе, чтобы вызвать к себе такое пристальное внимание власти (будто критика власти в то время была чем-то реликтовым), зачем «старому режиму» было столь грубо разбираться с журналистом, работающим на американских грантах, зная о могуществе его покровителей, и, наконец, записывал ли майор Мельниченко разговоры в кабинете Президента из патриотических соображений («диктофон под диван закатился») или подрабатывал в пользу иностранных разведок…



[a href="http://www.from-ua.com/politics/422967fc08601/"]From-UA[/a]