ЧитаютКомментируютВся лента
Это читают
Это комментируют

Новости и события в Закарпатье ! Ужгород окно в Европу !

Как на Закарпатье пытаются сохранить биоразнообразие в природе?

    28 марта 2024 четверг
    79 переглядів
    Многие говорят о необходимости сохранения биоразнообразия

    Вчера, 22 мая 2-14 года, во всем мире отмечали День биологического разнообразия (International Day for Biological Diversity). Этот День был провозглашён Генеральной Ассамблеей ООН в 1995 году.Биологическое разнообразие – это все многообразие жизни на планете, которое сегодня стремительно сокращается.


    Вымирают растения, исчезают с лица Земли животные и леса... Во многом виной тому – активная деятельность человека...

    Около 60% экологической системы деградирует или используется безрассудно, что ведет к потере биологического разнообразия и тяжелым последствиям, которые в ближайшие 50 лет могут усугубиться. И главная задача Международного дня биологического разнообразия – обратить внимание общественности на проблему безвозвратного исчезновения на Земле многих представителей флоры и фауны.

    В последние годы много говорят о необходимости сохранения биоразнообразия.

    Спору нет – проблема действительно актуальная. Учёные ломают копья в диспутах о том, как этой заветной мечты практически достичь. Впереди ещё много нерешённых вопросов. Возьмём хотя бы простейший: какой смысл вкладывается в само это понятие «биоразнообразие»? Обыватель вряд ли включит сюда докучливых комаров, паразитических червей или крыс, хотя с экологической точки зрения все эти животные – необходимые компоненты природы.

    Но, предположим, что мы уже определились, и чётко представляем себе, что и где хотим конкретно сохранить и преумножить. Но тут же появляются и первые затруднения. Ведь для того чтобы обеспечить сохранность природных объектов, тех же растений или животных, надо, как минимум, знать точные места их обитания, реальную численность на сегодняшний день, успешность размножения при разных условиях окружающей среды и т.д., и т.п. Увы, всего этого мы в нашем собственном «доме» не знаем или знаем очень поверх-ностно. Во всяком случае – знаем гораздо хуже, чем наши коллеги о том же в соседних европейских странах.

    Это легко проиллюстрировать многими примерами. Берём наугад. Что мы знаем, например, о закарпатской популяции филина (по-украински «пугача»)?

    Читаем в новейшей сводке Л.Потиша «Птахи Закарпатської області» (Львів, 2009): «Пугач… Виявлені два достовірні місця гніздування у Виноградівському та Ужгород-ському р-нах. В інших місцях трапляється нерегулярно і дані про нього потребують детальної перевірки». А ведь филин – «краснокнижный вид», за состоянием популяции которого нужен регулярный контроль! Такой, какой осуществляется в ряде стран Европы. Например в Верхней Австрии в 2008 г. согласно данным К.Пласа и Г.Гаслингера, (K.Plass, G.Haslinger), на 135 угодьях обитало 107 пар этих сов; размножение в указанном году было не самым удачным – на крыло поднялось всего 116 птенцов (от 59 гнездовых пар). Но в целом популяция филина в этом регионе за 15 лет наблюдений увеличилась примерно на 53%. Австрийские зоологи могут столь же детально рассказать о состоянии дел и по прочим, заслуживающим особого внимания, видам животных. Получается, что осведомленность о реальном обилии и распространении диких животных в нашем отечестве по сравнению с тем, что известно специалистам о фауне в соседних европейских странах, удручающе низка.

    Возникает законный вопрос – почему наши профессиональные зоологи в данном вопросе так «отстают» от своих зарубежных коллег? Причина проста: они работают в одиночку, без вспомогательной армии хорошо подготовленных любителей-натуралистов, которых в европейских странах насчитываются сотни и тысячи. Так, в вышеупомянутом слежении за состоянием популяции филина Верхней Австрии принимало участие более 80 любителей, которые проживают в разных уголках этого края.

    Мне запомнилась венгерская группа добровольцев, которая приехала на Закарпатье отдохнуть и попутно – заниматься кольцеванием птиц. Кроме руководителя (учёного-орнитолога), в группе оказались: почтовый служащий, девушка-парикмахер, часовых дел мастер и представители других, далеко не зоологических специальностей. Поражало почти профессиональное знание ими полевых признаков и латинских названий птиц, впечатляло умение в постановке паутинных сетей для отлова пернатых, навыки кольцевания птиц, ведение ими необходимых записей. Из бесед выяснилось, что подобных любителей-орнитологов в Венгрии около 2 тысяч.

    В европейских странах немало людей,чьё хобби заключается в изучении и практической охране также других объектов дикой природы: рукокрылых (летучих мышей), пресмыкающихся, бабочек, жуков, грибов, цветковой флоры. Проживая в разных городах и весях, работая по единой программе под руководством профессионалов, эти люди оказывают важные практические услуги общему делу слежения за фауной и флорой своей страны. Полученные ими сведения позволяют осуществлять конкретные, обоснованные реальными цифрами мероприятия по охране тех видов животного и растительного мира, которые в этом нуждаются в первую очередь. Помощь таких добровольцев неоценима!

    И возникают новые вопросы: почему «у них» такие добровольцы есть, а у нас – раз-два и обчёлся? Почему в письмах, которые я получаю от одного немецкого пенсионера – бывшего школьного учителя – читаю о том, что городская управа ему (этому «божьему одуванчику» в понимании некоторых чиновников) выделила пожарную машину с выдвижной лестницей для кольцевания птенцов белых аистов, а для защиты летучих мышей ему дали в помощь сварщика, снабдили металлическими прутьями и цементом, для установки защитных решёток на входе в заброшенные штольни, где зимуют эти зверьки? Из писем того же пенсионера узнаю, что на участках, где весною тритоны, жабы и лягушки пересекают автомобильные трассы (добираясь до мест нереста), работники дорожной службы не только выставляют предупредительные знаки для водителей, но и, вдобавок, прокладывают под дорожным полотном путеводные трубы – своеобразные «подземные переходы» – для этих амфибий; строят направляющие к ним «крылья» и т.д. Эти письма из Германии обычно заканчиваются вопросом: как обстоят в этом плане дела у нас, на Украине?

    А на Украине, как правило, такое времяпре-провождение чудаков-одиночек не находит поддержки ни в семье, ни в обществе, ни у чиновников, которые призваны обеспечивать охрану природных объектов. Многие при этом считают, что в силу ныне существующих экономических трудностей нам не до подобных «надуманных проблем». Мол, людям безразлично, где и сколько обитает филинов или зимует летучих мышей, пусть хоть трижды занесённых в Красную книгу. Часть правды в таких суждениях есть. Но только часть. Тем более, что в стране живут и зажиточные граждане, готовые тратить уйму денег на всевозможные экстравагантные прихоти, но только не на полезные начинания по защите животных и растений.

    Корни такого равнодушия к родной природе следует искать в особенностях нашего образования. Выпускник отечественной общеобразовательной школы, имеющий высший балл по биологии, сумеет рассказать о строении ДНК, о генетических опытах Менделя, об «Х» и «У» хромосомах, о популяциях животных и т.д., но не сможет отличить ворону от грача, которых ежедневно встречает, когда идёт в школу или возвращается домой. Более того, даже учитель, который этому выпускнику преподавал зоологию, этого порой тоже не знает. А уж как в полевых условиях отличить ястреба от коршуна, змею от веретеницы, полёвку от мыши – для многих учителей биологии секрет за семью печатями.

    Мне неоднократно доводилось читать учителям лекции о местной фауне – раньше на курсах повышения квалификации, позднее – в Институте последипломной подготовки. Оказалось, что педагоги, свободно разбирающиеся в сложных вопросах генетики, цитологии, палеонтологии, на удивление беспомощны в вопросах практического знания окружающей их природы. А ведь Э.М.Ремарк, в своём романе «Три товарища», имея в виду вовсе не педагогов-биологов, а рядовых обывателей, писал: «Очень стыдно ходить по земле и ничего не знать о ней».

    Между прочим, в довоенных закарпатских гимназиях, ещё «чехословацкого» периода, педагоги знали флору и фауну родного края отлично. Достаточно упомянуть, что преподаватель Мукачевской гимназии А.Маргитай в 1923 г. издал работу «Вопросы к флоре Подкарпатской Руси», в которой привёл сведения о распространении более 600 видов мест-ных растений, он же собирал минералогические коллекции и занимался геологической съёмкой края; а его коллега, преподаватель Ужгородской гимназии А.Грабар, опубликовал в 1931 г. первую научную сводку по птицам Закарпатья, имел и другие публикации по хищным птицам, млекопитающим и насекомым, создал уникальную коллекцию чучел хищных птиц и сов, которая сегодня украшает экспозицию Зоологического музея Ужгородского национального университета... Недаром гимназических педагогов тогда именовали «профессорами». Они этого заслуживали.

    Нынешние учителя-биологи очень далеки от непосредственного знания природы края, в котором живут и работают. Изготовить чучело из добытого или погибшего животного они не умеют; о кольцевании птиц, мечении других животных они хотя и наслышаны, но в свои студенческие годы колец и меток (за редким исключением) не видели; живых птиц в руках не держали, и уж, конечно, их не кольцевали. Не предусмотрено программой!

    Наши школьные и вузовские программы по биологии не готовят натуралистов, не ставят перед школой (вузом) задачу воспитать граждан в духе реального знания родной природы. В то время как европейские школьные программы этого добиваются уже десятилетиями. Ещё в 1922 г. в серии изданий «Новая немецкая школа» вышло методическое руководство, название которого говорит само за себя: «Вон из классной комнаты! Природоведение на воле» (Schmitt,Coruel «Heraus aus der Schulschtube! Naturgeschichte im Freien»). Чуть позже там же был издан справочник для школьников «Кто это поёт?» («Wer singt da?») и т.п. Лет тридцать назад я познакомился с программой по биологии для школ ГДР. В ней, например, предусматривались утренние выходы в природу для прослушивания голосов птиц. Но ведь такое требование программы может выполнить только соответственно подготовленный педагог! Нашим учителям биологии подобное задание не по силам: их этому в вузе и при повышении квалификации не учат. К тому же и соответствующей вспомогательной литературы по таким вопросам им не сыскать.

    В странах Европы справочников, необходимых учителям, учащимся и просто людям, интересующимся природой, – великое множество. Такие книги можно всегда обнаружить на полках книжных магазинов, они там не переводятся. Беру в руки чешский карманный атлас «Наши ядовитые растения» (Прага, 1984). Он (обратите внимание!) рассчитан на читателей от 9 лет! В нём более 100 качественно выполненных цветных рисунков, которые снабжены доходчивыми и предельно точными пояснительными текстами. Издана эта 200-страничная книга тиражом в 20 тыс. экземпляров. А пражским педагогическим издательством (следовательно, его книги рассчитаны на школьников и учителей) в 1987 г. были выпущены карманный атлас «Особо охраняемые животные» тиражом в 50 тыс. экз. и красочный справочник по полужесткокрылым насекомым (клопам) – в 30 тысяч. Переходим к словакам. В Братиславе атлас карманного формата «Наши птицы» вышел в 1974 г. уже третьим изданием, с общим тиражом в 45 тыс. экз. (по одной книге на 122 жителей страны!)

    Вообще в Европе принято подобные атласы и справочники, по мере их распродажи, переиздавать. Имею немецкий методический справочник «Экскурсионная фауна» объёмом в 500 страниц, который в 1982 г. издавался уже в 6-й раз! Известный в западном мире иллюстрированный (2255 цветных рисунков) справочник по птицам Европы (Pareys Vogelbuch) к 1992 г. тоже выдержал уже шесть переизданий, суммарно числом в 324 тыс. экземпляров!

    А теперь посмотрим, как обстоят дела в этом плане у нас. Серьёзные профессиональные академические издания, рассчитанные на узкий круг учёных-специалистов, оставляю в стороне. Беру те, которые ориентированы на учащихся школ, вузов. Всесоюзное издательство «Просвещение» в 1974 г. выпустило трёхтомник «Определитель позвоночных животных фауны СССР» тиражом в 100 тыс. экз. (по одной книге на 2,7 тыс. населения страны), который затем не переиздавался и вскоре стал библиографической редкостью. К тому же, этот трехтомник предназначен только для работы с мёртвыми животными в классе или лаборатории (например, с чучелами) и абсолютно не годится для полевой работы по определению животных. А вот киевское издательство «Вища школа» в 1984 г. решило дать в руки молодёжи настоящий полевой определитель по птицам – «Птахи України». При тираже 25 тыс. экз., одна книга пришлась на 2000 жителей бывшей УССР, т.е. в 17 раз меньше, чем аналогичное братиславское издание для граждан Словакии. Определитель мгновенно исчез с полок книжных магазинов и больше не переиздавался.

    Справедливости ради укажем, что уже в независимой Украине, в 2002 г. вышел вполне сравнимый с зарубежными аналогами (оформление, размеры и т.д.) полевой определитель пернатых «Птахи фауни України». Но попробуйте его найти в книжных лавках – напрасные старания! Книгу издало «Українське товариство охорони птахів», и в информации о ней сказано: «Замовляйте його (издание – А.Л.) у секретаріаті Товариства»... То есть книга первично была адресована лицам, уже охваченным Обществом охраны птиц, и в широкую книжную сеть даже не поступала. Вряд ли этот определитель способствовал расширению круга любителей пернатых в стране.

    Для развития интереса к окружающей природе крайне нужны и популярные методические пособия регионального плана. Изредка подобные книги на Украине появляются, однако не в плановом порядке, а стихийно, по инициативе отдельных авторов. Вследствие нехватки средств, такие пособия плохо проиллюстрированы, имеют минимальный тираж. Так, небольшое по объёму методическое руководство «Орнитологические экскурсии в Карпатах» (Киев, 1995), рассчитанное на учителей-биологов и школьников, вышло тиражом в 500 экз. В то время, как школ в Карпатском регионе (Закарпат-ская, Ивано-Франковская, Львовская и Черновицкая области) в 5 раз больше. Если при этом учесть, что часть указанного тиража (чего греха таить) оказалась в личных библиотечках знакомых и коллег автора, то вряд ли данная книга дошла до учеников карпатских школ, среди которых, несомненно, были и потенциальные натуралисты – любители птиц. И как ни хвали это пособие за доходчивое изложение материала, оно своей миссии не выполнило...

    Наша система школьного и вузовскогообучения, продолжающая опыт советской педагогики, в своей основе весьма прогрессивна. Она даёт классические академические знания, которые позволяют выпускникам занимать призовые места на международных конкурсах, быть востребованными в научных лабораториях на Западе в качестве способных специалистов. Это справедливо, когда речь идёт о точных науках – математике, физике, химии, генетике… Но с той ветвью биологии, которая нацелена на изучение и охрану растительного и животного мира родного края, дела обстоят худо. Попробуйте вспомнить – бывали ли вы со своим учителем биологии на учебных (не прогулочных) экскурсиях в природе? Учились ли распознавать голоса птиц? Обучались ли в натуре отличить жабу от лягушки? Распознавать цветы, растущие в окрестностях вашей деревни или на берегу городской речки? Уверен, что ответ будет отрицательным. Биологи, которые могут научить своих питомцев решать непростые задачи по генетике, детально рассказать о строении цитоплазмы и клеточного ядра, уверенно рассуждать о проблемах популяционной биологии, в то же время боятся выйти с учениками на природу.

    К слову – программы прежних Курсов повышения квалификации учителей и теперешних Областных институтов последипломной подготовки педагогических кадров вообще не предусматривают практических занятий по знакомству с местной фауной и флорой. Теоретические занятия в аудиториях нацелены в основном на углубление тех разделов биологии, которые учитель в состоянии освоить и самостоятельно, дома, сидя за рабочим столом. Подготовка и переподготовка врача немыслима без практической работы в клинике, а вот биологов готовят почти без общения с живой природой. С ней они сталкиваются редко, больше работают с засушенными и заспиртованными препаратами, а то и просто с нарисованными учебными таблицами.

    Две летние полевые практики по окончании 1-го и 2-го курсов учёбы в вузе можно спокойно сбросить со счёта. Такая летняя практика будущему учителю мало что даёт, поскольку школьники летом не учатся, у них каникулы! К тому же, лето для очень многих зоологов считается «мёртвым сезоном». Профессиональные орнитологи в июле уходят в отпуска, поскольку птицы уже не гнездятся и не поют, весенний пролёт уже позади, а осенний ещё не начался... Закончив вуз, молодые учителя биологии начитаны и теоретически подкованы, но они не в состоянии провести с детьми учебную экскурсию на водоём, в лес или парк. И, следовательно, не могут готовить энтузиастов – истинных любителей природы, натуралистов.

    В Западной Европе знакомство населения с представителями местной флоры и фауны начинают еще в дошкольном возрасте. Ныне уже покойный профессор Казанского университета, организатор первой в Советском Союзе кафедры охраны природы В.А.Попов при своей поездке во Францию обратил внимание на такую деталь: комнаты в детских садах обклеены разными «обучающими» обоями. На одних изображены наиболее распространённые виды растений, на других птицы, бабочки, жуки и т.д. Виктор Алексеевич привёз образцы таких обоев в Казань и предложил биологам школ города перечислить изображённые на них виды. Увы, с задачей, которую легко решали французские дошкольники, учителя Казани не справились! Куда уж дальше...

    Не лучше обстоит дело с натуралистическими знаниями у работников лесного хозяйства. Не забуду итогов письменного конкурса студентов Львовского лесотехнического института (теперь – национального университета). Конкурс касался вопросов охраны природы, а также знания фауны и флоры родного края. Случайно в день проведения конкурса во Львове гостила группа студентов-лесоводов из словацкого города Зволен, которые тоже решили принять участие в этом мероприятии. Дальнейшая проверка поданных работ показала, что ответы гостей по своей глубине значительно опережали ответы хозяев, и по идее все призовые места должны были достаться словакам. Во избежание «скандала», жюри приняло «Соломоново» решение: гостей отметили специальными грамотами, а 1-е, 2-е и 3-е места распределили между «своими» студентами.

    Помню и другие примеры. Лесные инженеры из Чехии, с которыми я проводил экскурсию по буковому пралесу Карпатского биосферного заповедника, проявили такие знания фауны, которые лесным работникам нашего заповедника, что называется, «и не снились». Подобная картина вырисовалась и во время экскурсий по Закарпатью лесных специалистов из Швейцарии. Они хорошо знали латинские названия растений и животных; очень оживились при встрече чернолобого сорокопута, отметив, что в Швейцарии этот вид отсутствует; восторгались часто слышимым пением иволг, «которые у них стали редкими»; гостей интересовали луговые чеканы – мол, в Швейцарии, они попадаются «не везде»; удивлялись малочисленности хищных птиц (различая их по видам), ибо у них на родине эти птицы встречаются значительно чаще и т.д.

    Напомню – я сопровождал не группу орнитологов, а лесных инженеров. Совершенно очевидно, что при наличии таких кадров организовать мониторинг редких животных в их лесах значительно проще, чем у нас, где лесные работники не в состоянии дать, например, исчерпывающих данных по численности чёрных аистов на Украине. А ведь эта птица, занесённая в Красную книгу, гнездится только в лесах и легко узнаваема. Спрашивается: как при такой экологической «осведомлённости» можно сохранить целостным биоразнообразие родной природы?

    Наиболее успешные в знакомстве с местной природой выпускники европейских школ пополняют ряды добровольцев орнитологических, герпетологических, флористических и прочих объединений, а некоторые из них становятся профессиональными зоологами и ботаниками. Есть тому примеры и из нашего, отечественного опыта. Многие ведущие зоологи Москвы стали таковыми лишь благодаря тому, что в школьные годы прошли через юннатский кружок, которым руководил энтузиаст натуралистического воспитания юношества, человек без научных званий и степеней, Петр Петрович Смолин. И позднее «зубры» отечественной зоологии – профессора и доктора наук – гордились тем, что в юности были учениками этого энтузиаста. Они охотно именовали себя «Пэ-Пэ-эС-овцами». Однако единичные подвижники, даже такие легендарные, как «ППС», – решить проблему природоведческого всеобуча в стране не могут.

    Идея подготовки граждан натуралистами, которую исповедовал П.П.Смолин, должны лежать в основе школьных программ по биологии. Методисты же, составляющие учебные программы, считают натуралистическую работу чем-то «устаревшим» и «примитивным» и насыщают программу более сложной академической тематикой. В то время как подавляющему большинству людей – будущим рабочим сельского хозяйства, работникам сферы обслуживания, инженерам, чиновникам, и прочим специалистам небиологического профиля, в их жизненной практике в первую очередь нужны сведения именно натуралистического плана. Этим людям в процессе своей организаторской и трудовой деятельности, во время отпусков, в турпоходах и т.д. приходится постоянно сталкиваться с элементами этого самого пресловутого «биоразнообразия». И, чем конкретнее широкая общественность будет с ним знакома, тем осмысленнее станет и отношение общества к флоре и фауне родной природы. Проблемы охраны редких, исчезающих видов будут решаться легче и плодотворнее, в том числе и на уровне чиновников, которые, пройдя подобную школьную подготовку, будут охотнее и действенно отзываться на просьбы и предложения энтузиастов охраны природы.

    Учебные программы общеобразовательных школ по биологическому циклу знаний нуждаются, на мой взгляд, в серьёзной корректировке. Их надо максимально приблизить к задачам практического ознакомления учащихся (в перспективе – взрослого населения) с окружающими объектами родной природы. Иначе вряд ли удастся существенно улучшить ситуацию по сбережению биоразнообразия, как в отдельных регионах – так и стране в целом. Экологические знания подавляющего большинства населения должны стать адекватными практическим требованиям охраны окружающей его природы. Сведения же по генетике, цитологии и прочим подобным академическим разделам биологии, которые крайне важны относительно малой части общества (профессиональным биологам, агрономам, медикам, ветеринарам и т.д.), должны в общеобразовательной школе даваться в уменьшенных дозах. Специалисты, нуждающиеся в таких знаниях, их получат во время учёбы в средних и высших учебных заведениях биолого-медицинского профиля.

    Требуют пересмотра и программы вузов-ской и послевузовской подготовки биологов, лесоводов и всех, кто в той или иной форме призван сберечь природу. В каком направлении менять и дополнять эти программы – подсказано выше.

    Только при таких условиях «воз» мониторинга и связанного с ним сбережения объектовокружающей природы будет сдвинут с мёртвой точки. А сдвинуть его, несомненно, надо!

    Алексей Луговой

    Нас уже 25000 в Facebook! Присоединяйтесь!
    Интернет-издание
    UA-Reporter.com
    Письмо редактору