Украина — Словакия: длинный путь от равнодушия к партнерству

Если бы надо было охарактеризовать нынешние украинско-словацкие отношения одним словом, то наиболее точным стало бы «равнодушие». Официальные Киев и Братислава заявляют о стремлении развивать взаимные контакты, однако никакими конкретными проектами эти заявления не подкреплены. Словакия продолжает оставаться наименее заметным соседом Украины, но, кроме жителей Закарпатья, никто не усматривает особой потребности в изменении такой ситуации.

В конце концов, небольшие размеры Словакии не способствуют развитию партнерских отношений: население всей Словакии не намного больше, чем население города Киева и его сателлитов.

Аналогичное равнодушие демонстрирует и противоположная сторона: словаки (за исключением восточных жителей страны) часто забывают, что их государство граничит и с Украиной, а не только со странами ЕС. В сознании подавляющего большинства словаков живо представление, что за Ужгородом начинается если не Россия, то уж точно не стоящее внимания сплошное постсоветское пространство. Отгородиться от потенциальных нелегалов и контрабандистов с Востока плотной шенгенской границей и сотрудничать исключительно с Австрией и Чехией — вот к чему стремится большинство жителей словацкой столицы и других регионов индустриальной Западной Словакии.

Если бы речь шла только об отрицательных стереотипах, была бы половина проблемы. Однако в последние несколько лет украинско-словацкие отношения ознаменовались серьезными конфликтами, хотя и недостаточно освещенными в СМИ (преимущественно из-за упомянутого выше взаимного равнодушия), но отрицательно повлиявшими на международное положение Украины и ее евроинтеграционные перспективы.

Самый большой конфликт возник в январе—феврале 2009 г. в связи с газовым кризисом. Поскольку Братислава за 16 лет независимости ничего не сделала для диверсификации источников и направлений поставки энергоресурсов (в отличие от Польши и Венгрии), Словакия попала в еще худшую ситуацию, чем Украина. Тогдашний премьер Роберт Фицо, ответил дипломатической атакой именно на Киев, заявив, что «Газпром» — надежный партнер, а украинская сторона ворует. Отголосок тех событий по сей день слышится в словацко-украинских отношениях, которые с того времени стали ощутимо холоднее.

Ухудшение ситуации хорошо прослеживается в отношении словацких консульств и пограничной службы к украинским туристам и предпринимателям, которые хотят получить шенгенскую визу и приехать в Словакию. Хотя правила Шенгена одинаковы для всех государств — участников договора, словаки к украинским гражданам куда более придирчивы, чем соседи — поляки, чехи, венгры и австрийцы. На проблемы жалуются не только туристы, но и турфирмы, организующие экскурсии в Братиславу и Татры. Правилом стали многомесячное ожидание аккредитации, бюрократия и своеобразная интерпретация шенгенских требований. Достаточно сказать, что туроператоры, которые все-таки возят украинских туристов в Братиславу, открывают визы преимущественно в польском или венгерском консульстве и ездят в словацкую столицу через Краков и Будапешт. Напрямую, как ни старайся, не получается.

Прекратилось также развитие инфраструктуры в пунктах пропуска на украино-словацкой границе. В период относительно интенсивных и добрососедских контактов, в 2005—2006 гг., был открыт долгожданный пункт пересечения границы Малые Сельменцы — Велке Слеменеце, был либерализирован визовый режим и внедрена программа строительства трех новых пунктов пропуска. Однако после прихода летом 2006 г. неблагосклонного к Украине правительства Роберта Фица этот процесс остановился, о новых пунктах пропуска никто не говорит: некоторые старые даже ликвидировали (например, пешеходный пункт пропуска Ужгород — Вишне Немецке упразднен в 2007 г.).

Ослабление украино-словацких отношений было тесно связано с наступлением в 2006 г. коалиции социалистов (Смер), националистов (СНП Яна Слоты) и мечиаровцев (ДЗДС), которые считали приоритетным стратегическое партнерство с Москвой. Поскольку во времена «оранжевых» украинско-российские отношения были достаточно напряженными, дружба Словакии с Россией часто направлялась против Украины — в конце концов, по исключительному желанию Москвы. Это очень хорошо демонстрируют газовый конфликт 2009 г. и визовая политика (гражданам РФ Словакия охотнее выдает визы, чем гражданам Украины).

В июле 2010 г. в Братиславе к власти снова пришла более благосклонная к Киеву правоцентристская коалиция, к тому же министром иностранных дел стал украинофил, бывший премьер Микулаш Дзуринда. Однако на местах (например, в консульствах, на границе) ситуация развивается по инерции, а внешняя политика не относится к приоритетам нынешнего правительства, поэтому не стоит рассчитывать на быстрое улучшение отношений. Тем более что для этого понадобилось бы желание двух сторон, а Киев традиционно считает Словакию наименее важным соседом и не уделяет этому направлению должного внимания.

Киев и Братислава прекрасно научились игнорировать друг друга. Даже если бы украино-словацкие отношения отдаленно напоминали замороженные греко-македонские или кипрско-турецкие отношения, а граница была бы закрыта совсем, — в Братиславе, Киеве и даже во Львове никто бы этого не заметил. Поэтому интенсификацию отношений с Братиславой следует рассматривать не в категории необходимости, а скорее в категориях вызовов и возможных преимуществ, которых сегодня мы даже не замечаем. Так что давайте лучше проанализируем, какие перспективы открывает перед Украиной потенциальное стратегическое партнерство со Словакией — государством, которое находится в самом сердце Европы и которое имеет амбицию выступить центром сотрудничества между Востоком и Западом (хотя пока все ограничивается декларациями).

Один из таких плюсов — тот факт, что Словакия может сыграть большую роль в реанимации традиционно проукраински настроенной Вышеградской группы, которая после вступления стран В-4 в ЕС ищет новую формулу сотрудничества. Среди концепций — официальное принятие в вышеградский клуб соседней Австрии и привлечение ее к активной поддержке проектов Восточного партнерства, которые предлагают словаки и венгры. Как известно, центром Вышеградского сотрудничества является именно Братислава, — в словацкой столице находятся Вышеградский секретариат и Вышеградский фонд. И все это всего за четыре километра от австрийской границы и за 60 км от Вены, с которой Братислава постепенно интегрируется в одну транснациональную метрополию.

Привлечение официальной Вены к поддержке Восточного партнерства дало бы этому проекту большой шанс превратиться из дискуссионного клуба в реальную модернизационную программу для Украины, Молдовы и других стран региона. Образно говоря, Словакия имеет достаточный экспертный потенциал в виде неправительственных организаций, которые ориентируются на сотрудничество с Украиной и могут этим опытом поделиться с другими партнерами, зато Австрия имеет деньги и политическую силу, чтобы все это реально продвигать в рамках ЕС и не только.

Для Австрии развитие Восточного партнерства может стать замечательным бизнесом. Вена уже сегодня является активным игроком в Центрально-Восточной Европе, на Балканах и в Западной Украине. Эксперты утверждают, что высокий экономический рост Австрии последних лет значительно обусловлен принятием в ЕС Чехии, Словакии, Венгрии, Словении и Румынии, а также усилением экономического сотрудничества Австрии с этими странами. Одним словом, если бы удалось увеличить бюджет Восточного партнерства настолько, чтобы оно превратилось в реальную модернизационную программу вроде PHARE, — в большой степени воспользовались бы этим именно австрийские фирмы. В Польше и Словакии есть интеллектуалы-украинофилы, которые любят организовывать конференции на тему евроинтеграции Украины, однако это у Австрии и Германии есть деньги и потенциал, чтобы наполнить Восточное партнерство конкретным экономическим содержанием. Речь идет о том, чтобы в рамках указанной программы строили в Украине за европейские деньги твердую инфраструктуру: автобаны, логистические центры, современные энергетические объекты, а не ограничивались организацией конференций и студийных визитов, как этого хотят польские интеллектуалы.

Многим читателям может показаться не очень корректным предложение смотреть на отношения со Словакией сквозь призму улучшения сотрудничества с Австрией. Однако такова, собственно, специфика словацкой концепции зарубежной политики, о которой скажем несколько слов.

Словаки понимают, что они — небольшое государство, от которого мало что зависит. Именно отсюда такое большое равнодушие словацкого общества к вопросам международной политики и отсутствие заинтересованности тем, что происходит у соседей. Поэтому словацкие дипломаты и люди, задействованные во внешнеполитической активности (третий сектор), сформировали концепцию мягкой силы Братиславы. Да, Словакия должна сосредоточить свою внешнюю активность на нескольких приоритетных странах и промоутировать их в ЕС, специализируясь на этом. Абсолютным приоритетом являются Западные Балканы (словацкие дипломаты, прежде всего Мирослав Лайчак, сыграли весьма конструктивную роль в стабилизации ситуации в Боснии и Герцеговине). Дальше идут Украина (передача успешного опыта словацких реформ) и Беларусь (заангажированность словацких НПО «Надациа Понтис», «Люди в опасности» в поддержку демократических процессов). Третье приоритетное пространство — Афганистан и Кения, то есть словацкая специализация в рамках еэсовской программы гуманитарной помощи.

Как утверждает Йозеф Батора, эксперт по международным вопросам из Университета Коменского в Братиславе, все успехи словаков на этих направлениях состояли в том, что словацкие дипломаты и брендовые НПО инициировали в этих странах какие-то проекты, открывая таким образом новое направление активности, а со временем привлекали к этой теме больше «уважаемых» партнеров (Германию, Францию, США, Канаду), которые могли этот процесс развить и полностью профинансировать. Многое из того, что Европейскому Союзу удалось достичь на Балканах (включая прогресс в упразднении виз и европейской интеграции), — это, собственно, в определенной мере заслуга и Словакии. Таким образом, предложенная выше схема привлечения Австрии к развитию проектов Восточного партнерства прекрасно вписывается в этот механизм. Братислава может сыграть роль катализатора определенных евроинтеграционных процессов, однако прежде всего нужно решить мелкие проблемы, накопившиеся с обеих сторон украинско-словацкой границы.

Усиление сотрудничества, а главное, решение проблем с визами и пересечением границы — крайне важные шаги на пути дальнейшего развития Закарпатья и восточной части Пряшевского и Кошицкого краев. Во времена предвоенной Чехословакии Ужгород был естественным экономическим центром не только тогдашней Подкарпатской Руси, но и Восточной Словакии. А разрыв традиционных экономических и общественных связей с установлением в 1946 году жесткой границы — одна из причин экономического упадка земель с обеих сторон этого железного занавеса. Ужгород, город, приклеенный к словацкой границе, просто обречен на тесное сотрудничество с соседней Словакией. То же самое можно сказать и о Перечинском и Великоберезнянском районах, в которых проживает многочисленное словацкое меньшинство, а также о Восточной Пряшевщине, которая, в свою очередь, органично связана с Закарпатьем.

О том, какие возможности открылись бы для этих земель, если бы, предположим, Украина стала частью Шенгенского договора, можно судить на примере пограничной Братиславы и ее австрийских и венгерских сателлитов. Географическое (или, скорее, геополитическое) расположение Братиславы и Ужгорода — будто зеркально отражены. Конечно, пока о вступлении Украины в Шенген речь не идет, но опыт Братиславы свидетельствует, что широкие возможности для регионального развития заложены уже в упразднении виз и в облегчении пересечения границы, что является непростой, но вполне реальной задачей на сегодняшний день.

Якуб Логинов «Зеркало недели. Украина» №10, 18 марта 2011