Архивы раскрывают свои тайны: НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ЯЗЫКОВОЙ ПОЛИТИКИ НА ПОДКАРПАТСКОЙ РУСИ – І
Уважаемые читатели, ничего личного, только архивные документы, которые позволяют по-другому, сквозь толщу стольких лет, увидеть,ту,безкомпромиссную борьбу за право учиться на родном, для многих, русском языке. Это целый духовный пласт, который сейчас полностью утраченный.
Вместо эпиграфа
Георгий Геровский: «В 1923 году было основано культурно-просветительское общество Духновича, члены которого считали себя наследниками общества св. Василия Великого… Их целью стала защита старых литературных и языковых традиций Подкарпатской Руси. Его пожизненным председателем являлся… Евмений Сабов, автор довоенного учебника русского языка, долгие годы преподававший русский язык в ужгородской гимназии. Довольно позднее основание этого общества местными подкарпатороссами, оказавшимися неподготовленными к начавшейся борьбе за язык, было задумано как тормоз на пути к введению галицкого литературного языка, чуждого и неприятного подкарпатскому слуху и непривычного для глаз, вместо языка собственной довоенной письменности, считавшегося тождественным языку русской литературы». («Язык Подкарпатской Руси»/Москва. 1995. стр. 82. Перевод с чешского. Книга подготовлена к изданию стараниями С. В. Шарапова).
Правительству Чехословацкой республики, Министерству Школ и Народного просвещения за подписью членов правления Общества им Александра Духновича, был направлен Меморандум на чешском и русском языках, отпечатанный в мукачевской типографии «Панония». В нем сообщалось: «Языковая и литературная традиции Подкарпатской Руси является русской... Украинофильство здесь не было известно. Его создала после переворота школьная политика, которая отстраняла из школ карпаторусские учебники, одобряла исключительно лишь украинофильские и приняла на службу много украинских эмигрантов. Подавляющее большинство нашего народа даже школьными забастовками (страйками) защищалось против украинизации. Ныне Министерство Школ и Нар. Просвещения, одобрением нескольких карпаторусских учебников дало ход справедливости. Одобрение украинофильских учебников отменено не было и поэтому украинофильское направление не имеет никакого ущерба. А все-таки по почину до сих пор почти монопольных прав украинофильских учебников, под предлогом «нарушения научной правды» и «законных предписаний», - украинофильские организации подписывают печатные протесты (автора украинофильских учебников – А. Волошина) и посылают их по адресу в наивысшие инстанции.
Аргументация протеста слишком бедная. Отвечаем на нее вкратце и только потому, чтобы приведенные наивысшие инстанции убедились в том, что ни научная, правда, ни законные предписания не были никем нарушены.
В научном отношении протест ссылается только на мнение комиссии, созванной Министерством Школ в 1919 году, которая рекомендовала «галицкую украинскую мову». Протест, однако, умалчивает то, что ему не годится, а именно, что комиссия объявила наш народ «частью великого русского народа», что высказывалось только на основании генетическом, что свое мнение оправдывала и тем, что легко можно будет получать из Галичины учебники и учителей (как раз эти учителя и наделали наибольше зла!) и, что комиссия уже во введении заявила, а это является наиболее важным , что о языке, в первой мере, имеет право решать народ и, что «комиссия высказывается только С УСЛОВИЕМ, что ее мнению НЕ БУДЕТ ПРИДАВАТЬСЯ БОЛЬШЕГО ЗНАЧЕНИЯ, ЧЕМ ВОЛЕ НАРОДА». Эта воля народа, до одобрения карпаторусских учебников, угнеталась, иногда, и жандармскими штыками, народ был влечен по судам (шк. забастовки напр. в Лалове, Дубовом и т. д.).
Указанная комиссия не знала наше языковое развитие, наши языковые отношения, не изучила наши наречия и литературную традицию. Это доказывает решение Пражского Филологического кружка, который в заседании дня 9 апреля 1931 года в присутствии русских, чешских языковедов на основании докладов проф. университета д-ра М. Вейнгарта, мнение комиссии 1919 года, объявило ОШИБОЧНЫМ и, ввиду того, что в наших наречиях имеется много старославянских элементов, какие из украинского языка были отстранены – заявил, что наш язык БЛИЖЕ РУССКОМУ (литературному) НЕЖЕЛИ УКРАИНСКОМУ ЯЗЫКУ. А против этой дезавуации приведенной комиссии с 1919 года до сих пор никто не осмелился выступить!
Язык и правописание одобренных карпаторусских учебников являются традиционно карпаторусскими, который наш народ всегда считали своими, что доказывает и борьба народа за их права в течении 17 лет. О языке же грамматики украинофильских учебников официальный рецензент проф. д-р М. Вейнгарт заявил, что такой язык является новостью, на Подк. Руси никакой литературы не имеет, и иметь не может, не является достаточным и для высших классов средних школ, тем менее для дальнейших студий и общественной жизни (смотри журнал шк. реферата «Учитель». 1923 г. стр. 46). В фаховом журнале «Славія» (том 6. 1927 г.) один знаток наших наречий научно доказал, что тот украинофильский язык далек нашему народу. Доказательством того, как украинофильские учебники нарушали научную правду, может послужить книга для чтения («Читанка») автора протеста украинофилов А. Волошина (одобренная 1926 г. и 1929 г.)…
Насколько в протесте проявляется тенденция самостоятельности малорусского языка, такую, могли узнать германофилы и немецкие филологи из-за известной политической цели «Дранг нах Остен», ведь наука в Германии и ныне служит политическим целям (расовая теория и проч.). На такую самостоятельность отклонили Петроградская Академия Наук и выдающиеся специалисты-языковеды как Соболевский, Ламанский, Ягич, Вондрак, Сплавинский и многие другие. Г. През. Освободитель, Т.Г. Масарик, в «Новой Европе» (изд. 1920 г. стр. 139-140) об этом вопросе пишет: «Расходимся о том, являются ли украинцы отдельным народом, или только русским племенем, является ли малорусский (украинский) язык отдельным языком, или только диалектом русского языка. В этом вопросе и специалисты-языковеды расходятся. Во Франции напр. между провансальскими и французскими языками больше разницы, нежели малорусский с русским». Следовательно, ученый мир до сих пор не санкционировал самостоятельность малоруссого языка.
Вопрос языка Под. Руси, однако, является политическим вопросом, ибо о нем согласно ст. 11 Сен-Жерменского мирного договора (см. зак. 508/921) и параграф 3 конституционной грамоты должен решать карпаторусский сейм. Такое решение может произойти только в будущности, когда будет сейм. Значит, до решения сейма о языке должен быть действительным закон, по которому одобрены карпаторусские учебники…
Наивысший Административный Суд своими решениями со дня 28 июня 1935 г. за № 5136/33 и со дня 30 мая 1936 за №10772/33 на жалобы украинофильских обществ «Просвиты» и «Уч. Громады», домогающихся признания законов №121/20…, за украинским языком на Под. Руси никаких прав не признал, а за русским, карпаторусским языком было признано полное право!
Одобрение русских учебников было проведено на основании регулярного апробационного производства и вообще положительных рецензий. Эти учебники в отношении языка, правописания, терминологии и лексики являются однообразными. Поэтому никоим образом нельзя утверждать яко бы «противоречили принципам дидактики». Но тем принципам действительно противоречат украинофильские учебники, которые как между собой, так и в разных своих дальнейших изданиях вполне расходятся в терминологии, лексике и правописании; эти у них почти ежегодно изменяются… Это действительно дидактическо-педагогический абсурд, настоящий Вавилон! Вот до чего дошла дотеперешняя односторонняя практика в одобрении учебников. Отрицаем, яко бы одобрением карпаторусских учебников увеличились языковый хаос и борьба. Карпаторусские учебники, не смотря на все мероприятия против них, все же употреблялись в некоторых школах (в 1931-32 уч. г. в 40 % школ). Таким образом, ныне было в действительности только легализовано дотеперешнее легальное положение. До тех пор, пока сейм не решит относительно языка, наш народ имеет право избрать из одобренных учебников для своих детей без насилия те или другие. Где выскажется за карпаторусские учебники, там будут они в пользовании, где в пользу за украинских, там будет учиться по таким учебникам. Уже по этой причине украинофилам нечего протестовать, разве только, если не хотят признавать принципы демократии. Как только родительские комитеты решат о том, что какие учебники желают…, кончится языковый вопрос.
Таким образом, на основании приведенных данных, можем заявить, что Министерство Школ и Народного Просвещения одобрением карпаторусских учебников не только не нарушило научную правду или законные предписания, но как раз удовлетворило им, и одновременно удовлетворило и требованию подавляющего большинства нашего народа, что доказывают сотни единодушных благодарственных телеграмм, посланных Министерству Школ и Нар. Просвещения разными обществами и корпорациями из Подк. Руси и восточной Словакии. За этот акт справедливости высказываем Правительству, Министерству Школ и Нар, Просвещения и всем, которые в этом деле помогли нам искреннюю благодарность, и когда безосновательный протест украинофилов и отклоняем самым решительным образом, одновременно требуем продолжать начатое добро дело, ибо это идет в пользу нашего народа и государства. (Государственный Архив Закарпатской области (далее ГАЗО) ф. 50. оп. 1, ед. хр. 9. л. 209-210а).
Этому документу предшествовала кропотливая работа. Так, 17 июня 1931 года, в Мукачево, состоялось заседание языковой комиссии Русского Культурно-Просветительного О-ба им. А. Духновича. Среди участников: д-р С. Фенцик, В. Анталовский, В. Шпеник, проф. В. Петров, д-р Н. Шкирпан, проф. К. Стрипский, проф. Г. Геровский, В. Попович. М. Василенков и д-р Е. Недзельский. На повестке дня один вопрос, издание грамматики для начальных школ.
После обмена мнений авторитетных ученых-лингвистов, принято решение:
1. Этимология – русского литературного языка.
2. Терминология - русская, являющаяся для Подкарпатской Руси исторической.
3. Словарь должен составляться таким образом, чтобы из русского литературного языка принимались те слова, которые приняты и в карпаторусском говоре. Из местных слов принимаются те, или были в русском лит. языке или не противоречат его правилам.
4. Выговор в начальной школе может быть оставлен местный. Ударение должно быть поставлено в учебники.
Правила грамматики:
а) Неопределенное наклонение глагола имеет окончание – ти, чи /ть, чь/, тися, чися /ться, чься/.
б) спряжение, в личных формах прошедшего времени – окон.: ся/сь/.
в) причастие, окончание на щій
г) род. падеж прилагательных имеет окончания: аго, яго, и ого
д) прилагательные имеют окончания краткие и длинные.
е) им. существит. муж. р. во множеством числе окончания: Ы,И (лЬсы, учители)
ж) местоимение в род. п. имеет окончание на Я: меня, тебя, себя.
з) местоимения вопросительные и относительные имеют формы як, как, и т. д. местоимение якій в грамматике не употреблять. (ГАЗО ф.50, оп.1, ед. хр. 9 л. 84-85).
Проект упорядочения языка для Подкарпатской Руси
«Бесспорен вред, причиняемый длительной невырешенностью вопроса о языке и школьного преподавания на Подкарпатской Руси. Все согласны, что с дальнейшими колебаниями в этом вопросе нужно раз навсегда покончить. Необходимо лишь осмотрительно, с уважением к народному желанию и ради обеспечения небольшой для народа пользы, избрать язык, на котором надлежит преподавать в русских школах и прежде всего в русских начальных школах Подкарпатской Руси.
Русское Культурно-Просветительское Общество имени Александра В. Духновича убежденно считает, что таким языком может быть один только русский литературный язык. Мнения, будто для преподавания были бы предпочтительнее или украинский литературный язык или местные наречия нельзя не признать ошибочными. Местные наречия приходится устранить по следующим основаниям. Язык школьного преподавания должен не разъединять, а соединять, способствуя в среде данного народа на территории данного государства наилучшему взаимообмену духовными ценностями, тогда как карпаторусских наречий несколько, и ни одно из них не достигло еще той степени обработки, на которой возникает литературный язык, единственно надежное средство для закрепления культурных достижений…
Наряду с русским литературным языком, однако, существует ныне украинский литературный язык, и есть люди, полагающие, что украинский литературный язык более русского подходит для карпатороссов. Но нет сомнения, что русский литературный язык не только значительно старее, но и гораздо выработаннее украинского, что на русском написано несравненно больше произведений, как художественно-литературных, так и научных, мирового значения. Недаром же и славяне, и иностранцы неславянского племени предпочитают изучать русский литературный язык, а не украинский. И, следовательно, обучение карпатороссов на украинском, а не на русском литературном языке был бы прямым для них убытком.
Есть, впрочем, суждение, что, как бы ни был велик чужой литературный язык, все же свой литературный язык, хотя бы и более скромный, ближе народу, а потому и предпочтительнее. Суждение верное, особенно для наших дней; достаточно в этом отношении указать на ирландское или фламандское движение. Но русский литературный язык не чужой карпатороссам…». (Там же л. 90-91)
20 марта 1931 года, состоялось чрезвычайное заседание правления О-ва А. В. Духновича по поводу устранения языкового хауса в Школах Подкарпатской Руси. Этот вопрос был поднят на совещании, созванном Министром Школ и Народного Просвещения д-ром Иваном Дерером, в Праге 17 марта 1931 г. Публикуемые, фрагменты стенограммы этого заседания, на котором присутствовал Министр и представители «Просвіти», несомненно, вызовет читательский интерес.
«Министр просвещения выступил с обширной речью, позволяющей читателю, проникнуться дискуссией по данному вопросу. В частности г-н Дерером отметил: «что Подкарпатская Русь должна сама решить, какой язык будет у нее урядовым и языком преподавания в школах. Никто не хочет ничего декретировать, ибо это – обеспеченное автономнее право Подкарпатской Руси». (Там же л. 102).
Уполномоченный от «Просвіти», о Августин Волошин поддержал предложение Министра, но со своими замечаниями: «Просвіта» как самая старшая культурная организация, стоит за народный малорусский (украинский язык). Языковая борьба еще началась при мадьярском режиме с целью задержать прогресс карпаторусского народа. Единственно, министерство компетентно решить языковый вопрос. Сейм этот вопрос решать не имеет права, ему принадлежит право только «упорядкувати» отношения его к языку государственному и к языкам меньшинств. Парламентарно языковый вопрос еще никогда не решался…». (Там же л. 103).
Д-р Степан Фенцик, выступил с заявлением: «… Языковый вопрос для нас не является филологическим, но политическим. Я желаю в настоящее время, остановится на последней стороне дела. О филологическом значении дела мы будем говорить позднее, тем более, что делегат проф. К. Стрипский имеет по этой стороне обширные данные. Что для нас языковый вопрос является, вопросом политическим я утверждаю на том основании, что 1) об этом говорит генеральный статус. Я с особым удовлетворением констатирую, что совершенно согласен с г. Министром, что комиссия наша имеет временное значение и не будет выносить решения окончательного, имея в виду только устранение невозможного языкового хаоса. Но, я, ни в коем случае не могу согласиться с заявлением о. А. Волошина, что сейм не имеет права решать языковый вопрос. Ведь, по-моему, это и является концепцией единственно сейма. 2) То, что это является вопросом политическим доказано тем, что за подписью г. министра Габермана и на основании решения Академии Наук ЧСР, было заявлено следующее: «Право решать о литературном языке какого-либо народа или его племени принадлежит, прежде всего, его представителям, Поэтому, чешские специалисты могут высказываться о литературном языке населения Карпатской Руси только под тем условием, что их голос не будет иметь большого значения, нежели воля населения…». (Там же л. 103-104).
Отвечая на эти высказывания, д-р С. Фенцика, министр И. Дерер, отметил, что: «Мы не будем тут рассматривать, есть ли языковый вопрос областью филологии или политики. Для парламента и сейма - это политика. Но я, как министр.., не могу ожидать так долго; ведь пока дело решит сейм, может пройти и десять лет. Для меня этот вопрос является административным. Порядок должен быть, а языковый хаос должен быть устранен. Все же я полагаю, что языковый вопрос стоит ближе к филологии, чем к политике». (Там же л. 105).
Профессор Ю. И. Поливка высказал утонение по поводу выступления д-р С. Фенцика: «Так, как говорит д-р Фенцик – это вымышленный язык (украинский – В. Р), возникший на искусственном базисе под влиянием языков церковно-славянского, русского и местного. Доказательством являются слова Пыпина /см. «Особый русскій языкъ». Иероним Аноним: Повести и рассказы Владимира Игнатьевича Хиляка; статья в «Вестнике Европы» от 1888 г. Грамматика «Просв1ты» не является идеальной и научно она невозможна. Ее правописание – ужасно». (Там же л. 105).
Реплика профессора Вайнгардта: « По моему мнению, лучше всего приступить к подробностям, а именно – конкретизировать. Нам нужен план грамматики и принципы правописания, склонения, спряжения и т. д.». (Там же л. 105).
На все это о. Августин Волошин пожелал дополнить сказанное и снова попросил слова: «Учительское товарищество не имеет права «зазначити» языковую комиссию, потому, что она не является ответственной организацией, а когда состоялось заседание комиссии, то она подробно не хотела даже и разбирать этот вопрос. Сам Сабов только заявил, что в народных школах нужно обучать на народном языке по традициям. Об этой традиции я должен констатировать, что она «дуже коротка», ибо она началась только в 1848 году, когда у нас заблестело русское оружие. Фенцик не прав, утверждая, что этот вопрос - политический…». (Там же 105-106).
Профессор И. Панькевич: «… Я собрал все диалекты Подкарпатской Руси и основании их мы все можем издавать. Так, например, я не понимаю, как мог Федор, как учитель, издать свои читанки, пользуясь в ней великорусскими именами и стихотворениями…». (Там же л. 106).
Профессор Стрипский говорил: «… Я ссылаюсь на слова профессора Поливки, оказавшего в своем отзыве на брошюру г. Волошина: «О письменном языцЬ Подкарп. Русинов», что языковый спор возник в новейшее время, когда в карпаторусских школах стали действовать галицкие украинцы». («Славія» 11, стр. 129, 1923 г.). Не будь этих украинцев, наше культурное национальное развитие пошло бы на основании естественной эволюции… Далее, г. Волошин утверждает, что наиболее старой культурной организацией является будто бы Просвита. Однако, по-моему, не нужно закрывать глаза перед фактами. Ведь в первое время после революции г. Волошин сам работал в направлении учреждения Общества Духновича. Он тогда был ультра-русским, шел вместе с русскими общественными деятелями и, напр., расписывался на деловых бумагах способом, который в глазах карпатороссов является подчеркиванием стопроцентной русскости /т. е. «Августинъ Ивановичъ Волошинъ» в обращении Русского клуба в Ужгороде от дня 28/04 1919 г./… Целью нынешних стремлений г. Волошина является водворение у нас украинского культурного языкового сепаратизма. Он его обосновывает, между прочим, так же ссылками на Ушакова, Дурново, Томашевского и Нидерле, которые в своих работах над диалектологией русского языка констатируют наличие малорусского наречия, однако г. Волошин, к сожалению, не придерживается тех выводов, к каким пришли упомянутые ученые вообще, Нидерле же и Дурново в особенности…
Затем, приветствуя объективные слова проф. Поливки на счет ужасов в правописании Просвиты, проф Стрипский обращается к нему с вопросом, что он /проф. Поливка/ на самом ли деле не может найти ни одного аргумента в оправдание искусственности языка старшего поколения….
Далее, профессор Стрипский анализирует вторую речь г. Волошина и высказывается о том, будто, бы : «У нас русские традиция началась лишь от момента первой встречи карпатороссов с русскими во время войны 1848-49 гг. Наоборот, сознание русскости… у карпатороссов несомненно является исконным. Другого способа объяснения нет. Я позволю привести несколько цитат из работы Ю. А. Яворивского «Национальное самосознание карпатороссов на рубеже 18-19 веков «Ужгород, 1929 год. «Григорий Боровский, префект Богословской Семинарии в Ужгороде, в 1778 г. называет Карпаторусский Народ «Российским». /«Род наш российский»/, Иоанн Кутка, префект той же семинарии, в 1780 г. видел в своем народе «людей российского Израиля», Арсений Коцак составленную им «Грамматику русскую» /1788 г./, посвящается «угророссиянам», «Гукливская летопись» под 1796 г. пишет: «Наш российский клир диецессии Мункачовской», Иван Бережанин /1827 г./ последовательно употребляет выражения: «карпато или угро-россияне», «Угророссия» и т п… Я должен решительно возражать против слов г. Волошина, будто бы Академия Петербургская признала малорусский /а не «украинский», как говорят немецкие и чешские переводы мистифицированной «Записки», языком обособившимся. Я ссылаюсь на протест акад. Соболевского и на слова Бонкала, проф. университета в Будапеште…
Прав, г. Волошин, что украинский язык не германского происхождения, однако неудачная кодификация искусственно созданного украинского языка произошла не без немецкой поддержки, ибо в помощники его автору Смаль-Стоцкому назначили немца Гартнера.
Не знаю, чем намерен доказать г. Волошин, что будто бы наши патриоты второй половины 19 века получали рубли; впрочем, если бы и было это так, то и в том нет ничего, ведь немцы и так д. помогают своим соплеменникам , живущим в иных государствах. Я лично об этих рублях не знаю ничего. Было бы очень остроумно, если бы г. Волошин думал, что и теперь катятся эти рубли. По-моему, Ваше утверждение нелепо и иллюзорно.
Далее, г. Волошин подчеркивает, что украинский язык зародился уже давно. Это верно, но нужна и научная точность. Специальные особенности малорусского языка не древнее 12 века, значит он не особенно старый. Поучительно – сравнение южно-русского языка и литературы с немецким и французским языком…
… Отрицая всякую русскую традицию г. Панькевич всячески стремится найти у нас корни украинского направления. Однако, единственным моментом такого рода, по его собственным словам, является рукописная грамматика Феодосия Злоцкого, написавшего в 1883 году, по словам г. Панькевича, «забыту» грамматику» (см. «Свобода», 1922, № 65). Да, вполне правильно, ибо об этой грамматике наша общественность почти ничего не знала и не знает. Она хотела быть нормативной грамматикой подкарпатского народа. Однако, я должен сказать, что в то время широко были известны и употреблялись грамматики Духновича, Сабова и Раковского. Покойный Ф. Злоцкий, будучи, в конце концов, горячим русским патриотом локального масштаба ничего общего с украинцами не имел. С издателями своих стихотворений он вел весьма острые разговоры, тем не менее, стихотворения его в печатном издании, в сравнении с оригиналами, оказались измененными по украинскому вкусу / см. издание «Наш родный край» Феодосій Злоцкій – «Виборъ изъ поэзіи», Ужгород, 1923, тип. «Викторія»/…
Профессор д-р Степан Фенцик: «Ввиду того, что профессор Стрипский дал почти исчерпывающий ответ с точки зрения филологии, разрешите мне дополнить … 1)Г. Проф. Поливке отвечаю, что удивляюсь, что он, как почетный член О-ва им. А. Духновича и член нашей редакции, никогда не указывал на то, что вся наша традиция писать является искусственной. Может быть, что мы, карпатороссы, и не говорим еще как следует по-русски, но не наша вина, если у нас не было никаких русских школ. Именно зная, свое несовершенство, мы и стараемся, чтобы дети говорили по-русски уже, как следует… Между прочим о. Волошин… был самым крупным русским патриотом. Когда я был в 1914 году в Вене, то о. Волошин сам прислал мне грамматику Смирновского, сочинения Чехова и др.книги… Насчет заявления о. Волошина о фонетическом правописании я должен цитировать уже упомянутое письмо министра и решение Чсл. Академии Наук: «фонетическое правописание в Галиции завели искусственно, а для карпаторусского народа было бы возможно и удобно завести правописание этимологическое». Что украинский язык является делом германской пропаганды, имею честь предложить Вам, как результат моего пребывания в Вене, следующие немецкие книги: «Украинский вопрос» проф. Грушевского, Вена, 1915… Ссылаюсь и предлагаю следующие брошюры: проф. Плетнев: «Украинскій вопрос», Прага, 1928; Г. С. Малец: «Потуги разъединенія и ослабленія русскаго народа», Львов, 1910; и массу других изданий Подкарпатской Руси по вопросу о языке. Из всего этого явствует, что украинский вопрос является плодом германской пропаганды. Обращаю также внимание и на то, что украинизм является движением ирридентичным. В этом отношении достаточно свидетельствует официальное заявление мин. ин. дел Польши /см. книгу «Саботажъ украинській и акція пацификаційна», Варшава, 1930/, где идет речь о проф. Бачинском, бывшем профессоре ужгородской гимназии. Далее о том свидетельствует интерпелляции сенатора Цуркановича в Народном Собрании ЧСР. Мнение Академии Наук, что «опасения» относительно опасности со стороны украинской ирреденты «не обоснованы» - оказались ошибочными. Г. Панькевичу должен заявить, что его заявления основаны на личном мнении. Предлагаю вниманию совещания последнюю статистику, как председатель Подкарпаторусского Народнопросветительного Союза, из которой очевидно, что деятельность «Просвиты» составляет только 15% общей суммы. Относительно книг должен заявить, что из семидесяти пяти тысяч /75.000/ кч, израсходованных в настоящем году на сельские библиотеки, было заказано украинских книг только на 2.500 кч. /две тысячи пятьсот/. Во всех читальнях не только играют русские песни, но их заказывают и читальни «Просвиты». Так что на основании статистики и объективности нельзя даже и говорить о какой-либо победе украинской ориентации с ее языком и литературой, несмотря на то, что в Школьном Реферате занимают самые ответственные посты украинофилы…».(Там же л. 107-213).
Проливает свет на бескомпромиссную борьбу за русский литературный язык во всех сферах жизни, в том числе и в школах, Подкарптской Руси в начале 30-х годов ХХ столетия и Меморандум, направленный Совету Министров Чехословацкой Республики, весной 1932 года. Забегая вперед, отмечу, количество подписавших его, авторитетнейших и уважаемых граждан тогдашней Подкарпатской Руси.
«Конституционная грамота ЧСР предоставляет право решения дел, касающихся языка и школ сейму Подкарпатской Руси. Это право сейма подчеркивал в своих выступлениях и г. Министр школ и народного просвещения д-р Иван Дерер, как на заседании языковой комиссии, созванной министерством, так и с парламентской трибуны.
Неоспоримым фактом является то, что в прошлом Министерство одобряло, а в настоящем допускает в школы Подкарпатской Руси исключительно украинские учебники. Неоспоримым фактом является и то, что в прошлом Министерство одобряло, а в настоящем допускает в школы Подкарпатской Руси исключительно украинские учебники. Неоспоримым фактом является и то, что самое правописание и грамматика, введенные министерством в школы, приспособлены исключительно к украинскому языку и не дают возможности приближения к русскому литературному языку, к чему стремилась историческая традиция карпатороссов т о чем высказывалось неоднократно явственное большинство народа в настоящем. Так как право решения языкового вопроса признано компетенцией сейма, то тем самым карпаторусскому народу и его культурным институциям дано право законной самозащиты против денационализации, проводимой в пользу украинства некоторыми институциями, а возможно только лицами. Поэтому, факт публичного возражения против указанной денационализации является не выступления против правительства, к которому карпаторусский народ относится лояльно, но защитой тех прав в отношении культуры и просвещения, которые предоставлены конституционным законом, а в частности и правом самозащиты в виду грозящей опасности, - впредь до законного решения карпаторусского сейма.
Ввиду того, что украинизация школ Подкарпатской Руси, проводимая в течении десяти лет вопреки воле большинства, приняла за последние годы угрожающие размеры, вплоть до того, что Министерство официально в 1931 году допустило учебник, где карпаторусский народ трактуется, как украинский, О-во им. А. В. Духновича постановило обратится с декларацией к общественному мнению всей ЧСР с целью обратить внимание ее и привлечь симпатии и деятельное сочувствие во имя защиты национальности русского народа на Подкарпатской Руси.
22. 05. 1931 проект декларации О-ва им. А. В. Духновича был принят решением центрального правления с тем, что она будет предложена на утверждение О-ва им. А. В. Духновича в целом на его конгрессе 6 и 7 июня 1931 года… Дня 23.06. 1931 правлением О-ва им А. В. Духновича было внесено решение опубликовать декларацию, согласно воле общего собрании; довести окончательный текст декларации до сведения правления Учительского Товарищества и обратится к политическим партиям и отдельным политическим деятелям, солидарным в национальном отношении с направлением О-ва им. А. Духновича, с предложением подписать ее и о том уведомить О-во им. А. Духновича…
Декларация подчеркивает свою лояльность Республике и правительству, но возражает против деяний, угрожающих народности со стороны украинских школ. Декларация с уважением относится к национальным правам прочих народов Республики, и Подкарпатской Руси в частности, и высказывает пожелания, чтобы и прочие народности относились с уважением к русскому народу и его языку.
Поэтому мы, нижеподписавшиеся, Центральное Правление Русского Культурно-Просветительского Общества им. А. В. Духновича и Учительское Товарищество Подкарпатской Руси, - протестуем против существа и формы дисциплинарного расследования, начатого против учительства Подкарпатской Руси, подписавшего декларацию национальных и культурных прав.
Возражаем по существу, так как обвинение должно предъявлять в данном случае не отдельным лицам, а кроме того в зависимости от их профессии, но тем организациям и корпорациям национального характера, членами правления которых эти лица имеют честь и смелость состоять. Поскольку общее обвинение всем лицам и организациям подписавшим декларацию, предъявлено не было, очевидно, что правительство в декларации не нашло ничего противного законам и интересам Республики и что дисциплинарное расследование направлено исключительно против учительства с целью его устрашения, так как представленные ему обвинения не только в декларации не содержатся, но и противоречат ее смыслу…
Считая, что дисциплинарное расследование против учительства, начатое Школьным Отделом согласно распоряжения Министерства Школ и Народного Просвящения за №173.051/31-1/2 от 1 декабря 1931 г. противоречит самым фактам декларации и идеям…, мы, подписавшиеся, протестуем против расследования и его тенденциозности и обращаемся к славному Совету Министров Чехословацкой Республики, а также к депутатам и сенаторам тех партий, которые солидарны с русским движением на Подкарпатской Руси, защищающим свои прав, с прошением принять меры к полному приостановлению следствия и, впредь до окончания решения сейма Подкарпатской Руси, дать возможность русскому большинству сохранить его русское имя в школах, как оно сохраняется в прочих областях гражданской жизни».
За Общество им. А. В. Духновича
Пожизненные члены Общества:
Виктор Карцуб, архидиакон; Юлий Станкай, каноник; Ириней Ханат, свящ.; Иосиф Хромяк, директор учительской семинарии; Михаил Риган, директор; Константин Невицкий, свящ.; Иван Бокшай, свящ.; д-р Илья Гаджега, председ. Земского Суда; инж. Константин Стрипский, директор управл. Госуд. Лесов; д-р Петр Петригалла, городской голова гор. Мукачева; д-р Алоиз Пинта, референт здравоохранения.
Президиум Общества:
Архидиакон Евминий Ив. Сабов, председ. пожизненный член; проф. д-р Степан Фенцик, секретарь-делопроизводитель; д-р Иосиф Каминский, 1-й товар. председ.; д-р Игорь С. Петрик, 2-й товар. председ.; Степан Медьеший, казначей; Андрей И. Игнаций, держ. учит., 2-й казначей; Степан С. Федор, школьный инспектор; д-р Эмилиан Вальницкий, адвокат, 1-й письмоводитель; Павел С. Федор, чин. Школьн. Отдела, 2-й письмоводитель.
Центральное Правление Общества:
Анталовский Василий, школ. инспект. ; д-р Эдмунд Бачинский, сенатор; д-р Бескид Александр, высш. советник; д-р Бескид Алексей, чин. земского Уряда; Бунганич Иван, проф.; Василенков Михаил, учит.; Демков Михаил, земский депутат; Добош Иван, школьн. инспектор; Драгула Николай, директор гимназии; д-р Жидовский Иван, редактор; Ковач Иван, управ. школ; д-р Кизак Иосиф, проф.; Коломацкий Всеволод, священник; д-р Медвецкий Григорий; Микита Михаил, проф.; Мигалка Юлий, город. инж.; Попович Андрей, земск. депутат; Рудловчак Андрей, держ. учит.; Стасева Феодора, проф.; Стрипский Константи проф.; д-р Сулинчак Василий, директор гимназии; Цурканович Илларион, сенатор; Чекан Антоний, чин. школин. реф.; д-р Шкирпан Наталия, проф.; Шпеник Василий, управ. школы.
За учительское товарищество Подкарпатской Руси:
Василий Шпеник, управ. шк., председатель; Михаил Василенков, фах. учит. , секретарь; Степан Федор, школ. инсп., 1-й тов. Председ.; Андрей Попович, управ. шк., 2-й тов. председателя.
Председатели окружных отделов:
Людвиг Патакий, управ. шк.; Павел Федор, чин. Шк. отд.; Мирон Фотул, управ. шк.; Дмитрий Анталовский, фах. учит. ; Иван Ковач, управ. шк.; Юлий Крафчик, управ. шк.; Мирон Лях, управ. школ.; Михаил Развоний, управ. шк.; Михаил Дубровский, шк. инспектор; Иван Пасулька, управ. школы. (Там же л. 120-122 об.)
В архиве Закарпатской области, в фондах Береговского филиала, изучил подшивки ужгородской газеты «Русская Земля». На эту тему нашёл ряд уникальных материалов. Так, в № 227 за 7 октября 1932 года, сообщалось про карпаторусский конгрес, который состоится 9 октября в Мукачеве в местном кинотеатре. Резолюцию поддержки преподавания русского литературного языка в школах края, подписали представители народных демократов, республиканской партии, социалистов, автономного земледельческого союза, карпаторусской трудовой партии. А в номере 231 за 12 октября говорилось: В Мукачеве прошёл всенародный карпаторусский конгресс, на котором по сообщению «Карпаторусского Голоса» приняло участие более 2000 делегатов, 923 организации, представленных 297 селами, 304 семейных обществ, 322 читальни и культурных организаций. Встречу открыл др. Бачинский, после него выступил др. Каминский. Учитель Михаил Василенко детально осветил культурный вопрос на Подкарпатской Руси. Была принята резолюция конгресса, где Народному Дому поручалось организовать мероприятие в Праге с такою же повесткою, а при необходимости еще один на Подкарпатской Руси, издать обращение к чехословацкому и русскому народам. Резолюция призывает к дальнейшему бою против украинизации, требует от епархий, запретить использовать украинские учебники в церковных школах и украинские церковные книги в костелах, кроме того требует провести общую школьную забастовку как последнюю протестную акцию. Продолжение следует.
Валерий Разгулов, историк-архивист-краевед
Архивы раскрывают свои тайны: НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ЯЗЫКОВОЙ ПОЛИТИКИ НА ПОДКАРПАТСКОЙ РУСИ – ІІІ
Архивы раскрывают свои тайны: НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ЯЗЫКОВОЙ ПОЛИТИКИ НА ПОДКАРПАТСКОЙ РУСИ – ІІ
