Когда демократия покушается на свободу

Юлия Латынина подводит некоторые любопытные итоги развития современной свободы и демократии От демократии к социализму За последние 20 лет в мире произошел фундаментальный экономический перелом – такой же, как неолитическая или промышленная революция. А именно: производительность труда стала настолько велика, что впервые в истории меньшинство может прокормить большинство. Это отличает нас от всех предыдущих эпох, когда в истории не работало именно меньшинство и объясняло большинству, почему цари или жрецы имеют право не работать и забирать у тех, кто работает. Теперь большинство не работает, но голосует. В результате всеобщее избирательное право превращается из механизма обеспечения свобод и прав граждан в механизм извлечения ренты из работающего меньшинства. При этом меньшинство может не работать не только в процветающих демократиях, где его содержат за счет налогоплательщиков, но и в петрократиях, где его содержат за счет экспорта нефти. В результате в мире исчезают классические диктатуры по образцу Маркоса, где кровавый диктатор затыкает рот обездоленному народу, а по улицам бегают тонтон-макуты и режут борцов за свободу. Вслед за исчезновением кровавых диктаторов исчезает и обманутый народ, потому что в век мягких диктатур и интернета дискурс «народ заставили, избирателя обманули» теряет смысл. Еще один момент. Античные Афины, родина демократии были политически свободным государством и, собственно, поэтому породили науку. Однако, Афины, как ни странно, не были экономически свободным государством. Там регулировали цены на хлеб, там народ заставлял богачей делиться деньгами, там перед афинскими присяжными опаснее было быть богатым, чем виновным, потому что в качестве присяжных (а их было до тысячи) в суде заседала примерно та публика, которая в США кормится с продуктовых купонов. То есть в итоге Афины породили Платона и Фукидида и не могли породить Билла Гейтса. И вот на наших глазах в демократических странах экономическая свобода всё меньше имеет отношения к свободе политической. В последние 20 лет многие политически несвободные страны развиваются быстрее демократий. И хотя это на первый взгляд кажется парадоксом, на самом деле, ничего парадоксального нет. Прогресс Европы как раз происходил либо при избирательном цензе, как в Британии или США, либо при просвещенном абсолютизме как в Пруссии. И все до одного сторонники этого прогресса, от отцов-основателей до классических либералов XIX века, прекрасно знакомые с Плутархом и Фукидидом, предсказывали, что «демократия кончится социализмом». Это слова Джона Стюарта Милля. Что, собственно, и произошло. Еще один важнейший фактор эволюции в 17-19 веках была война. Любое государство, которое не модернизировалось, погибало. Польша не модернизировалась – была расчленена. Пруссия находилась посередине Европы в не менее уязвимом геостратегическом положении, модернизировалась и стала Германской империей. В современном мире для развитого государства война не окупается. В результате демократия оказывается беззащитна перед маргиналами, которые не умеют ничего кроме как воевать, а диктатуры оказываются не заинтересованы в создании мощного третьего сословия. Наоборот, они заинтересованы в том, чтобы максимизировать число тех, кто так или иначе зависит от государства. Приключения демократии В 1991 году Фукуяма заявил, что мы наблюдаем не конец холодной войны, а, цитирую, «конечную точку идеологической эволюции человечества и воцарение западной либеральной демократии как окончательной формы правления». 20 лет спустя, мы можем констатировать, что это не так, что множество стран, которые в 1991-м стали демократиями, к 2013-му году перестали ими быть. В число этих стран входит и Россия. В некоторых из них как в Киргизии революции даже несколько раз совершались. В Грузии, где размах реформ и масштаб преобразований государства не имели себе равных, избиратель радостно проголосовал за какую-то там помесь Альенде с Гитлером, пообещавшего, что булки будут расти на деревьях. Мне интересно, что совершенно та же ситуация наблюдалась в мире после Первой мировой войны. «Демократия торжествует везде» – это цитата из американского президента Вудро Вильсона, 1918-й год. Через 20 лет после этих слов почти во всех странах, где было введено всеобщее или широкое избирательное право, – Австрии, Германии, Италии, Испании, Португалии, Венгрии, Болгарии, Греции, Румынии, Югославии – господствовали диктатуры. Вообще катастрофические проблемы с всеобщим избирательным правом, особенно в бедных странах, происходили в течение 20-го века повсеместно. Однако до 1991 года крах демократии можно было объяснить внешними влияниями и соперничеством двух сверхдержав. А вот с 1991 года все лукашенки и чавесы приходят к власти вполне самостоятельно. Все вместе эти тенденции за последние 20 лет привели к существенным изменениям в мировом балансе стран и регионов. 500 лет Европа была лидером развития в мире. Евросоюз умудрился утратить 500-летнее первенство за 20 лет. С такой скоростью не рушилась ни одна империя мира. Прошедший год стал годом важных, но закономерных изменений в Европе. Это год, когда великий Жерар Депардье покидает Францию, потому что избранный президент Франсуа Олланд хочет отдать все деньги Депардье своим избирателям, безработной арабке с шестью детьми. Это год, когда в Испании правое правительство, пришедшее к власти, вынуждено делать то же, что и Олланд, – повышать налоги. Это год, когда греки называют Германию «Четвертым Рейхом» за то, что она не дает им денег. Кризис Евросоюза не является ни финансовым, ни экономическим. Это цивилизационный кризис, потому что политики раздавали избирателям больше, чем те заработали, а деньги при этом в долг забирали у будущих поколений. Политики прекрасно знали, чтó надо делать, но не знали, как при этом выбраться на второй срок. Европейская цивилизация в 17-18 веках лидировала, благодаря уверенности в собственном превосходстве идеи неприкосновенности частной собственности и вере в прогресс. Сейчас в Евросоюзе господствуют диаметрально противоположные ценности. Вместо экспансии европейцев на Восток мы видим экспансию арабов в Европу, вместо чувства превосходства – чувство вины, вместо неприкосновенности частной собственности – госрегулирование и бюрократия, вместо веры в прогресс – борьба с глобальным потеплением и генетически модифицированными продуктами. Господство этих ценностей является прямым следствием всеобщего избирательного права. Институты полностью демократические уничтожат свободу или цивилизацию, или и то, и другое. Это цитата из Томаса Маколея. Так оно, собственно, и произошло. Ситуация в США Для США прошедший год стал годом, когда Барак Обама с огромным перевесом выиграл выборы. В начале 20-го века американская мечта была – стать миллиардером. Кстати, довольно необычная мечта, потому что если вы посмотрите на всю мировую историю, то люди мечтали стать царями, люди мечтали стать завоевателями, Наполеонами, Карлами Великими. Миллиардерами редко какая цивилизация мечтала стать. Вот это была американская мечта. А в начале XXI века выборы в США выиграл человек, который сказал: «Если у вас есть бизнес, это не вы его создали». США на сегодня остаются одной из самых свободных экономик мира. В США до сих пор, например, нет лицензии на разработку полезных ископаемых. Ты купил кусок земли – ты можешь выкопать всё, что под ним. Именно благодаря этому обстоятельству, в США произошла сланцевая революция. США на сегодня остаются страной с самой богатой традицией самоорганизации населения и страной с наилучшей системой образования. Высшее образование наряду с продукцией Голливуда – один из главных экспортных продуктов США. США остаются страной self-made-man. Не случайно все новые мировые гиганты от Майкрософта до Гугла появились на свет в США. Однако, в Америке на сегодняшний день 66 миллионов человек получают продуктовые карточки и/или Medic Aid. А также 21 миллион человек работают на государство. При этом в частном секторе работают 109 миллионов человек. Ну, понятно, что 109 миллионов человек не могут долго содержать 87 миллионов человек, особенно если число первых падает, а число вторых растет… Полный текст http://echo.msk.ru/programs/code/978878-echo/