ЧитаютКомментируютВся лента
Это читают
Это комментируют

Новости и события в Закарпатье ! Ужгород окно в Европу !

Разобщённость людей на фоне единства всего мирового сообщества

    28 марта 2024 четверг
    Аватар пользователя antuan.net roi
    Наша способность достичь единства при существующем разнообразии будетпрекрасным испытанием для нашей цивилизации. М. Ганди Экономическая глобализация опередила политическую: мир стал ещё более взаимозависимым, и всё, что происходит в одной стране, может иметь глубокие последствия для других стран. Глобализация означает, что возросла необходимость в глобальных коллективных действиях, чтобы все страны мира действовали совместно, коллективно и согласованно. Бутрос Бутрос-Гали В соответствии с законами эволюции, общество в своём развитии проходит этапы роста желаний. Это выражается в том, что желания становятся всё более осознанными, и подход к ним – всё более рациональным. Каждое последующее поколение удивляет предыдущее своей рациональностью. Старикам это кажется разрушением традиций, аморальностью, глупостью и даже дикостью, но суть тут именно в рациональности. На определённом этапе рационально осознанные желания начинают вызывать прогрессирующую разобщенность, поскольку люди оказываются не в состоянии прийти к согласию. Эта разобщённость разрушает общины и семьи, оставляя человека предельно одиноким. Какое-то время разобщенность можно компенсировать общественными схемами капитализма и либеральной демократии – такими, как, например, усиленное потребление вместо улучшения качества продуктов производства, страхование вместо взаимопомощи, голосование вместо согласия, права человека вместо любви к ближнему. Согласившись на суррогаты, современное общество какое-то время оказалось способным балансировать на грани. С дальнейшей рационализацией желаний это перестаёт срабатывать. Нам этого просто мало. Социальная эволюция сняла последние психологические и традиционные барьеры на пути корыстного, потребительского отношения к обществу, миру и окружающей среде. Если мы не создадим на их месте новые, сознательные барьеры, цивилизацию ждёт крах. Пришло время, когда человечество должно совершить главный выбор всего своего существования. Глобализация должна быть полезной, но мы видим, что она приносит всё больше проблем. Это происходит, потому что мы используем глобальную интегральную систему неправильно — вместо того, чтобы учиться работать вместе, мы стараемся строить себя на поражении других. Мы всё время пытаемся победить, унизить, превзойти других, что приводит к социальному разобщению. Люди обнаружили всеобщую зависимость и решили: «Ага, раз все от меня зависят, то сейчас я всех использую, всех заставлю плясать под мою дудку. А иначе – забастовка, прекращение торговли, санкции, протекционизм. Посмотрим на вас». Все стараются использовать друг друга по старой схеме. Но схема уже новая, мир совершенно другой. Поэтому все проигрывают. Это и называется мировым системным кризисом. С большим трудом до нас доходит осознание, что эгоистическое использование ближнего на нас же ударами и возвращается. Вдруг оказывается, что невыгодно переигрывать другого, поскольку каждый – это элемент в системе, и если он выходит из строя, вся система начинает пробуксовывать. С одной стороны, мы интегрируемся по всё большему количеству параметров. Происходит постоянное приумножение связей в человеческом обществе: горизонтальных, вертикальных, межгосударственных, межкультурных, перемещение силы от центральной государственной власти к неправительственным организациям, к тем, кто подобно Googleили Facebook находится на пульсе общения массы людей. Но с другой стороны, это же многообразие связей нас и разделяет. Глобализация разрушает лишь внешние барьеры, но человек в ответ воздвигает ещё более высокие и прочные внутренние барьеры в сознании. Такое противоречие создаёт значительное напряжение в обществе. И хотя оно ещё недостаточно хорошо осознанно, его рост может разорвать нашу цивилизацию, разбить её в пух и прах. Разобщение – это не специфически наше свойство в эволюции. Возникновение новых форм поведения и жизни всегда вело к разделению за счёт роста и структуризации. Но наша разобщенность прогрессирует в век глобализации, и потому она входит в противоречие с необходимостью социальной интеграции. Это дестабилизирует всю мировую систему, как в экономике, так и в политике. Рост различных видов разобщённости и социальных противоречий чётко прослеживаются в нашей жизни, если сравнивать разные её исторические периоды. 1. Идейная разобщённость – масса идеологий в мире. Отсутствие единой духовной основы. 2. Потеря доверия людей друг к другу и ответственности за ближнего. Человек – человеку адвокат. 3. Личное обособление человека – отдельная кровать, отдельная комната, отдельная квартира, отдельная машина. 4. Виртуализация связи – газеты, телефон, радио, телевидение, интернет, мобильная связь. При этом люди теряют в живом общении. Да и само по себе виртуальное общение оказывается очень ограниченным из-за своего, казалось бы, преимущества – внутреннего многообразия, дающего возможность каждому человеку стать единоличным творцом своего маленького идейного мирка, где все остальные – лишь гости. 5. Индивидуализация целей, включая цели власть имущих. Каждый за себя. 6. Разрушение семей, родов и общин. Непонимание при этом растёт по всем направлениям: между мужчинами и женщинами, между родителями и детьми, между братьями и сёстрами, между лидерами и простым народом. При этом не решены и продолжают нас терзать классические противоречия: 7. Обострение социального неравенства и социальных противоречий. 8. Территориальные претензии, войны и политические кризисы. 9. Национальная рознь вплоть до нацизма. 10. Культурные различия, ведущие к насаждению культур. 11. Противоречие между интересами человека и интересами государства или человечества в целом. Развитие эволюции, её интегративный вектор подталкивает человечество к объединению. Это – закон Природы. Как сила притяжения притягивает нас к Земле, так и сила интеграции приближает нас друг к другу, но с одним отличием – сила, толкающая нас к Земле, не возрастает, а сила, толкающая нас друг к другу, увеличивается всё больше и больше. Но мы не способны приблизиться друг к другу, поскольку наши желания разобщают нас, и чем сильнее притяжение, тем сильнее отталкивание. Мы воспринимаем это как рационализацию желаний, как усиление эгоизма у людей. Усиление эгоизма заставляет нас находить всё новые и новые пути обмана, неприятия, обособленности. И уже не работают старые способы, как всё-таки соединить людей, среди которых нарастает разобщение. Две силы притяжения и отталкивания между людьми разрывают цивилизацию. Необходимо научиться сочетать их на новом информационном уровне. Без этого проблемы будут нарастать по экспоненте, как нарастали бы они, если бы вдруг Земля начала притягивать нас всё сильнее с каждым днём. Повсеместно в мире традиции перестают играть связующую роль, а глобализация смешивает языки и культуры, не обеспечивая нам иную, достаточно прочную связь друг с другом уже на глобальном уровне. Да и внутри культур как-то всё распадается. Канули в лету офицерские, студенческие и прочие братства. Если где-то что-то и держится, то исключительно ради взаимопомощи в карьере. В США предприниматели говорят, что бизнес перестал их объединять, что тяжелее стало договориться друг с другом. В новых фирмах редко встретишь такое явление, чтобы хозяева были просто совладельцами. А в России жалуются, что даже водка перестала помогать находить общий язык. Некоторые идеологи всё ещё думают, что в стремительно интегрирующемся мире они сумеют приобщить другие культуры к своим ценностям, и это поможет прийти к единому миру. Мы действительно видим подобные процессы на примере распространения западных идей либерализма и демократии в страны Востока и одновременном распространении восточных религий в страны Запада. Но при этом не происходит реальной интеграции. Наоборот, общество становится более разобщённым. Можно сделать всех людей усреднёнными потребителями, можно привить им либеральные ценности, можно даже обеспечить их мгновенной виртуальной связью со всеми в мире. Но от этого они не становятся душевно ближе друг к другу, не становятся счастливее. Тут необходимы иные средства. Всё человечество нынче похоже на недавно разведённых супругов, вынужденных пока что жить в одной квартире. Напряжённость возрастает, но у человечества нет, и не будет никакой возможности разъехаться. В современном разобщённом мире множество профессий и различных бизнесов построено на недоверии людей друг к другу. Нам всем страшно надоело, что во всех местах пытаются выдоить из нас как можно больше. Мы устали, что везде нас обманывают, даже не особо скрываясь. Зачем, ведь альтернативы всё равно нет? Мы страдаем от таких отношений в обществе, проигрываем из-за них и морально, и экономически, но вынуждены жить среди всего этого. Потеря доверия людей друг к другу хорошо видна на примере того, как исторически изменялась форма договора. На заре нашей цивилизации не требовалось даже честного слова. Договором было просто словесное соглашение. Затем, когда полагаться друг на друга стало невозможно, начали требовать клятвы, то есть честное слово, заверенное репутацией самого участника договора. При этом как бы подразумевается, что если не поклялся, то может и обмануть. То есть, изначально не верят человеку, но всё-таки надеются, что клятву он не нарушит. Когда же желания выросли настолько, что человек перестал бояться гнева Природы или богов, которыми поклялся, и перестал дорожить своим честным именем, появилась традиция требовать рекомендации, то есть обещания того, на чьё честное слово всё ещё можно положиться в силу каких-то совместных связей и интересов. Затем и рекомендаций стало не хватать, и им стали предпочитать письменные обязательства, с которым уже можно обратиться в суд. Потом возникла дилемма: делать просто договор или составлять его у адвоката, учитывающего больше возможностей нарушений и мошенничества, да ещё и заверять у нотариуса. Потом оказалось, что и это не работает, и нужны гаранты, задокументированная кредитная история и пр. А теперь уже и этого мало. И через всё это люди умудряются обманывать друг друга так, как раньше и не представляли. И даже стыдятся, если обмануть не получается. Так, например, Джордж Сорос пишет про политиков: «Коррупция существовала в политике всегда, но прежде, по крайней мере, люди стыдились ее и старались ее утаить. Ныне же, когда мотив погони за прибылью оказался возведенным в моральный принцип, политики стыдятся, если им не удается воспользоваться преимуществами, которые дают занимаемые ими посты». Много хороших примеров действия противоположных сил интеграции и разобщения даёт город. С одной стороны, город сам по себе является примером интеграции, и процесс этот продолжается. Мы связаны в единую экономическую и социальную систему. Нас связывают дороги и общая электрическая сеть, водопровод и канализация, системы телефонной, компьютерной и телевизионной связи. Мы объединяемся, чтобы очистить наши улицы и подъезды, вывезти мусор и благоустроить площадки перед домами. Но вместе с тем внутри этого города мы всё более разобщаемся. Каждый стремится отделиться от других. Каждый нуждается в отдельной комнате, а в наше время уже и в отдельной квартире. Причём, желательно без соседей и сверху, и снизу. Мы не можем терпеть других людей, особенно когда возникают трения на почве совместного проживания. Раньше такого не наблюдалось. Семьи жили в одной комнате или даже в одном углу большой комнаты. Дети часто спали на одной кровати. Это считалось нормой, и люди далеко не так страдали от этого, как нам кажется. Вспоминает одна иерусалимская семья: «Мы жили в тридцатые годы в двухкомнатной квартире. В маленькой комнате жили престарелые родители, а мы вместе с шестью детьми спали в большой. Когда родители умерли, мы сдали вторую комнату. Нам даже в голову не пришло занять её самим». В русских избах была одна, максимум две жилых комнаты. В зимний период это можно объяснить трудностью обогрева. Но есть ведь и лето. А сейчас никакие финансовые и прочие трудности не останавливают людей перед необходимостью отделиться. Многие согласны на большие жертвы, лишь бы жить отдельно от родителей и от детей. Однако наибольшую опасность для человечества представляет собой даже не сама разобщённость, а неправильные попытки её преодолеть за счёт поиска врагов в лице другого народа, или некой категории людей. При этом кажущееся преодоление разобщённости на самом деле является её усугублением, поскольку мы сейчас живём в интегральном мире, где ни одна страна и ни одна нация не могут отделиться от другой. Поэтому такая попытка преодолеть разобщённость подобна тому, как если бы человек начал поедать собственное тело. Понятно, что болит, понятно, что уже нет сил терпеть эту разобщённость, это одиночество. И потому понятно новое усиление фашизма в наше время. Но человечеству необходимо почувствовать, что так нельзя, что это не выход. Мы не должны допустить, чтобы фашизм – общественная формация коллективного эгоизма – пришёл на смену капитализму, поскольку это неизбежно приведёт к новым мировым войнам и катастрофам. Фашизм возникает, когда люди, ощущая разобщенность, стремятся объединиться любой ценой. Но поскольку они не способны пока объединиться в стремлении к смыслу жизни и добру, они вынуждены объединяться против кого-то, возвеличивая себя, противопоставляя себя другой группе людей, другой нации (в частном случае нацизма). Фашизм – это ошибочный ответ людей на призыв Природы объединиться. Любовь к своему народу не должна приводить к ненависти к другим народам. Стремление к индивидуальности неизбежно в процессе развития желаний и рационализации средств их удовлетворения. Деление на расы, национальности, народы, ментальности, которое произошло в течение истории, – это естественный процесс, так как развитие желаний вызывает дифференциацию, рост самодостаточности частей. И сейчас, когда будет достигаться соединение и проявится его мощь, именно на основе развития индивидуальности и появится возможность подняться на высочайший уровень интеграции при сохранении всех различий, ничего не дискриминируя, ничего не нивелируя, не уничтожая. Именно сохраняя всю уникальность каждого — человека, народа, цивилизации, – человечество должно объединиться в одно целое. Объединиться само и вместе со всей Природой. Многие социологи заметили, что глобализация способствует национальному возрождению. По их мнению, это происходит по причине того, что в перемешанном глобализацией мире человек теряет ориентиры, и это вынуждает его искать прочную основу в традиционных связях и национальной культуре. Об этом пишут, например, Синь-Хуань Майкл Сяо – социолог из академии Sinica, Тайбей и Эргун Озбудун – политолог из университета Bilkent, Анкара в своих статьях из книги «Многоликая глобализация». Судя по всему, именно глобализация привела к массовому самоопределению народов, развалив колониальные империи. Возрождение национальных традиций под напором глобализации подтверждает, что национально-культурные черты – это глубоко закреплённое в человеке и в массах людей явление. В принципе, нет ничего удивительного в том, что глобализация и национальная государственность развивались рука об руку. И у того, и у другого явления были одинаковые причины – более тесные экономические и социальные связи. О естественности синтеза национального и глобального самосознания говорит также антрополог Янсань Янь из Калифорнийского университета. Он так формулирует свои выводы после встречи в Китае с противниками американского империализма, которые в тоже время с удовольствием потребляют американскую культуру: «Могла бы существовать по-настоящему глобальная культура, приемлемая для людей, воспитанных в разных национальных традициях, причём в политическом плане они могли бы быть настроенными националистически». Если глобализация подталкивает к национальному возрождению, то тем более стоит опасаться усиления фашизма. Первой страной в мире, которая под напором глобализации пришла к национализму, была Германия в 30-е годы прошлого века. И этот национализм выродился в нацизм. Такой отрицательный опыт должен насторожить многие страны. Другие учёные полагают, что глобализация, напротив, разрушает национальное единство и другие традиционные связи внутри человеческого общества, а национальное единство в свою очередь противостоит глобализации. Об этом пишет, например, Александр Панарин в статье «Глобализация, как вызов жизненному миру». В принципе, того же мнения, но противоположной оценки придерживаются и те, кто приветствует глобализацию как явление, освобождающее человека от национальной зависимости и традиционных ограничений. Такое ощущение «свободы» ошибочно, поскольку перед глобальным миром у человека есть не меньше ответственности, чем перед своим народом, своими городом и своей семьёй. Мы, к сожалению, пока ещё не чувствуем этого на индивидуальном уровне, частично осознавая такую зависимость лишь в период мировых кризисов и глобальных экологических катастроф. Глобализация не разрушает нации, но способствует разрушению национальных границ, поскольку не терпит вообще никаких искусственных ограничений. Мировая экономика стала единым целым. А значит, народам необходимо научиться самоопределению, которое не подразумевает экономическую независимость. Вслед за философами некоторые политические движения также ударяются в крайности, полностью очерняя либо глобализацию, либо национальную консолидацию. При этом в сути обоих движений находится одно явление – давление Природы на человечество, заставляющее нас искать единство. Просто единство представляется нам в разных формах. Нет противоречия между объединением национальным и объединением глобальным. Нет противоречия между общечеловеческими ценностями и национальными традициями. Разобщение в семьях, в народах, в государствах происходит не потому, что мы приобрели альтернативные глобальные и виртуальные связи, а потому что мы пока что пытаемся эгоистически использовать все межчеловеческие связи. Если бы мы хоть немного стремились помочь друг другу, то мы бы с радостью объединялись в народы и страны, чтобы в глобальном мире помочь другим народам и странам. А если мы хотим всего только для себя, тогда мы будем постоянно искать и разрушать коалиции, то глобально объединяясь против национализма, то националистически объединяясь против глобального мира, пока не придём к полному разрушению всего. Страна, преследующая лишь собственные интересы и совершенно не считающаяся ни с чем, кроме них, – это фашистский режим, каким бы демократичным и либеральным ни был внутренний строй в этой стране. Становится страшно, если подумать, что многие страны мира очень близки к такому состоянию. Некоторые люди склонны считать окружающих эгоистами, при этом оправдывая самих себя. То же самое относится к народам и странам. Каждому человеку и каждому народу необходимо задуматься, прежде всего, о своём отношении к окружающим, а не об отношении окружающих к нему. Иначе мы не преодолеем разобщения и не выйдем из тупика цивилизации. Возможно, человечеству слишком сложно сразу перейти от региональных и национальных объединений к объединению глобальному. В этом случае разобщение среди людей будет расти, пока каждый из нас не окажется сам по себе в предельно жестоком мире. И тогда у нас не останется выбора, кроме как объединиться всем вместе, но уже на новом уровне. Традиционное объединение в семьи, общины и народы является естественным, но недостаточным для выживания в глобальном мире. Нам необходимо объединиться на основе принципа любви к ближнему – именно такое объединение сделать наиболее важным, а затем восстановить разрушенную естественную интеграцию в общины и народы, без которой, в конечном итоге, окажется невозможной и полная глобальная интеграция. Глобальное объединение не может быть хаотическим, оно должно быть структурным. Поэтому человечество не сможет прийти к полному единству, не сохранив или не восстановив национальные и культурные традиции. Маршалл Маклюэн в своей книге «Понимание медиа – внешние расширения человека» так описывает глобальную перестройку в мире: «Электрическая скорость требует органического структурирования глобальной экономики точно так же, как ранняя механизация, обусловленная печатью и дорогой, привела к принятию национального единства». Ныне в эпоху интернета мы видим, что Маклюэн был прав, когда говорил о естественной глобальной структуризации и не признавал угрозу автоматического единообразия в глобальном мире. Он писал: «Паника вокруг автоматизации как угрозы единообразия в мировом масштабе – это проекция в будущее той механической стандартизации и того специализма, время которых прошло». Мир не стал однообразным и бескультурным. На городскую культуру, кстати, тоже всегда сетовали, что она ведёт к потере культурного уровня, что в городах возникает люмпен, процветают бандитизм и беззаконие. Но в тех же самых городах есть и театры, университеты и библиотеки. От нас зависит, в какое общество мы входим и какую культуру от него перенимаем. Точно также и с глобализацией. Кто-то сетует, что из-за глобализации в мире распространяется примитивная культурная жвачка – сериалы, недобросовестные новости, примитивные реалии-шоу и всяческая масс-медиа, основанная на животных инстинктах. А кто-то восхищается, что благодаря глобализации нам стали доступны культурные памятники и наивысшие культурные достижения разных народов и эпох. Телевидение усреднило нашу культуру, но культурные шедевры не исчезли. Глобализация даёт людям больше свободы, но и налагает на них больше ответственности. Вряд ли один народ способен сохранить свою национальную культуру, если весь остальной глобальный мир не поддержит его в этом. В такой ситуации все народы оказываются в ответе друг за друга. Нельзя защищать только себя, нужно ещё защищать других от себя. А то получается, что нынешние противники культурного влияния глобализации, добиваясь ограничений на распространение культурной продукции других народов, одновременно с этим ратуют за снятие этих ограничений на собственную культурную продукцию в других странах. Иногда сторонники культурной глобализации говорят: «Смотрите, ведь аборигенам нравятся бусы, водка и Макдональдсы. Они привыкли к дорогам и самолётам, привыкнут и к видеоиграм, сериалам и сотовой связи». Привыкнуть-то они привыкли, но кто знает, что потеряли при этом? Кто знает, что всё человечество потеряло, не дав многим народам развиться естественным образом? Эти народы необходимо защищать не только от культурной продукции, но и от желаний, которые западная экономика развивает в людях ради увеличения спроса. Если западная культура внедряет в них эти желания, то разве может быть оправданием аргумент, что они, мол, «сами этого хотели»? Неприемлем также аргумент, что влияние обоюдное. Возможно, что японцам не так важно, что суши распространились во всём мире, как то, что старая Япония исчезает под глобальным напором. Иногда говорят об органическом взаимовлиянии культур, о принятии чужих культурных феноменов, как своих. Половина китайских детей полагает Макдональдс китайским брендом. Болливуд по количеству выпускаемых фильмов обогнал Голливуд и похоже, что стремится обогнать и по качеству. Но ведь и сам кинематограф – это изначально чуждое для Индии явление. Он, возможно, и не распространился бы в Индии, если бы Запад не предлагал этот товар в обёртке развития потребительского спроса. Вряд ли нужно ставить ограничения на распространение технических новинок, культурных шедевров и кулинарных рецептов. Проблема не в них и даже не в товарообмене как таковом. Проблема в том, что Запад заразил весь мир потребительской культурой. Даже если допустить, что это было необходимым лекарством для развития экономики, то зачем же его пить такими дозами? Эти дозы не только восстанавливают западную экономику, но и превращают весь остальной мир в Запад. Если бы, скажем, лекарство для восстановления печени было таким сильным, что заодно превращало бы все остальные клетки других органов тела тоже в клетки печени, разве такое лекарство можно было бы применять? Тем более что лекарство заканчивается, и весь мир ждёт очень серьёзная ломка слезания с потребительской иглы. Чем сильнее глобализация вынуждает нас интегрироваться и объединяться, тем выше должна быть наша ответственность за то, чтобы беречь культурную уникальность каждого. Осознав свою ответственность, нам необходимо, сохраняя индивидуальность каждого человека и каждого народа и, более того, упрочивая культурные, традиционные и национальные внутренние связи, вместе с тем разрушить все неестественные политические и экономические границы. Сделать это, но при этом не стереть все различия, можно только лишь взаимоприятием и любовью к ближнему, когда его благополучие и его уникальная индивидуальность не менее важны, чем собственные. Перефразируя гениального Эмпедокла, можно сказать, что когда правит ненависть, всё противоречит друг другу, а когда правит любовь, всё способно совместиться и прийти к интегральному единству. И каждый кусочек окажется незаменимым, как в одном большом пазле. У человечества просто нет иного выхода. Системный кризис может привести страны к развитию торговой войны. У идеологов фашизма появится опора, они скажут: «Мы в состоянии войны, нам необходимо защищаться». А чтобы защититься эффективно, понадобится образ врага, усиление полиции и армии. Когда страны и народы отгородятся друг от друга таможенными барьерами, идеологией и армией, всем станет только хуже, поскольку пропадут преимущества глобальной экономики. В результате обострятся торговые войны, и народы начнут отгораживаться ещё сильнее и так далее, пока не останется другого выхода, кроме войны. Но мировая ядерная война означает полное уничтожение всего или почти всего человечества. Значит, проблемы будут уходить внутрь каждой страны. А внутри стран, отделившихся друг от друга, ситуация будет ужасной. В результате отказа от глобальной экономики появится множество лишних людей, ранее работавших на неё. Как с лишними людьми предложит поступить фашистское правительство – можно лишь догадываться, ужасаясь собственным догадкам. А тем временем ситуация будет продолжать ухудшаться, потому что глобализация является ответом на прежние проблемы человечества, и эти проблемы вернутся во всей своей силе. Искусственные барьеры на пути глобальной экономики не помогут ни в чём. Они не помогут предотвратить и уничтожение Природы, не предотвратят экологические и ресурсные проблемы. Пока между людьми царит разобщённость, до тех пор мы остаёмся противоположны Природе, и потому все наши действия будут её разрушать, чтобы мы ни делали, как бы ни пытались этому противостоять. Ситуация будет ухудшаться из-за продолжающегося роста и рационализации желаний человека. И одновременно с этим давление эволюции будут требовать от нас большего альтруизма и интеграции. Поэтому любая разобщённость будет ощущаться значительно острее, чем раньше. Пробуждающиеся информационные гены толкают нас по этому пути, успеваем мы под них подстроиться или не успеваем. Закон Природы глух и слеп, его нельзя подкупить или разжалобить. Человечеству ещё предстоят новые этапы роста желаний и роста стремления к интеграции. Поэтому религиозные, национальные, этнические, ментальные различия усилятся, и будут ощущаться острее. Этого нельзя недооценивать. В стремительном разобщении общества есть лишь один плюс – оно показывает нам, что именно объединения нам не хватает, что лишь эта задача стоит перед человечеством, что никакие иные решения и компромиссы не помогут. Но нас не приведут к успеху половинчатые объединения типа Европейского Союза. Это уже видно на тех противоречиях, которые вскрылись между успешными странами в Европе, такими как Германия, и европейскими аутсайдерами – Грецией, Португалией и пр. Это объединение не выживет, если останется лишь внешним. Интеграция должна быть, в первую очередь, в людях, в их отношении друг к другу, а не в создании общего базара. И уж, безусловно, недостаточно объединить одну только валюту. Раньше об этом говорили лишь несколько европейских деятелей. Например, Жак Аттали в интервью Кризис только начинается. Сейчас о необходимости более полного европейского объединения заявляет уже большинство политиков и экономистов. По этой же причине не поможет замена доллара не некую международную валюту типа SDR, в которой будут иметь доли различные национальные валюты. Это не решит проблему диспропорций, и она просто вырвется наружу в другом месте. Объединять необходимо всё – налоги, пенсии, пособия, Центробанки, системы здравоохранения и образования, законы государств. Всё должно интегрироваться, не стирая при этом отличий и индивидуальных особенностей. Разница между индивидуальными особенностями людей и народов лишь подчеркнёт единство человечества над всеми ними. Эту интеграцию необходимо, конечно, производить постепенно, чтобы смягчить социальные противоречия и предотвратить политические бури. Но цель должна быть осознана и направление должно быть задано. Все люди и все народы должны прийти к отношениям друг с другом на основе любви к ближнему. Все должны прийти к заботе друг о друге, а не о себе, к заботе без ожидания компенсации или награды. И человечество придёт к этому под неумолимым давлением законов Природы. Но как здорово было бы устремиться к этому самостоятельно, не дожидаясь ударов, которые будут подгонять нас. Сколько бы бед и катастроф это предотвратило, скольких бы страданий мы избежали. Человеку плохо, потому что он одинок, оторван от людей и в одиночестве своём он не способен решить ни одной своей проблемы. Жизнь отдельного человека бессмысленна без его взаимосвязи со всеми людьми. И народ тоже не может иметь национальной идеи, если она не интегрирована во всё человечество. Не отдельный человек или отдельный народ, а всё человечество целиком – это попытка Природы приподняться выше себя самой. Если мы не сумеем интегрироваться, поднимаясь над всё более растущими различиями между нами, то все больше и больше будем отставать от ведущей нас по векторам эволюции силы Природы. Это отставание мы чувствуем как кризисы, страдания и удары. А пробуждение всё новых информационных генов идёт непрерывно, как часы. Проявляющийся новый интегративный уровень, на который обязано выйти человечество, накатывает на нас волной, как цунами. Если мы не станем соответствовать этому уровню, нас просто смоет. Задача, стоящая перед человечеством, огромна. Нам необходимо как-то связать все порванные нити между нами. Но предлагаемые решения по большей части либо половинчатые, либо утопичные. Каждое подобное решение, которое в той или иной форме пыталось осуществить человечество, ставит во главу угла некий принцип и призывает перестроить всё общество вокруг этого принципа. В третьей части книги рассматриваются основные предложенные решения, которых, по сути, очень немного. Также в этой части показывается, что единственное возможное решение базируется на законах Природы и включает в себя идеалы, к которым издревле стремится человечество М. Глизерин