Годовщина с дня смерти президента Чехословакии Эдварда Бенеша

Во многих чешских городах 3-го сентября будут вспоминать бывшего президента Чехословакии Эдварда Бенеша, который умер ровно 60 лет назад в Сезимовом Усти, спустя три месяца после того, как под давлением ему пришлось покинуть президентское кресло.

Эдуард Бенеш родился 28 мая 1884 года в селе Кожланы неподалеку от Пльзеня. Он был самым младшим, десятым ребенком в семье небогатого крестьянина Матея Бенеша. Небольшой кусок отцовской песчаной земли не мог прокормить многочисленную семью, поэтому Матей завел себе еще и кирпичный мини-заводик.

Маленький Эда рос в атмосфере тяжкого труда и постоянного стремления к самосовершенствованию. В 1896 году он закончил начальную школу в Кожланах. На этом, решил отец, его образование должно было завершиться. Матей отдал сына в подмастерья к сапожнику несмотря на то, что Эдуард очень хотел учиться дальше. Целый год будущий председатель Лиги Наций учился шить сапоги и ботинки и только настойчивые просьбы старших братьев-учителей смягчили сердце старого Матея: в конце концов он позволил сыну поступать в Промышленную школу в Праге (что-то вроде нашего ПТУ). Но вместо этого Эдуард успешно сдал экзамены в VI чешскую гимназию на Виноградах, которую и закончил в 1904 году — двадцатилетним переростком. Гимназические выпускные оценки Бенеша не самые блестящие — при шестибалльной системе в его аттестате нет ни одной «шестерки», пять «пятерок» и семь «четверок». Однако именно гимназические годы Бенеш потом вспоминал как время самой интенсивной работы в своей жизни. За эти годы «темная деревенщина» превратилась в энциклопедически образованного интеллигента. Уже в старших классах гимназии он делал профессиональные переводы с французского, чем, вместе с частными уроками, зарабатывал себе на жизнь. А еще Бенеш играл в любительских спектаклях и стал лучшим футболистом гимназии. Правда, в одном из матчей он получил открытый перелом ноги и потом до смерти прихрамывал.

Закончив гимназию, Бенеш поступил на философский факультет Пражского университета, изучая параллельно также романские и германские языки. В 1905 году, когда Эдуард закончил первый курс, произошла встреча, которая очень много решила в его жизни.

55-летний Томаш Гарриг Масарик в то время был не просто профессором Пражского университета и признанным во всей Европе ученым, философом, политологом, депутатом имперского парламента. Масарика называли «некоронованным королем Чехии», «отцом нации». Действительно, в чешских землях не было человека, который пользовался бы большим авторитетом. Он был воспитателем, наставником и духовным лидером целых поколений чешской демократической интеллигенции. И встреча эта произвела огромное впечатление на... Масарика. Проговорив несколько часов с 21-летним студентом, вовсе не экзальтированный, а скорее скептичный и ироничный Масарик пришел в восторг. Он говорил потом о Бенеше как о «романтике реализма», «аристотельськом типе». Именно по рекомендации Масарика Бенеш получил от французского правительства стипендию на двухлетнее обучение в Сорбонне и новый 1905/06 учебный год встретил уже в Париже.

28 октября 1918 года в Праге была провозглашена Чехословацкая республика. Уже через четыре дня Бенеш добрался через Швейцарию и охваченную революцией Германию домой. И занял пост министра иностранных дел новой республики. Он возглавлял внешнеполитическое ведомство без перерывов 17 лет. До тех пор, пока не сменил Масарика на посту президента.

Бенеш фактически руководил чехословацкой делегацией во время подготовки и заключения Версальского мирного договора. Причем претензии Бенеша поразили союзников своей наглостью. Он требовал, чтобы новообразованная Чехословакия получила от Германии и Австрии репарации, а в ее состав были включены, кроме полученных в конечном счете земель, еще и вся Силезия и Лужицы, где чехов вообще не было (в Силезии, особенно Восточной, был определенный процент поляков, а в Лужицах — немного полуассимилированных лужицких сербов). Однако это, по-видимому, были заведомо завышенные требования. В итоге Бенешу удалось добиться, чтобы в новое государство были включены все районы со смешанным чешско-немецким, чешско-польским или словацко-венгерским населением, даже те, где доля чехов или словаков не превышала 5%. Присоединили к Чехословакии и украинское Закарпатье, которое получило официальное название «Пудкарпатска Русь».

Чехословакия состояла из пяти земель — Чехии, Моравии, Силезии (небольшая провинция на границе с немецкой и польской Силезией), Словакии и Подкарпатской Руси.

Сложная проблема «Довоенная Чехословакия и Украина» до сих пор остается не до конца исследованной. Перед Первой мировой войной Масарик и Бенеш отказывались признавать украинцев отдельной нацией и считали их этнографической группой русских, хотя и допускали, что в новой, демократической России Украина может получить какую-то ограниченную автономию. При создании же Чехословакии Бенеш отстаивал присоединение Закарпатья к ней как временный шаг, направленный на защиту «обломка славянского племени» от окончательной мадьяризации. Чехословацкие руководители ставили знак равенства между закарпатскими русинами и русскими. В 1919 году, когда Закарпатье было освобождено от Красной Армии Венгерской Советской республики, чехи подыскивали для работы в Закарпатье чиновников, которые бы владели русским. Каким же было их удивление, когда оказалось, что закарпатские «русские» русского языка не понимают. Административную границу между Словакией и Закарпатьем, которой до того никогда не существовало, Бенеш провел по тому же принципу, что и внешние границы страны: все районы, где была хоть небольшая доля словаков среди украинского большинства, были включены в состав Словакии.

Краевой парламент, который должен был бы по решению совета Антанты 1919 года получить едва ли не всю полноту власти в Закарпатье, чехи вплоть до 1938 года, пока они реально господствовали в Закарпатье, так и не создали. Они ссылались на низкий уровень политической культуры местного населения, в частности на то, что закарпатцы еще и сами не определились, кто они, собственно, такие. В крае функционировало три языка — украинский, русский, которым пользовались местные москвофилы, и «русинский», который сводился к попытке придать литературную форму закарпатским диалектам украинского языка. Чехи демонстративно придерживались «нейтралитета» в отношении этих трех языков: в школах, и в государственных учреждениях они могли применяться на равных основаниях по выбору самого населения. На самом же деле такой разнобой делал чехословацкую власть более устойчивой. Наиболее толерантно Прага относилась к украинцам. Это касается не только Закарпатья — чешская земля дала убежище многим политическим эмигрантам с Надднепрянской Украины и порабощенной поляками Галичины. С 1921 года в Праге функционировал Украинский свободный университет, был и украинский сельскохозяйственный институт. Поэтому утверждения закарпатцев где-то году в 1936-м, что Чехословакия за пятнадцать лет своего существования сделала для культурно-национального развития местных украинцев больше, нежели Австрия за 200 лет, в какой-то мере соответствуют действительности.

Однако экономическое положение Закарпатья в составе Чехословакии было, мягко говоря, не наилучшим. Чехия, Моравия и Силезия были самыми развитыми в промышленном отношении провинциями империи Габсбургов. И в 20—30-е годы общий уровень их экономического развития был, скажем, не восточно-, а западноевропейским. Словакия была на порядок беднее, а в Закарпатье вообще не было практически никакой промышленности. В середине 30-х Закарпатье официально было признано специальной комиссией Лиги Наций самым бедным регионом несоветской Европы. И «дражайший президент» Бенеш, так же, как и «президент-освободитель» Масарик, не делали практически ничего, чтобы как-то сгладить вопиющие несоответствия в экономическом развитии различных регионов своего государства.

Прагматичный политик, закрытый человек, ученик и соратник первого президента Чехословакии Т.Г. Масарика, один из главных основателей Чехословацкой республики, символ её заграничной политики, с чьим именем связаны решающие моменты истории государства, с 1935-го года - второй чехословацкий президент. Результаты его политической деятельности до сих пор у многих вызывают спорные чувства. Одни его обвиняют в самой большой этнической чистке 20-го столетия, связанной с изгнанием судетских немцев из Чехословакии, а также в том, что на основе так называемых «Декретов Бенеша» в 1945-м году пятитысячное венгерское меньшинство было лишено прав и чехословацкого гражданства с конфискацией имущества. Другие обвиняют его и в сотрудничестве с советской контрразведкой, а также в ориентации на Советский Союз, и как результат - в подписании в 1943-м году в Москве союзнического договора с СССР.
- Я знаю, что вы, чехословаки, нам, русским, не доверяете. И вы нам не доверяете, доктор Бенеш.
- Да.
- Несмотря на это, я вас заверяю, что мы выполним все условия нашего договора, и Чехословакия будет свободной и независимой страной, и мы не будем вмешиваться в ваши внутренние дела. Все зависит только от вас.

Такой разговор произошёл между Сталиным и Бенешем, когда чехословацкий президент возвращался из лондонской эмиграции через Москву в Прагу в 1945 году. Возможно, тогда он и поверил вождю советского народа – освободителю от нацистов, что впоследствии и способствовало его нерешительности в 1948 году, когда в результате путча власть захватили чехословацкие коммунисты.
Но, по мнению президента страны Вацлава Клауса, несмотря на ошибки, допущенные Бенешом на политической сцене того времени, значение его личности сегодня нельзя приуменьшать.
«Стало популярным говорить, что борьба Бенеша за свободу и независимость Чехословакии на протяжении всей его жизни, потерпела крах. Это правда в том смысле, что он оказался под давлением двух страшных тоталитарных режимов 20-го века. Однако сегодняшний день убеждает нас в том, что кое-чего он смог достичь. Прежде всего, благодаря ему и его деятельности, мы вручаем Евросоюзу важную часть нашего суверенитета, как несомненное уважаемое государственное образование. Прежде всего, поэтому, он должен остаться в нашей памяти как великий государственный муж, во времена которого хотя бы два десятилетия Чехословакия оставалась независимым государством».

Эдуард Бенеш умер 3 сентября 1948 года. За две недели до смерти он писал: «Моей самой большой ошибкой было то, что я до последней минуты отбрасывал вероятность того, что Сталин меня цинично и хладнокровно обманывал. Все его заверения были преднамеренным и сознательным обманом». Вторая после Мюнхена попытка найти компромисс с дьяволом завершилась полным фиаско. В 1948-м Бенеш опять потерял республику.