В Киеве о закарпатском силаче Иване Фирцаке издали уникальную книгу

Издательство "Наш Формат" выдало полную версию романа "Иван Сила на прозвище "Кротон" журналиста и писателя Антона Копинца.

Писатель был близким другом Ивана Силы (настоящая фамилия атлета было Фирцак), проводил с ним много времени, записывая мысли и комментарии, которые выдал через два года после смерти богатыря. Именно исключительные физические способности Ивана Силы, видимо, продиктовали судьбу, насыщенную и приключениями, и добрыми друзьями, сторонниками и коварными врагами

Лишь в 2012 году рукопись романа вернулся в семью потомков писателя Антона Копинца, и сейчас читатель будет иметь возможность ознакомиться с полной версией биографии знаменитого атлета, поскольку в 1972 году уже после смерти Ивана Фирцака мир увидел лишь сокращенный и идеологически отредактированный текст. Причиной этого было то, что Антон Копинец не был членом тогдашнего Союза писателей Украины и нигде не печатался, потому что дважды пострадал за приверженность Украины: побывал в карцере за времена венгерской оккупации и провел 2 года ссылки в Архангельской области.

Этот роман будет интересен и для любителей и исследователей этнографии, истории, географии-за того, что речь самого произведения чрезвычайно богата и колоритная, наполненный экзотическими закарпатскими диалектами и едва ли не впервые в украинской литературе урбанистическими описаниями крупных европейских городов Европы 1920-1930 годов глазами украинца.

Главной сюжетной линией романа стала колоритная биография самого сильного человека в мире 1928 года - двадцатилетнего Ивана Фирцака - выходца из закарпатского села Белки, уехал в поисках лучшей жизни в Чехословакии, где своими победами в бойцовских турнирах быстро приобрел имидж фантастического силача и непобедимого спортсмена. Впоследствии Иван присоединился к пражского цирка и гастролировал с головокружительными трюками в странах Европы и США. В афишах же спортсмен значился как "Иван Сила".

До самой смерти в 1970 году Иван Фирцак имел славу народного кумира. Однако советская власть не сделала никаких шагов до его официальной популяризации, сводя жизни этой фигуры до уровня причудливых силовых трюков, второстепенности.