В Киеве обосновался цыганский "табор" из Закарпатья

Чтобы попасть к поселенцам, пришлось преодолеть коллектор реки по узкой бетонной подпорке. Солнце было высоко, но народ еще спал, кроме чумазого мальчика, катавшегося на пластмассовой машинке, и худой женщины лет пятидесяти.

Удивившаяся моему появлению с «инспекцией» Эмма (так представилась) перебирала клубнику, которую следовало отправить в мусорный бак. Кстати, ягодами угостили соседи, обитающие у Воздухофлотского.

— Мы из Закарпатья, Иршавский район, — поведала женщина. — Почему в Киеве? Вы телевизор не смотрите? Затопило нас. А здесь недели три уже. Да мы ненадолго, нам бы найти колхоз в Киевской области, на работу устроились бы.

Из Эмминого повествования понял, что компенсаций от государства они в глаза не видели, у грязной Лыбиди поселилась вся ее семья — брат, сестра, дети, внуки. Всего человек 15. Муж, правда, в Житомире. С милицией, мол, мы в ладах. Пока общался с Эммой, майка на которой не скрывала пару наколок, из палаток высовывались и обратно прятались головы особей разного пола и возраста. Среди хлама заметил гармошку.

— Дети зарабатывают в переходах, — призналась Эмма. — Но ваши, часто у них деньги отбирают. Плохие здесь люди.

Люди-то плохие, но женщина не отказалась от предложенной помощи. Просила деньгами, но я настоял на продуктах. В магазин пошли втроем — к нам присоединилась маленькая Арни, названная именем героини индийского фильма. Женщина сказала, что у нее есть и Кармелита (тоже в честь героини кино). Способ жизни, смуглая кожа, экзотические имена явно указывали на то, что имею дело с ромами, хотя и общались мы на украинском.

Продавщицы в магазине послушно опускали в кулек горох, макароны, молоко, кефир, но чуть ли не пальцем крутили у виска, встречаясь со мной взглядами. (Когда вернулся сюда сам, женщины за прилавком признались, что цыганчата прибегают за вином и сигаретами, хотя Эмма заверяла меня, что насчет этого дела они — ни-ни!) В таборе застали оживление, с которым интерес ко мне пропал. Женщины разбирали продукты, Арни делилась мороженым с Вадиком, подростки общались о своем. Правда, мужчина лет сорока пожаловался, что нужно как-то Анжелу на обследование отправить (девушка в светлом платье лежала в отдельной палатке). А Эмма, когда уходил, поблагодарила за помощь и попросила не звонить в милицию. Толку звонить куда-то?

Виктор Цвилиховский, газета «Новая»