Оказывается, детские дома и школы-интернаты в Закарпатье, как и исправительные колонии, относятся к местам несвободы. Ассоциация независимых мониторов наcчитала в стране 6 000 таких мест — в них государство полностью отвечает за людей, не допуская никакого общественного контроля.

Речь идет об интернатах, СИЗО, психоневрологических диспансерах, исправительных колониях и т. п. С конца прошлого года, благодаря введению в действие национального превентивного механизма, в Украине стала возможной система мониторинговых визитов без предупреждения в разные типы мест несвободы (представителей общественности совместно с представителем Уполномоченного ВР по правам человека).

В Украине уже несколько лет говорят о потребности реструктуризации интернатов и приоритетности семейных форм воспитания. В настоящее время, по данным Харьковского института социальных исследований, в государстве действуют 55 детских домов-интернатов, подведомственных Министерству социальной политики Украины, 687 школ-интернатов, подведомственныхМинистерству образования, науки, молодежи и спорта. По данным Минсоцполититки, в них находятся 20 тысяч детей. Как показывает исследование жизни выпускников школ-интернатов, большинство из них не могут адаптироваться к новым условиям и нередко становятся потенциальными клиентами интернатов для взрослых.

«ЭТИ ДЕТИ — АБСОЛЮТНО ДЕЗИНТЕГРИРОВАНЫ...»

Пример 18-летнего Иона Деметра — выпускника Домбокивской школы-интерната (Мукачевский район Закарпатской области) — очень наглядный. Парень называет себя «Стасом» — не любит, когда его зовут так, как назвала мать — она его бросила сразу после рождения.

В Домбокивский интернат, который он «закончил» год назад, не умея ни читать, ни писать и почти не понимая то, что происходит в окружающей жизни, Стас попал с диагнозом «умственная отсталость». Как отмечено на сайте этого учебного заведения, по состоянию на прошлый год в нем воспитывалось 66 детей (сироты и дети, лишенные родительской опеки, имеющие изъяны в умственном развитии).

Стас говорит мало, предложения короткие, простые. Сам не рассказывает ничего — из него все нужно «вытягивать».

— С вами воспитатели в интернате занимались?

— Они пилы кофе, а мы целый день смотрели телевизор...

— Вас наказывали за непослушание?

— В спортзале. Били и не пускали есть в столовую.

Когда ему исполнилось 18 лет, в интернате ему сказали «до свидания». Как каждому выпускнику такого заведения, государство выдало пять тысяч гривен, которые Стас в течение недели потратил на еду. Потом он силами службы по делам детей оказался в общежитии в Мукачево — в комнате 2 на 2 метра.

Когда он в январе попал под присмотр Благотворительного фонда информационных и образовательных инициатив «Розвиток», то был в таком состоянии: ел один-два раза в неделю, из одежды — легкие джинсы и куртка, две старых футболки, осенняя куртка, кроссовки... Парень целыми днями лежал на кровати. В чем ходил, в том и спал. Работники службы по делам детей хотели сделать парню справку о том, что он — умственно отсталый — с тем, чтобы его поселили в специальный интернат для взрослых (тогда у него была бы своя кровать, пенсия в размере 800 гривен и трехразовое питание).

«Эти дети — абсолютно дезинтегрированы: у них нет системного образования, нет жизненных навыков... Дети — разного возраста, и если их чему-то и учат, то — всех по одной программе... Потом им выдают свидетельства о том, что они окончили 9-й класс, хотя они безграмотные. Следующая проблема — под конец учебы их статус «умственно отсталый» изменяют на статус «легкая умственная отсталость». Это говорит о том, что они не имеют права ни на какую социальную помощь, потому что теперь считаются работоспособными. Поэтому Стасу еще очень повезло, что его устроили в общежитие. Все другие очутились на улице, — рассказала координатор проектов Благотворительного фонда «Розвиток» (г. Мукачево) Наталья КОЗЫР.

«НАША ЗАДАЧА — ОТКРЫТЬ МЕСТА НЕСВОБОДЫ ДЛЯ ШИРОКОЙ ОБЩЕСТВЕННОСТИ, ДЛЯ МЕСТНОЙ ОБЩИНЫ»

Чем Стасу Деметри может помочь национальный превентивный механизм? Его роль заключается в том, что он дает возможность общественности узнать о том, что происходит около них, — в закрытых заведениях. Ведь в каждом регионе Украины это 30-50 интернатов, которые часто удалены от областных центров, о которых немногие знают. Благодаря превентивному механизму по противодействию истязаниям и жестокому поведению, работу которого взяла на себя Уполномоченный ВР по правам человека Валерия Лутковская, в настоящее время в Украине систематически посещаются подобные заведения. Но одно дело — когда идет проверка «сверху» и руководство заведения пытается продемонстрировать все в красивом свете. Другое дело, когда к работе привлечены общественные активисты — люди, живущие недалеко, представители территориальной общины.

«Одной из своих задач мы считаем открытие этих мест несвободы для широкой общественности, для местной общины. Как сказал мне один из директоров, «не нужно нам никаких подарков: просто приезжайте и общайтесь с детьми, для них это — лучший подарок», — рассказал директор Ассоциации независимых мониторов Андрей ЧЕРНОУСОВ. — Создание и существование системы интернатов утверждает псевдоопеку в государстве. К сожалению, в настоящее время в Украине интернатная система создана и работает для консервирования того состояния, в котором она сейчас находится. Она не дает никакой возможности для развития: вопрос социализации, формирования норм поведения, адаптации — это все остается за пределами, хотя эти интернаты называют учебно-воспитательными учреждениями. Они должны учить и воспитывать, но нет ни того, ни другого. Более того — интернатам не выгодно отпускать детей, потомучто это ведет к уменьшению наполняемости, следовательно — к уменьшению бюджетного финансирования. А это приводит к сокращению ставок.

Представители общественных организаций говорят, что планы государства до 2020 года всех детей-сирот и детей, лишенных родительской опеки, устроить в семьи и дома семейного типа, являются нереальными — учитывая темпы работы. Во-вторых, есть разные категории детей — такие, которые нуждаются в специальной опеке и особом отношении. Поэтому им лучше оставаться в специализированных заведениях.

«БЕЗ УЧАСТИЯ ОБЩЕСТВЕННОСТИ ИЗМЕНИТЬ ЖИЗНЬ ТЕХ, КТО НУЖДАЕТСЯ В ПОМОЩИ, ПРАКТИЧЕСКИ НЕВОЗМОЖНО»

Что касается работы общественных активистов, то они, например, могли бы заинтересоваться, каким образом тот или иной ребенок направляется в определенный интернат. Если взять случай Стаса, то, по словам работников общественных организаций, психо-медико-педагогическую комиссию (ПМПК), которая поставили ему диагноз «умственная отсталость» и направила в соответствующее заведение, он проходил «на бумаге». Никто никогда его не диагностировал, не анкетировал. Соответственно, сначала поставили ему диагноз «умственная отсталость», потом выпустили из интерната с диагнозом «легкая умственная отсталость». Кстати, эта ПМПК также принимает решение о помещении ребенка в психоневрологический диспансер. Представители ОО говорят, что ребенок, однажды помещенный туда, почти не имеет возможности выйти из этого круга.

«Национальный превентивный механизм — это большой шаг вперед, который позволяет принимать участие в контроле за соблюдением прав человека в закрытых учреждениях. Активисты из территориальной общины могут сделать для такого человека, как Стас, намного больше, чем прокуратура. Мы надеемся, что этот механизм будет развиваться благодаря волонтерам территориальных общин, потому что в наших общинах есть очень много небезразличных людей. В каких условиях содержаться люди в домах для престарелых, в каких условиях содержатся задержанные в СИЗО, в каких условиях воспитываются дети в интернатах — вся эта информация может стать открытой... Без участия людей изменить жизнь тех, кто нуждается в помощи, практически невозможно. Государство само этого никогда не сделает, — считает директор программы «Верховенство права» Фонда «Відродження» Роман РОМАНОВ.

Оксана МИКОЛЮК,
«День»