В Польше опубликовали расшифровку "черных ящиков" Ту-154 (стенограмма)

В стенограмме - 40 страниц. Посекундно зафиксированы все разговоры в последние 39 минут полета. Решение о публикации принято после чрезвычайного заседания совета безопасности страны. Придание огласке секретной информации - поступок беспрецедентный, но, как пояснили в польском ведомстве, он должен положить конец многочисленным спекуляциям вокруг катастрофы.

Сразу стоит оговориться: российская сторона официально не подтвердила подлинность опубликованных в Польше записей и, конечно, не сделает этого до конца расследования. Но копии расшифровок опубликованы на официальном сайте польского МВД. На расшифровке переговоров, предоставленной межгосударственным авиационным комитетом, четко написано: "Не подлежит разглашению". Но надо все же понимать, какой резонанс в Польше вызвало крушение президентского самолета под Смоленском 10 апреля. И в общем, шаг польского руководства отчасти можно понять, поскольку продиктовано это было, скорее всего, желанием наконец прекратить любые спекуляции вокруг этой трагедии.

Протокол выписки переговоров экипажа подробно описывает последние 39 минут полета польского борта номер один. Все это время в кабине находятся два неизвестных человека. Экипаж еще на подлете к Смоленску знает, что погода на аэродроме "Северный" плохая. Время 10 часов 17 минут.

Командир: "Плохо, появился туман, неизвестно, сядем ли мы",

"Проводник: "Да?

Аноним: "А если мы не сядем, тогда что"?

Командир: "Уйдем".

В 10.23 президентский борт - на подлете к Смоленску. Экипаж решает, на каком языке говорить с диспетчером. И неизвестный, который находится в кабине, то ли в шутку, то ли всерьез спрашивает пилота, что он намерен делать.

Аноним: "Господин командир, когда вы уже приземлитесь, могу ли я спросить"?

Командир: "Пожалуйста"

Второй пилот: "3300, да"?

Штурман: "3600 метров".

Второй пилот: "Верно".

Штурман: "Будем говорить по-русски"?

Пилоты связываются с диспетчером в Смоленске и запрашивает метеоусловия. Одновременно про погоду спрашивают и у экипажа польского Як 42, который приземлился на "Северном" за час до этого.

Член экипажа польского Як-42: "Мы приветствуем тебя сердечно. Ты знаешь, в общих чертах здесь полный каюк, Видно 400 метров приблизительно и по нашему вкусу высота нижней кромки облаков меньше на 50 метров. Значительно".

Диспетчер: "Температура плюс два, давление 7-45, 7-4-5. Условий для приема нет".

Командир: "Спасибо, ну если возможно попробуем подход, но если не будет погоды, тогда отойдем на второй круг".

Второй пилот: "А вы произвели уже посадку"?

Член экипажа польского Як-42: "Ну, нам повезло в последний момент сесть. Так что можете попробовать, но если у вас не получится во второй раз, предлагаю вам полететь, например, в Москву или куда-нибудь".

Диспетчер: "После контрольного захода у вас топлива хватит на запасной"?

Командир: "Хватит".

Диспетчер: "Я вас понял".

Прежде в польских газетах проходила информация, что в кабине находились директор дипломатического протокола МИД Польши Мариуш Казана и главком польских ВВС Анжей Бласик. По крайней мере, один из двоих, как станет ясно позже, неплохо читает показания приборов.

В 10.26 пилот докладывает неизвестному, что погода не позволяет сесть. К анониму обращаются - "господин директор".

Командир: "Господин директор, появился туман. В данный момент в тех условиях, которые сейчас есть, мы не можем сесть. Попробуем подойти, сделать один заход. Скорее всего, ничего не получится. Если окажется… тогда что будем делать? Топлива нам так много не хватит для того…"

Аноним: "Значит, у нас проблема".

В 10.29 пилоты узнают, что российский Ил-76 попытался сесть в Смоленске, но ушел на запасной аэродром.

В 10.30 в кабине пилотов идет обсуждение, что делать - садиться или нет. Неизвестный ссылается на некое решение президента.

Диспетчер: "Польский 1-0-1, курс 79".

Командир: "Курс 79, польский 101".

Аноним: "Пока нет решения президента, что дальше делать".

Штурман: "А... до 500, мы получили разрешение, то есть до?.."

Командир: Да, до высоты круга".
С 10.31 самолет выполняет попытку сесть. Пилоты не видят земли, потому что облачность очень низкая, и ориентируются только по приборам.

В 10.40 первый раз срабатывает система предупреждения приближения к земле. Экипаж продолжает снижение. Через сорок секунд система подает сигнал "пул-ап" - то есть приказывает пилоту начать набор высоты. Пилоты продолжают снижение. Последние 30 секунд полета система, не переставая, подает сигнал.

Аноним: "100 метров".

Штурман: "100".

Второй пилот: "В норме".

Штурман: "90".

Штурман: "80".

Штурман: "60".

Штурман:"50".

Диспетчер: "Горизонт 101".

Штурман: "40".

Штурман: "30".

Штурман: "20".

Второй пилот: "Чёрт"!

Диспетчер: "Уход на второй круг".

Тут стоит пояснить, что значат слова диспетчера "горизонт 101". Он видит, что самолет снижается слишком быстро и приказывает прекратить снижение и лететь горизонтально. Важно и то, что береза, с которой столкнулся самолет, росла в небольшой низине. То есть в момент крушения самолет уже был ниже полосы на 15 метров.

Вообще опубликование этой расшифровки, конечно, не означает, что расследование завершено, и в деле теперь все понятно. Пока прокуратуры обеих стран не вынесут окончательного решения, дело не считается закончены. Но, безусловно, даже неофициальная публикация многое проясняет в причинах катастрофы.

Президент Польши погиб в авиакатастрофе под Смоленском (ФОТО, ВИДЕО)