В Ужгороде скоро выйдет третья книга Михаила Темнова "Сады хаоса"

Ужгородец Михаил Темнов – автор фантастического романа – трилогии "Сады Хаоса", выпускник московского пограничного училища. Служил в военной контрразведке, КГБ СССР и СБУ.

Окончил юридический факультет в г.Ужгороде, богословский факультет Прешовского университета в республике Словакия. Правозащитник и теолог. Учредитель и издатель газеты "Правозахист". В связи с правозащитной деятельностью подвергался гонениям и преследованиям.

Жизненный опыт позволил автору взглянуть на мир с другой точки зрения. В привычном увидеть необычное, открыть новые миры, уловить закономерности их развития. И эти миры воплотились в эпических романах-фантазиях Михаила Темнова, вызвав интерес читателей к творчеству автора.

Многим читателям Михаил Темнов помог найти свое место в этой жизни, потому что, как считает писатель, у каждого рожденного есть свой путь. И незачем садиться в чужие сани, если у всех живущих есть свое предназначение и путь Парадоксально? Может, да, а может – нет. Это решать читателям его произведений.

Фантастический роман «Сады Хаоса», книга третья «Формула падения» выйдет в свет к читателю уже в конце июня с.г.

Предлагаю вашему вниманию отрывок из третей книги закарпатского писателя-фантаста Михаила Темнова выход которой ожидается в конце июня 2011 года в полиграфцентре «Лира», г. Ужгород. Закарпатской области.

Глава 2

Технократический Фаэтон.
Звездолет «Адмирал Дионк». Тайная директива. Спасение друга. Погоня. Планета Анкена, племя кинчиуков.

В то время, как в дальних галактических мирах на сторону межгалактического миротворческого корпуса переходили последние корабли фаэтов и их союзников, а корабли группы прорыва замерли в ожидании подходящего момента старта, на одном из последних звездолетов космофлота Фаэтона произошла одна история.
…В каюту командира звездолета «Адмирал Дионк» Карка Гонка вошел первый офицер Службы безопасности Ланк Тонк. Вид у него был явно удрученный. Он озабоченно потирал лоб и недовольно хмурился.
– Что стряслось, Ланк? – спросил командир корабля.
– У нас плохие новости. Пришла срочная шифротелеграмма с Фаэтона.
– Что там?
Президент Ту Гар подписал указ о немедленном отстранении от своих обязанностей и последующей нейтрализации всех биороботов и клонов. Министерство безопасности разработало план, дало методические рекомендации. Определило сроки.
Карко Гонк, отвлекшись от своих дел, – он занимался сверкой данных, – развернулся к офицеру Службы безопасности:
– Это серьезно? Они что, не понимают? Да это же… – потерянно спросил командир корабля.
– Я запросил подтверждение. Все именно так.
– Но это тридцать процентов нашего экипажа. Замечу – лучших. К тому же их право на жизнь закреплено Конституцией Фаэтона!
– И что? Все они в особый период подлежат уничтожению.
– Почему?
– Как не имеющие души, они легко перепрограммируются противником. Это вывод наших ученых. Есть подозрения, что наши враги на Марсе поработали над этим. Есть даже косвенные доказательства.
– Бред какой-то… Какие доказательства? Марс кишит клонами и биороботами. И там их, даже там, заметь, – никто не трогает.
– Но научились перепрограммировать их они. И с этим нельзя не согласиться. К сожалению… Специалистам из концерна «Бессмертие» удалось расшифровать скрытые программы. Каждый из биороботов – потенциальный диверсант.
– Запрограммировать можно и любого фаэта. Для этого не обязательно быть клоном или биороботом.
– Можно, но с теми, кто имеет душу – это сложнее. А у них ее нет. Поэтому они – самое слабое звено. Спор между нами бессмыслен. Есть указание руководства, которое мы обязаны выполнить. По инструкции. Она для нас – закон.
– А как же право на жизнь, закрепленное в Конституции? – обреченно спросил командир звездолета.
– Президент ввел военное положение.
– Но кем мы их заменим?
– Координатор возьмет на себя обязанности многих. Есть роботы. Нанозавод на корабле может производить их в необходимом количестве.
– Что по срокам?
– К исходу суток доложить об исполнении.
– Кто будет проводить нейтрализацию и уничтожение?
– Мое подразделение.
– Когда начинаете?
– Время определено. Через два часа и тридцать восемь минут, – сказал он, глянув на бортовое время, высвечиваемое на пространственном экране. – Ни минутой раньше, ни минутой позже. Нейтрализация будет проводиться одновременно на Фаэтоне и во всех галактиках, где находятся наши базы, поселения и корабли.
– Чем вызвана такая точность?
– Есть подозрение, что они могут взаимодействовать друг с другом на телепатическом уровне. Если эта скрытая программа будет активирована, то в случае утечки информации или при фиксировании хотя бы одного факта смерти клона другим клоном мы получим их восстание. Вы понимаете, что это значит? Программа способна координировать действия сотен миллионов клонов.
– Как с биороботами?
– С ними значительно проще. Координатор просто отключит их.
Когда офицер службы безопасности ушел, командир корабля рухнул в кресло. Это было для него ударом. Через пару часов тридцать процентов его экипажа не станет.
Он знает каждого из них. Чем они живут, увлекаются, что читают, какие фильмы предпочитают смотреть. И их не станет. Их убьют, скорее всего, во время сна, потому что тогда они так же беззащитны, как и все живущие. И все потому, что над Фаэтоном нависла война. Очередная. Марс долго готовился к ней и использует все, чтобы уничтожить фаэтов. Он ни перед чем не остановится. А если все это нелепая ошибка, навет? Кто может разобраться в этих программах? Чьи они на самом деле – наши или марсианские? Ведь в последнее время начали мутировать даже электронные и биологические программы. К тому же мы воевали, как в этом, так и в прошлом столетии. И тогда были клоны, но они никогда не вели себя как враги. Многие из них геройски сражались в галактических эскадрах.
Мысли вновь вернулись к экипажу. Среди ста двадцати пяти клонов, подчиненных ему, был и его друг. Дружба между фаэтами и клонами официально не запрещалась, но и не приветствовалась. Общество, провозгласив их почти равноправными, молчаливо, без объяснений дистанцировалось от клонов. Они жили в отдельных секциях. Исполняли самую тяжелую работу. На флоте практически все служили в звездной пехоте – десантных подразделениях. Многие были офицерами. Имели они и свою страховку от концерна «Бессмертие». Хотя, что там можно было страховать без души? Одно только тело да собранные наночипом воспоминания…
Тем не менее, командир очень уважительно относился к этому клону. Пожалуй, он и был его лучшим, самым близким другом. Его звали Этин. С того дня, когда десять лет назад, во время турнира по стоклеточному троку, этот веселый и жизнерадостный парень наказал его, чемпиона эскадры. И к тому же три партии подряд. После турнира захотелось реванша. Он отыграл две партии, а третью проиграл. Так и началось их соперничество. Этин проходил службу на другом корабле. Играли через телепатический канал связи. Потом он решил вопрос с переводом Этина на свой звездолет. И вот сегодня эту умницу, играющую с закрытыми глазами, сотрудники безопасности, понятия не имеющие, как переставлять фигуры на доске, убьют, потому что он – носитель враждебной программы. Смириться с этой мыслью Карко не мог, но и не знал, что предпринять. Над решением этого ребуса он просидел час, тупо глядя в пространственный экран. Решение пришло неожиданно.
…Этин Кирр, офицер по настройке программного обеспечения, работал в ангарном отсеке. Внезапно ему стало тревожно. В чем причина, он не знал. Но опасность была реальной, и она угрожала не только его жизни, но и другим членам экипажа. Почему-то она касалась не всех. В ближайшее время на корабле что-то произойдет. Нехорошее. Может, даже хуже, чем нехорошее… Это плохое было каким-то образом связано со Службой безопасности.
Этин был клоном, обыкновенным клоном со страховым полисом от концерна «Бессмертие». Ему он был положен как военному. Но это не имело для него значения. Зачем ему какое-то иллюзорное бессмертие?
– Этин Кирр, протестируйте бортовой центр в командирском штурмовике-истребителе, – неожиданно поступила команда от командира корабля.
– Будет исполнено, командир!
Этин, двигаясь вдоль ангара, вышел к кассетному блоку с истребителями-штурмовиками. Проникнув в кассету, он вскоре вошел в командирский боевой мини-корабль. Активизировал его электронный мозг.
– Я рад вас приветствовать на корабле. Какие будут указания? – отозвался мозг легкого истребителя-штурмовика.
– Тестовая проверка.
– Вставьте код.
Этин извлек кристаллическую пластину и вставил ее в приемник.
– Пароль принят. Координатор от звездолета отключен. Перехожу на мыслеуправление. К тестированию готов, – доложил бортовой командный центр.
– Проверить готовность пусковой шахты.
– Шахта готова.
– Стартовые двигатели.
– Двигатели работают.
– Отключить двигатели.
Но двигатели почему-то не отключались. На пространственном экране показалось звездное небо с мигающей надписью, предупреждающей о старте штурмовика-истребителя. Корабль ожил и плавно вылетел из пусковой шахты. За спиной завибрировала обшивка. Это заработали стартовые двигатели.
– Командир! У меня проблемы, – попытался Этин выйти на связь с Карком Гонком.
Но связь почему-то не работала. Не мог он выйти и по телепатическим каналам. Мозг корабля его игнорировал. Истребитель-штурмовик категорически не желал переходить и на ручное управление. Легкий рывок – на полную мощность заработали основные двигатели, и мини-корабль удалялся от звездолета.
У Этина внутри похолодело. Это был конец. Это было именно то предчувствие тревоги и опасности, посетившее его до этих непонятных событий.
Тем временем на пространственном экране появилась карта. В ее углу была изображена неизвестная офицеру солнечная система. Сейчас на ней он был маленькой мигающей зеленой точкой. Он летел туда. Зачем и почему, он не понимал, как и того, каким образом вернется на корабль. Как сообщить о неисправности и старте? Когда его найдут? Что о нем подумают?
Координатор звездолета должен был зафиксировать старт и сообщить командиру корабля. Но он молчит. Все почему-то молчат…
К исходу суток, когда Этин преодолел большую часть пути, утопая в сомнениях, на экране появился короткий текст:
«Этин, дружище, прости! Я не мог поступить иначе. А что-то другое я придумать не успел. Я знаю, что ты осудишь меня. Я уже себя сам осудил. Мне противно за себя и за всех нас. За всю цивилизацию фаэтов... Вся причина в том, что на звездолет поступила директива по нейтрализации всех клонов как носителей враждебной инопланетной программы. Подразделение Службы безопасности усыпит их всех в анабиозной. Поэтому я и отправил тебя на командирский истребитель-штурмовик, которому задал программу. Его я отстрелю, и представлю дело, как сбой в программе. В звездной системе, куда он тебя доставит, есть планета, пригодная для жизни. По старым отчетам экспедиции она заселена примитивными племенами. Поспеши, у тебя нет времени. Как только все утрясется, я найду тебя. Прости, но всем помочь я не смог…
С уважением твой друг Карко»
У Этина закружилась голова. Он закрыл глаза и судорожно сглотнул. Там, на звездолете, остались его товарищи. Такие же клоны, как и он. Вскоре их всех убьют. Как предупредить массовое убийство, и сможет ли он это сделать с неработающими каналами связи? Надо попытаться ее восстановить. Но тут Этин остановился. Один неправильный шаг – и восстание на корабле. Уничтожение фаэтов только потому, что они не клоны и их не уничтожат. А что дальше? Допустим, они захватят корабль. То куда полетят? И зачем? Сама мысль восстания против фаэтов показалось ему ужасной. Но еще более сомнительными показались ему действия его друга, командира звездолета, решившего таким образом спасти ему жизнь. Для чего? Зачем она ему? Наверное, честнее было умереть вместе со всеми…
– Внимание! – ожил мозг мини-корабля. – К истребителю-штурмовику приближается искусственный объект. Провожу опознание.
Этин уже не вслушивался в доклад электронного мозга, перечислявшего тактико-технические данные объекта. Было понятно, что это корабль-убийца, отправленный в автономный полет, пока не поразит цель. Он в одиночку, без экипажа, выслеживает корабли противника. Уничтожает их и продолжает охоту. Мысль о том, что на него не пожалели дорогостоящее средство уничтожения огромных звездолетов, с болью отдалась в перенапряженном теле, обожгла мозг. Оказывается, он – угроза цивилизации, и такая, что на него даже дорогостоящей техники не жалко!
– Объект фаэтского происхождения. Это «Штрок». Подает опознавательные сигналы. Требует остановиться. Какие будут указания?
Этин молчал. От системы этих кораблей-убийц защита была неэффективной. Сейчас он поразит все антиракеты и гарантированно уничтожит истребитель-штурмовик.
– Объект захватил разведполями командирский корабль. Он намерен уничтожить его. Активировал системы защиты. Моделирую варианты отражения атаки.
Этин не отвечал. Ему было все равно. Скоро все закончится. Партию, длиною в жизнь, он сыграл, как мог. Вроде нигде не сфальшивил…
– Ты сдался? – отозвался в его сознании мозг корабля. – Ты должен сопротивляться. Начни игру, попробуй отшить корабль-убийцу.
Офицер задумался. Ведь, действительно, что-то в этом есть. Умереть не сложно, а вот принять вызов и победить, когда шансы даже не равны нулю, это в его характере. Этин попытается переиграть суперинтеллект корабля-убийцы. В нем проснулся азарт бывалого игрока. Это как-то отвлекало от боли и мук совести.
– Объект атакует малыми ракетами!
– Произвести ложный маневр, – распорядился Этин.
– Выполняю, командор.
Этин, наблюдая за экраном, увидел, как от поискового корабля-убийцы отделилось четыре точки. Они неслись по следу, пытаясь обойти его со всех сторон.
– Цели захвачены.
– Уничтожить.
Одна за другой взорвались антиракеты. Мозг корабля вывел штурмовик к Солнечной системе. Туда, на пятую планету, он любой ценой должен доставить фаэта.
– «Штрок» настигает. Мы в прицеле. Активизированы аннигиляционные орудия…
– Отстрелить защитный пояс.
Корпус истребителя-штурмовика тихо завибрировал. Это отстреливались кассеты с генераторами. Они скроют мини-корабль, дав ему возможность хоть на некоторое время оторваться от погони. На экране, заслонив звезды и «Штрок», появилась генерируемая невидимая, непроницаемая для радаров стена. В ней и за ней вспыхивали разрывы. Это корабль-убийца уничтожал генераторы и ракеты самонаведения.
Двигатели командирского корабля работали на пределе. Планета уже близко. За ним хищным привидением несется «Штрок». Кассет с генераторами осталось на один залп. Партия оказалась недолгой… А жаль… Не удалось.
– «Штрок» атакует. Фиксирую два запуска ракет. Отстреливаю последние кассеты с генераторами и капсулу со штурманской. Счастливого приземления, командор!
На экране появился удаляющийся штурмовик. Он заходил в лобовую атаку на корабль-убийцу. Сейчас он для «Штрока» невидим, но с уничтожением последнего генератора ему от залпа излучателей не уйти…
Капсула, гася скорость, вошла в атмосферу планеты. Внизу проявились горы, огромная широкая река, по берегам которой, до линии горизонта, виднелись только одни буйные джунгли. Партия завершилась. По сути, он выиграл. Спасибо и на этом!
Тем временем земля росла в иллюминаторе. Тихо шелестели гравитационные двигатели. Этин искал удобное для посадки место. Впереди показалась небольшая полянка. Офицер повел капсулу на нее…

***

В штурманскую звездолета «Адмирал Дионк» вошел офицер Службы безопасности Фаэтона Ланк Тонк. С ним было еще два офицера. Карко Гонк все понял еще до того, как прозвучало:
– Сдать оружие! Командирский кристалл с кодами. Вы арестованы за нарушение присяги. Вас доставят на базу, и вы предстанете перед военным судом.
Командир звездолета молчал. Ему нечего было сказать, нечем оправдаться. Он спас друга. И объяснять ему ничего не хотелось.
– Не понимаю я вас, Карко! Не понимаю! Мало того, что вы в нарушение всех инструкций перепрограммировали командирский штурмовик, вы еще задали программу на уничтожение «Штрока», отправленного в погоню. А это в условиях военного положения –смертная казнь с лишением страхового полиса «Бессмертие». Такие, как вы, не заслуживают ни малейшего снисхождения или понимания.
Карко не отвечал. Он поступил так, как смог. Иначе у него просто бы не получилось!
– Но это еще не все. Мы установили, что в анабиозной вы через координатора заблокировали подачу усыпляющего газа к клонам, чем попытались спасти их. С чего такая доброта к носителям чуждых программ? Может вы – заодно с врагами?
Карко Гонк игнорировал вопросы офицера безопасности. По правде, он их почти не слышал. Вступление в перепалку ничего не давало и не решало. Что сделано, то сделано. И он, Карко, считал, что поступил правильно!
– Так кто вы на самом деле? Может, вы тоже клон? – наседал Ланк. – Я запросил ваше личное дело. Не все там так гладко, как выглядело при поверхностном изучении. Ваша мать, потеряв в катастрофе любимого мужа, от которого она не имела детей, заказала его генетическую копию, но как своего ребенка, которого и вырастила. Вот только загадка, как у вас появилась душа. Ведь клоны бездушны! Возможно, вы продукт другой цивилизации? Инопланетный подселенец в теле фаэта? Молчите? Это вам не поможет. Мы во всем разберемся. Мы вас еще до подлета на базу вывернем наизнанку. Увести!
Беззвучно затянулись магнитные наручники. За спиной закрылась дверь штурманской, которую он считал своим вторым домом и которую он больше никогда не увидит… Ну и пусть. Он поступил по совести. А там будь, что будет.


***

…Вождь племени кинчиуков Антупанто внимательно всматривался в безоблачное небо. Сидевшие вокруг воины притихли. Сейчас вождь что-то скажет. Если он смотрит на звезды, значит там, на небесах, что-то происходит. Он видит больше, потому он и вождь. Потому и второе имя его – Прозревший.
– К нам летит гость! – прищурившись, сказал Антупанто. – На него охотятся. Его хотят отправить в мир Тукуана.
В небе что-то блеснуло и беззвучно скользнуло с высоты к основанию горы.
– Гость прибудет на поляну предков. Он не уйдет в мир Тукуана.
Вождь сосредоточился. Он думал о госте. Его лицо посветлело. Антупанто улыбнулся.
– Гость вышел из дома и спешит к джунглям. Слуга Тукуана хочет забрать гостя в свой мир. Слуга Тукуана вторгнется в наш мир.
С последними словами вождя в небе, промелькнув стрелой, что-то метнулось в сторону поляны, куда прибыл в своем доме гость. Прогремел взрыв. В небо взметнулся столб огня и дыма.
– Слуга Тукуана негодует, что гость остался в проявленном мире. Слуга уйдет в мир Тукуана.
Вождь посмотрел на огонь. Дрова затрещали, пламя загудело и потянулось вверх.
Антупанто перевел взгляд на небо, где притаился слуга Тукуана. Тонкий луч пламени метнулся в небеса. Где-то там, в вышине, вспыхнуло маленькое солнце и тут же погасло.
– Слуга ушел в мир Тукуана. Пинтиан, проведи гостя к очагу жизни.
Загорелый воин, повернувшись лицом к джунглям, внимательно посмотрел в сторону поляны.
– Я встретил его, Антупанто. Он идет к очагу жизни, – ответил Пинтиан и потянул руки к костру.
Пламя костра угасало. Дрова тлели. Антупанто глубоко вдохнул и выдохнул. Над поляной заиграл ветерок. Он закружил над обессиленными углями. Пламя ожило, зашевелилось и, набирая силу, легко затанцевало.

Глава 5

Планета Анкена.
«Штрок» уничтожает спасательную капсулу.
Теория контакта. Знакомство с Чакантамой.

Как только спасательная капсула со штурманской приземлилась на поляне, Этин поспешил покинуть ее. Он хорошо знал устройство и возможности корабля-убийцы «Штрок». Разработчики предусмотрели все варианты и ситуации. Внесенная в память охотника задача по его уничтожению будет исполнена любой ценой, вплоть до посадки на планету и высадку роботов…
Пристегнув за плечи комплект выживания и десантно-штурмовой лучемет, Этин поспешил в джунгли, стеной обступившие поляну. Мозг командирского истребителя-штурмовика безмолвствовал, что свидетельствовало только об одном – его уничтожили.
Тревожные подозрения Этина подтвердились в следующую секунду. Не успел он скрыться за первым темно-синим валуном, обросшим низким кустарником с алыми гроздьями ягод, как за его спиной со свистом промелькнула ракета самонаведения.
Офицер упал. Прогрохотал взрыв. По верхушкам высоких толстоствольных деревьев со свисающей лохмотьями корой пронеслась горячая волна воздуха, посыпались дымящиеся осколки.
Этин, покинув укрытие, побежал, но передвигаться было трудно – мешал биоскафандр. Но он спешил, зная, что в погоню после посадки вот-вот отправятся роботы-охотники. Боя ему не избежать! Придется гораздо хуже, если в арсенале «Штрока» этой модификации окажутся насекомые-наноубийцы. От них нет спасения…
Оббегая кусты с шарахающимися от него в разные стороны пучеглазыми бордовыми птицами с крепкими голенастыми ногами и рептилиями, свисающими с веток, продираясь и пробивая дорогу лазерным резаком через чащу из стены переплетшихся растений, Этин внезапно выбрался на небольшую поляну, в центре которой полыхал огромный костер.
У огня сидело семь высоких, загорелых аборигенов, единственную одежду которых составляли легкие набедренные повязки из листьев. Туземцы на его появление никак не прореагировали. Их даже не удивил его странный вид.
У тех, что сидели к нему лицом, как заметил фаэт, были большие раскосые нефритовые глаза. Но на него, они, поглощенные огнем, танцующим над дровами, не обращали внимания.
Этин непроизвольно перевел взгляд на костер. Огонь был какой-то необычный. Как показалось фаэту, пламя, словно выполняя команды хозяина-дрессировщика, то изгибалось под взглядами, то резко опускалось, то неожиданно распускалось огромным цветочным бутоном, касаясь рук аборигенов.
Офицер просматривал документальные мыслефильмы про население разных планет. Имел представление и о теории контакта. Этому на случай аварии обучали всех.
Фаэт, тревожно оглянувшись в сторону джунглей, не опуская лучемет, подошел к костру.
– Я Этин! С планеты Фаэтон! – отстегнув перчатку, дружелюбно поднял он руку ладонью к ним. – Прилетел к вам с миром, – и прижал руку к груди.
Аборигены на его голос не прореагировали, что было странным и ни в каких электронных учебниках не описывалось. Глухие они, что ли?
Офицер включил пространственный лазерный фонарь-проектор и принялся перед ними в пламени огня демонстрировать голографические фигуры фаэтов, птиц, животных, даже технику. Синхронно с ним работал звуковой синтезатор. Зрелище получилось впечатляющим.
На других планетах в подобных случаях аборигены чаще всего падали ниц. Возносили руки к небу. Потом приводили самых красивых женщин, приносили местные драгоценности, изысканную еду. Иногда панически разбегались. Бывало, что брались за оружие, которого, как заметил Этин, у аборигенов не было. Это успокаивало и вселяло хоть какой-то оптимизм и надежду, что его не съедят сразу же.
Исчерпав все примеры контакта из пособия, Этин ударился в импровизацию. Перепробовал все. Осталось разве сделать стойку на голове… Местные жители по-прежнему безмолвствовали. Его для них словно не существовало. Это где-то внутри даже задевало самолюбие фаэта…
– Наверное, медитируют на огонь, – решил он, – и потому ничего не видят и не слышат.
Только теперь офицер впервые вспомнил про еду. Неожиданное бегство со звездолета, организованное его другом, и последующая погоня выбили его из колеи. А теперь дико захотелось есть. Этин извлек из ранца термопакеты с сухпайком. Размышляя, как бы их разогреть, не используя запасов энергии, он прицелился к костру, думая как к нему присесть или развести свой. На его раздумья один из аборигенов молча отодвинулся в сторону, освобождая ему место.
«Странные они какие-то, но догадливые… Может, и правда, немые?» – подытожил офицер.
Не пытаясь больше вступить с местными в контакт, Этин кинул сухпаек на угли, следом подкинул несколько сухих веток. Ветки затрещали. Не удержавшись от соблазна, фаэт впервые в жизни протянул руку к завораживающему пламени. Огонь изучающе и нежно коснулся его ладони и отпрянул.
Вот так у костра, под открытым небом, он в полном безмолвии сидел рядом с немыми аборигенами, думая об ужине, себе и своей жизни. Реалии радовали весьма относительно. Разве-что ужин.
У края горизонта, сквозь пастельно-розовые облака пробивался свет спешившего спрятаться за горой красного карлика. Его лучи были такими же теплыми и нежными, как и языки костра. Приближалась ночь.
Над высокими, бледно-лиловыми кустами с широкими листьями, чем-то напоминающими тонкую пену, в потоках воздуха проплыла стайка голубых существ-крыльев, казалось, сотканных из пузырьков разной величины... Одно из них, самое маленькое и поэтому более любопытное, отделилось от сородичей. Ему вслед полетел легкий треск. Собратья явно о чем-то предупреждали малыша. Любознательное создание облетело вокруг костра и на миг зависло над Этином. Оно было добрым и шаловливым, это фаэт почувствовал сразу. Пара круглых бордовых глаз существа, как показалось офицеру, сияла от восторга.
Теплые потоки воздуха внезапно подхватили малыша и понесли вверх. Фаэт ощутил большую тревогу. Это волновалось существо, отбившееся от стайки. Оно явно не было готово к тому, что его занесет так высоко. Однако вскоре тревога ушла. Фаэт присмотрелся к парящему над кустами созданию. Оно, изменив цвет окраски – стало более прозрачным – медленно опускалось к своим собратьям, приобретя опыт в познании окружающего мира и навыки изменения своего внутреннего состояния.
Этин вспомнил о еде. Вскрыв ароматный ужин, он из вежливости предложил его аборигенам. Те упорно не замечали его. Не возбуждали их к диалогу даже аппетитные ароматы фаэтской кухни.
Покончив с сухпайком, Этин поймал себя на мысли, что еды ему явно маловато.
За спиной зашуршало. Он оглянулся. Перед ним стояла красивая стройная девушка с маленькой острой грудью. Она держала плетеный поднос с лежащими на нем плодами какого-то растения.
– Чакантама! – услышал в своем сознании фаэт мягкий телепатический голос девушки. – Это вкусно, Этин! – продолжила она.
Темные глаза девушки широко раскрылись. Она поощряюще кивнула ему. На лице появилась доброжелательная улыбка.
«Фотомодели Фаэтона только от одного ее вида от зависти потеряли бы покой, а может и сознание», – окинув взглядом ее стройные точеные ножки и идеально тонкую талию, констатировал Этин, представляя девушку в наряде из трав на обложке электронного журнала.
– Спасибо! – включив телепатический передатчик, принимая ужин, ответил офицер. – Это что?… Чакантама?
Этин умышленно двойственно сформулировал вопрос, не зная, что именно означает «чакантама»: имя девушки или название съедобных плодов?
Девушка, отрицательно покачав головкой со стекающими с плеч длинными серебристыми волосами, добавила:
– Чакантама не ест тититана…
Офицер благодарно улыбнулся ей.
Мягкие сладковатые мясистые плоды, принесенные Чакантама, оказались сочными и очень вкусными. Съев штуки две, Этин остановился. Только сейчас до него дошло, что аборигены общались с ним телепатически, без всяких наночипов с передатчиками и усилителями. К тому же они читали все его мысли. Он покраснел, решив впредь хорошо думать о том, о чем думал. Ведь он у них как на ладони.
В глубине джунглей сухо хрустнула ветка. Этин, оставив еду, в прыжке снял с предохранителя лучемет и укрылся за деревом. Аборигены продолжали созерцать огонь. К происходящему в джунглях они, казалось, были безразличны.
«Что за аборигены, племя, планета? – удивлялся Этин. – Как их еще не переловили для частных зоопарков-поселений?»
Треск усилился. Кто-то спешил и ломился через джунгли напролом. Этин изготовился. В лучемете, тихо вибрируя, работали генераторы. Как только он был готов телепатически дать команду на открытие огня, на поляне показалось крупное ультрамариновое чешуйчатое существо с шипами. На вытянутой безухой голове животного с длинным шевелящимся хоботом не было глаз. Это недоразумение явно шло к костру… Вернее, не столько к нему, сколько к термообертке с остатками его ужина у моих ног. Подхватив обертку длинным хоботом, существо засунуло ее в пасть и, радостно посвистывая, скрылось в джунглях.
– Метатель огня может спать. Этину он не понадобится, – услышал фаэт насмешливый мужской голос.
Офицер не выключал оружие. Погоня была где-то рядом. Он даже не сомневался: только проконтролировав выполнение задания, «Шток» вернется на звездолет.
Фаэт стал подбирать образы, чтобы сформулировать свою мысль. Но последовавший телепатический ответ еще больше удивил его:
– Гость устал. Здесь, на земле Анкены, в племени кинчиуки, он может отдохнуть. Чакантама проведет его.
Этин с опаской посмотрел на небо, потом оглянулся в сторону джунглей и... последовал за девушкой.
Фаэт, стараясь не отставать от аборигенки, исчез в глубине джунглей. Он обратил внимание, что растения, стоящие сплошной стеной, при ее приближении расступались, образуя достаточно широкий проход. Обитатели чащи давали им дорогу, но не убегали. Похоже, не боялись.
Под густой кроной высокого серого дерева, сквозь которое не видно было даже неба, возвышались похожие на небольшие пирамидки жилища аборигенов, построенные из сухих, прочных растений. Сейчас он предпочел бы пещеру. Но выбирать не приходилось…
Пройдя сквозь толпу кинчиуков, равнодушно расступившихся, дав ему дорогу, Этин следом за девушкой зашел в свою пирамидку.
– Ты можешь снять свою шкуру. Она мешает тебе, – посоветовала ему Чакантама.
Этин соображал туго.
– На вашем языке это называется биоскафандр. Тебе будет сначала непривычно дышать, но потом станет очень хорошо. Не бойся…
Офицер вновь посмотрел на звездное небо. Где-то там притаился корабль-убийца. А в джунглях, прячась за кустами, крадутся роботы-охотники…
Этин извлек из аварийного рюкзака самораскладывающуюся палатку и кинул ее на землю внутри жилища аборигенов. За несколько секунд перед ним стояло мини-укрытие с надувной походной кроватью, подушкой и одеялом. Последнее, при жарком климате Анкены, ему не понадобится. Главное, что его укрытие надежно закрывалось, и к тому же было замаскировано. Сама палатка защищала его и от лучевого оружия. Это Этина немного успокаивало…
– Сочных снов! – пожелала ему Чакантама и, даже не поинтересовавшись его суперсовременной палаткой, удалилась.
Кинув на пол снятый биоскафандр и включив систему предупреждения нападения, офицер провалился в глубокий сон. Ему снился Фаэтон и его друг, командир звездолета Карко, с которым он азартно играл в трог…


Глава 8

Планета Анкена.
Чакантама и царацелы. Тититана и чамча.
Садовники. Энтин спасает друга.

Энтин проснулся перед восходом Солнца. Обычно так рано он никогда не вставал. Но сегодня все иначе – интересно. Он хотел как можно больше узнать об этом мире и, от предчувствия нового, у него внутри все, казалось, трепетало. У изголовья нашел сытные фрукты тититана и сладковатый напиток в кожуре высушенного то ли овоща, то ли какого-то другого растения. Он почти расправился с завтраком, как у жилища послышался шорох: это к нему. Энтин настороженно взглянул на прибор раннего предупреждения угрозы. Он безмолвствовал. Возможно, охотник успокоился, посчитав, что уничтожил его вместе с капсулой. Или выжидает, когда Энтин расслабится…
В проеме показалась стройная фигура Чакантамы:
– Солнце твоим глазам! – поздоровалась она.
– Доброе утро, – ответил Этин и смущенно отвел взгляд в сторону. Он все никак не мог привыкнуть к оголенной груди девушки, которую она несла без стеснения, будто так и положено.
– Гость неба чем-то смущен? – спросила Чакантама.
– Мне просто непонятно ваше приветствие, – нашелся Этин.
Оно действительно звучало странно.
Девушка серьезно посмотрела ему в глаза. Фаэту стало стыдно, что он обманывает ее. Тем более он знал, что она читает его мысли.
– Солнце – это жизнь! – ответила аборигенка. – Оно дает ее нашим глазам, а через них и нам...
Этин не понял Чакантаму. Ну, понятно, что без солнечного света все растения погибнут. Но при чем здесь глаза?
– Гость неба скоро все поймет. У него с каждым днем будет все меньше вопросов, – и она улыбнулась ему доброжелательно и понимающе.
За его палаткой зашуршало, потом послышался треск. Там явно что-то грызли. Этин с опаской уставился в тонкую прочную наностенку укрытия, которое на его глазах теряло не только свой товарный вид, но и гарантированные производителем характеристики, в том числе и боевые…
Во внезапно образовавшемся маленьком отверстии показалось крупное едко-зеленое насекомое с множеством лапок. За ним второе, потом третье. Их было много. Блеснув шариками глаз и пошевеливая длинными усиками, усердно работая челюстями, они расширяли дыру в металлической наностенке. Трудились так легко и скоро, словно перед ними была не особо прочная пленка, а обычная трава.
«Это разведчики! – припомнил одну из лекций Этин. – За ними придут другие… Могут быть и солдаты…»
Фаэт поспешно извлек из аварийного рюкзака баллончик с аэрозольным ядом.
Чакантама побледнела.
– Нет! Нет! Это ветер Тукуана! Запах Тукуана! – ужаснулась аборигенка.
Фаэт остановился и удивленно посмотрел на нее.
– Мы перенесем жилье! – произнесла взволнованная девушка.
– Куда? Зачем? – удивился Этин. – Не проще ли их всех того… Перетравить...
Этин вновь поднял баллончик.
– Убивать нельзя! Убивать плохо! Будет беда! В твоем сердце поселится Тукуан, – посыпались в его сознании ее встревоженные мысли.
– Кто придет? Какой Тукуан? – встречно уточнил Этин.
Но девушка, казалось, не слышала его. Она была испугана его баллончиком, который ознаменует приход Тукуана, не куда-нибудь, а в его сердце…
– Не надо яда, надо договориться! Это так просто, – сказала Чакантама.
– С кем договориться? – не уловил смысла услышанного Этин.
– С царацелами!
– А кто такие царацелы?
– Они! – и Чакантама с серьезным видом указала на насекомых. – Только сиди спокойно и не суетись.
– Как договориться?
Офицер уже не понимал ничего.
– Так, как мы всегда договариваемся со всеми…
Девушка, став на колени, наклонилось к насекомым, пристально посмотрев на них. Десятка два царацел перестали жевать и, казалось, прислушивались к тому, что она им говорила.
Этин на время потерял дар речи. От наблюдения за этой сценой стало не по себе. Действия Чакантамы смахивали на диагноз, который вскоре оказался ложным.
Через минуту царацелы развернулись и исчезли в отверстии.
– Я договорилась с ними, но только на один день. Это тропа их предков, а мы тут поставили жилище… Они просят перенести его немного в сторону. Обещают не беспокоить и даже отгонять любопытных и надоедливых сики...
– Ты, это… серьезно? – изумленно выдавил растерянный Этин.
– В жизни все взаимосвязано. Мы не можем нарушать гармонии – лишать царацел их тропы, которой они передвигались много Солнц. Это может привести ко многим неприятностям. Одно действие влечет за собой другое. Это может изменить жизнь джунглей. Нарушить равновесие…
Этин задумался. Ему было трудно представить, как может пострадать гармония джунглей в случае изменения маршрута движения каких-то насекомых. В заселенных мирах поселенцы уничтожали их вместе с джунглями. А потом… А потом джунгли начинали войну с поселенцами. Они ломали корнями защитное покрытие космодромов, полчища насекомых уничтожали посевы завезенных растений. Миры защищались от них, нарушителей маршрутов многочисленных хозяев планет. Размышлять об этом было дико. Но к этому подталкивало только-что увиденное.
Чакантама, взглянув на него насмешливыми нефритовыми глазами, уточнила:
– Гостю понравилась тититана?
– Да.
– А что бы он хотел еще попробовать? Может, что-то с родной планеты?
Офицер удивленно посмотрел на девушку. То, что он видел вокруг, даже приблизительно не напоминало растительный мир Фаэтона.
– А разве это возможно? – решив ничему не удивляться, поинтересовался он.
– Возможно.
Милая аборигенка, загадочно улыбнувшись, подвела его к низкорослому дереву с круглыми листьями, на котором вызревали сочные тититана.
– Возьми фрукт в руку, – сказала девушка, – и попроси дерево, чтобы оно дало тебе плод с твоим любимым вкусом.
Этин представил сочную чамча.
– А теперь, поблагодарив его, можешь сорвать и съесть.
Фаэт, надкусив плод тититана, удивленно уставился на Чакантаму.
– Это чамча! Настоящая чамча! – расплылся он в удивленной улыбке. – Попробуй, это вкусно.
Девушка проигнорировала угощение.
– Спасибо, но я сыта.
– Но это очень аппетитно и вкусно. Попробуй хоть маленький кусочек.
Девушка с некоторым оттенком сожаления посмотрела на него и произнесла:
– Мы не едим тититана…
– Почему?
– Мы вообще не едим.
– Совсем ничего?
– Совсем!
Этин опустил руки с плодом и теперь тупо смотрел то на дерево, то на аборигенку с ясным безмятежным взглядом. Теперь он понял, что не понял ничего. Все знания, усвоенные на Фаэтоне и почерпнутые из разных источников в других мирах, теряли значение перед этим простым ответом.
– Мы не нуждаемся в еде, – продолжила девушка. – Все, что необходимо, мы получаем в лучах солнца и воздухе, который вдыхаем. Но ты должен есть. Сейчас тебе это нужно. Пройдет время, и если ты захочешь, то научишься не есть все эти вкусы.
Этин молчал, перебирая в памяти события прошлого вечера. Ему казалось, что он смутно нашел ответ на то, что видел у кострища…
– Вы питаетесь энергиями?
– Да!
– Вы все время проводите, наблюдая за пламенем огня, танцуете вокруг него, поете песни. Почему?
– Мы учимся.
– Чему?
– Придет день, когда каждый из нас станет как луч солнца –легким, теплым, невесомым. Тогда уйдем в другой мир, ведь в этом и есть смысл нашего пребывания здесь. Еще мы гармонизируем другие миры, – танцуя и исполняя песни.
– Но почему вы не говорите вслух, а общаетесь только мысленно?
– Слово – это большое творение. Говорить можно, когда душа хочет творить. Вот потому в такие периоды мы чаще всего поем… А если говорим, то только то, что заслуживает быть в звуке. Так меньше слышной шелухи. Меньше мусора.
В лесу послышался треск. Этин, сняв с плеча лучемет, навел его на джунгли.
Чакантама улыбнулась.
– Ты боишься! Твои тревоги напрасны. Здесь тебе ничто не может угрожать.
Фаэт недоверчиво посмотрел на девушку.
– Ты ждешь, когда за тобой придет охотник. Успокойся. Он ушел в мир Тукуана.
– Как ушел? Почему? Что это за мир Тукуана?
– Я приоткрою тебе прошлое.
Как только Этину пришел ответ Чакантамы, в сознании всплыли кадры жизни на Фаэтоне. Пред внутренним взором возникли огромные жилые кластеры. Грязный, в гнилых водорослях, океан. Старт с базы Тулун боевого звездолета. Его бегство с корабля, погоню, непродолжительный бой, отстрел капсулы. А потом тонкий луч света оторвался от костра аборигенов и, пронзив небо, унесся в космос, где настиг поисковый корабль-убийцу…
– Но как? – удивился Этин. – Это невозможно.
– Что невозможно? – спросила Чакантама.
– Уничтожить корабль энергией костра, – ответил фаэт.
– Корабль, что прилетел к нам, никто не уничтожал. Он стал силой – у вас это называется энергией, излучениями. Что-то действительно ушло в мир Тукуана. А что-то стало жизнью, силой созидания...
– О чем ты говоришь?
– Поймешь. Просто живи и слушай голос своего сердца. Теперь ты среди нас. Учись!


***

… Прошло несколько дней. Этин расположился на берегу реки, наблюдая за ее медленным течением. Сегодня он учился внутреннему спокойствию. Сидя рядом, Чакантама, не сводя глаз с фаэта, тихонько подпевала речке.
– Ты знаешь, я вчера был на Кунтане, – нарушил тишину Этин. – У нас все плохо. Фаэтона больше нет. Он взорвался.
– Я знаю, – ответила девушка. – И мои глаза грустят вместе с твоими.
– Я видел своего друга Карка, который спас меня, – продолжил фаэт. – У него плохи дела. Был суд… Завтра казнь…
Этин замолчал. На сердце было тоскливо и больно.
– Он тебе дорог? – спросила Чакантама.
– Да!
– Хочешь его спасти?
– Он пытался спасти многих... У Карка доброе сердце. Таких сейчас очень мало. Почти-что нет...
– Я поговорю с вождем Антупанто.
– О чем?
– О помощи твоему другу, конечно.
…На скале предков, одиноко возвышавшейся над джунглями, полыхал огромный костер. Поедая сложенные шатром сухие деревья, пламя рвалось в небеса. Вокруг, взявшись за руки, несколькими кругами танцевали кинчиуки. В центре у костра стоял вождь племени Атупанто, который поднес к губам изящную, слегка изогнутую бирюзовую раковину, и легонько дунул в нее... Ритм танцующих участился. Над спящими джунглями поплыла мелодия...
Это был первый танец Этина вокруг костра с пламенем. В какой-то неуловимый миг его сознание слилось с сознанием танцующих; и он увидел очень красивую планету. Но это была не Анкена.
Показалось озеро с берегами, заросшими мягкой изумрудной травой. Под ритмы музыки и пения в глубинах чистых вод что-то зрело. Этин увидел плод. Ритм участился. Что-то шевельнулось внутри плода, и на поверхности показался маленький росток, который потянулся вверх. Стебель уплотнился, покрылся листьями, а на вершине появился бутон. Бутон становился все больше, и вдруг раскрылся, освободив тысячи цветов-колокольчиков…
– Вот так, в пении и танце, мы растим Сады Жизни, – объяснила фаэту Чакантама. – И каждый отвечает за что-то свое.
– Вы садовники? – удивился Этин.
– Да, мы садовники. Среди нас есть и мастера. Мы садим Сады Жизни не только на ближних планетах, но и в других дальних мирах.
– Но как?
– В калейдоскопе движений соединяется несоединимое, – ответила Чакантама, – а противоположности узнают другу друга, сливаясь в Единое. Сады Жизни взращиваются мастерами. Они же и акт Творения, и поле Творения, а вместе – Тайна.
– Тайна!
– И большое знание, – продолжила Чакантама. – Только понимание оживляет забытую Тайну вечных Садов Жизни. Оно воплощает внутреннюю драму нашего внутреннего Творца, которую мы стараемся свести к чему-то внешнему. Жизнь обретает силу в слиянии формы и сути, и расцветает Садом.
– Даже в Хаосе? – уточнил Этин.
Девушка многозначительно улыбнулась.
– Хаос – это всего лишь меняющаяся форма большого вселенского круга превращений. Сады Хаоса – миры, преобразующиеся Светом нашего взгляда и понимания. Росток жизни сеется Светом в тенях разума. Все это ты скоро не только поймешь, но и увидишь…
Этин взглянул на соседку по танцу Митиану.
– Сегодня я исполняла ритмы трав, – прочитав в его глазах немой вопрос, ответила девушка. – В прошлый раз я танцевала с животными.
– А что танцевал я? – поинтересовался Этин. – Это было просто так?
– Нет, Этин! – ответила Чакантама. – Сейчас я увидела первый росток, который дало твое сердце.
– Росток! Но откуда?
Чакантама взглянула на фаэта мудрыми глазами. Ее мягкий взгляд был направлен прямо в его сердце.
– Росток появился из семени Света, – продолжила девушка. – Его принес ветер из источника Жизни. Пройдет время, и из ростка появится маленькое дерево, которое будет первенцем в саду твоего сердца. Время отобразит это маленькое дерево как эйдос в других дальних мирах Вселенной. Оно станет образом и прообразом Садов Жизни, чудом Творенья в вечном движении иллюзорных форм Жизни.
– Росток может появиться у каждого?
– У всех без исключения. Вероятность появления ростка в Садах Хаоса безгранична. Вечная игра Света создает Сады Жизни не только на тропах эволюции, но и дорогах Со-Творчества, которое ты видел сегодня. Знай! Твое сердце – место ожидания Света.
– Мое сердце?
– Твое! В нем все большое и красивое! – произнесла она.
Этин растерялся. Сегодня он впервые вспомнил, кто он в действительности… Просто бездушный клон.
– Чему удивляешься? Ты спал. У тебя все спало. Ныне проснулся. Теперь каждый раз, танцуя и исполняя наши песни, будешь помогать созданию Садов Всеединого, наполняя их красотой и гармонией…
…И вот сегодня всё племя кинчиуков танцует для доброго друга Карка. Этин видит, как бывшего командира звездолета подводят к аннигиляционной камере. Прокурор зачитывает приговор. Карку дают возможность написать прощальное письмо. Рядом на столике – многочисленные горячительные напитки, дурманящие травы…
Этин отчетливо видит мысли друга. Карко ни о чем не сожалеет. Он поступил правильно, хотя всех остальных клонов Служба безопасности уничтожила. Кроме одного – Этина. Карку в вину поставили и не вернувшийся корабль-охотник «Штрок»… Это радовало: значит, его друг Этин – жив.
Роботы службы исполнения наказаний вводят командира в аннигиляционную. Сейчас будет дана команда пуск, и его уничтожат, даже пепла не останется.
…Тонкий луч от костра взметнулся в небо. На скале предков по-прежнему танцевали. Рядом с вождем племени стоял капитан Карко и растерянно смотрел вокруг, – на танцующих. Он, вырванный из аннигиляционной камеры смерти в момент запуска излучателя, не понимал, где очутился, и что же тут происходит. На потусторонний мир это явно не походило… Но и на Кунтан – тоже.
Его взгляд недоумевающе блуждал по лицам танцующих. За одно из них он зацепился. Из толпы аборигенов ему улыбалось до боли знакомое, хоть и чудно раскрашенное лицо. Это же Этин, только загоревший и без привычной одежды, в набедренной повязке из листьев…
И Карко автоматически улыбнулся ему… Небо светлело. Начиналось утро нового дня…


Т.Горянка