Венгрия. Свинцовая осень 56-го

Ровно пятьдесят пять лет назад, 23 октября 1956-го, в Будапеште начались события, которые во многом изменили ход мировой истории во второй половине ХХ века. Несмотря на прошедшие десятилетия в картине тех дней, как это ни странно, еще остаются «белые пятна».

К примеру, только сейчас стало известно - кто же на самом деле устроил расстрел 30-тысячной демонстрации на площади Кошута перед зданием венгерского парламента 25 октября. До этого расстрела, в котором погибло несколько сот мирных демонстрантов, в Будапеште еще сохранялся шанс на относительно мирный исход событий. После расстрела в «кровавый четверг» такого шанса уже не осталось.

Дети ХХ съезда

… Студенты будапештских вузов вышли на улицы Будапешта еще днем 23 октября, и по началу ничто не предвещало большой беды. Поводом для демонстрации студенчества послужили польские события. Накануне, 19-20 октября, в Польше произошла мирная смена власти. На смену местным сталинистам к власти на VIII пленуме ЦК ПОРП пришел реабилитированный Гомулка. Правда, дело едва не дошло до вооруженного столкновения. Опасаясь удаления из польского руководства просоветских кадров (маршала Рокоссовского и др.), Москва накануне пленума выдвинула в направлении Варшавы целую танковую дивизию. Поляки стали готовиться к бою…

В последний момент на пленум из Москвы лично прилетела чуть ли не вся советская верхушка: Хрущев, Микоян, Молотов, Каганович. Увидев своими глазами жаркие дебаты на пленуме, лидеры КПСС вольно или невольно вынуждены были смириться с настроениями польских коммунистов и принять их решение. Польша избежала кровавой развязки.

Казалось, что и в Будапеште, особенно после переломного ХХ съезда, давно назревшие перемены в партии и экономике пройдут без больших потрясений и на смену венгерским сталинистам тоже придут реформаторы во главе с «венгерским Гомулкой» - опальным Имре Надем. В свое время, сразу после смерти Сталина и после рабочих волнений в Берлине летом 1953-го, Москва, обеспокоенная положением дел в Венгрии, уже делала сильный ход.

В июне 1953-го «лучший ученик Сталина» - Матяш Ракоши, успев к тому времени наломать немало дров в экономике, ответственный за репрессии в Венгрии в конце 40-х - начале 50-х, по предложению нового руководства СССР (Берии и Маленкова), был снят с поста главы правительства. Любопытны на этот счет пока еще не опубликованные воспоминания переводчика Владимира Байкова, который позже будет переводить Хрущеву и Кадару в дни венгерского кризиса. Он присутствовал на том совещании в Кремле, на котором снимали Ракоши. По его словам, Берия, как извозчик, матом отчитывал «проштрафившегося» венгерского секретаря на весь кремлевский дворец. Это был апофеоз.

На место «ученика Сталина», коминтерновца Ракоши летом 53-го Берия и Маленков ставят «бухаринца» Имре Надя. Поговаривают, что в свое время, еще в довоенной эмиграции в СССР, куда Имре Надь попал австро-венгерским военнопленным в возрасте 20 лет, он был завербован НКВД и у всесильного главы МГБ Берии был свой интерес в его назначении венгерским премьером. Беда только в том, что, сняв Ракоши с поста главы правительства, откровенного сталиниста оставили во главе партии. В итоге, получилось так, что в экономике И.Надь объявил «новый курс», своеобразный венгерский НЭП, а в партии все оставалось по-прежнему. Вскоре сошла на «нет» и первая послесталинская «оттепель».

Борьба за власть в кремлевских коридорах власти, эта «схватка бульдогов под ковром», по меткому выражению Черчилля, заканчивается в начале 1955-го отставкой Маленкова, а вслед за ней и отставкой самого Имре Надя. «Ученик Сталина» берет реванш. В апреле 1955-го премьер-реформатор, мечтавший накормить и одеть свой народ, обвинен в «правом уклоне» и снят со всех постов, а в декабре того же года, практически накануне ХХ съезда КПСС, исключен из партии. Вот такие реформы.

Между тем, недовольство в стране зреет с каждым месяцем. Оно заметно усиливается после ХХ съезда, на котором Хрущев в пылу борьбы со своим просталинским окружением, в своей знаменитой речи наносит мощный удар по самой сталинской системе. Реформаторские круги Венгрии воспринимают это, как сигнал надежды. Подавленное было желание перемен и всесторонних реформ ощущается все явственнее. В стране наступает вторая «оттепель».

Однако, Москва, как будто не чувствуя подземных толчков истории, даже после ХХ съезда, по инерции продолжает поддерживать венгерских «учеников Сталина» - Ракоши и Гере. Здесь, конечно, не обойти стороной личность молодого 42-летнего советского посла и вчерашнего партфункционера Ю.Андропова, который в силу своего положения в значительной степени формирует отношение Москвы к событиям в стране.

На основании рассекреченных архивных материалов МИДа и ЦК КПСС сегодня можно говорить, что Андропов всю весну и лето 56-го продолжает «делать ставку» на старые, «проверенные кадры» в венгерском руководстве, фактически ориентируя тем самым Кремль на преданные Москве просталинские силы. Позже, уже после трагедии, это признает даже Хрущев. Такие политики-реформаторы, национальные кадры, как 60-летний Имре Надь и даже 44-летний Янош Кадар пугают посла Андропова своим «ревизионизмом» и «правым уклоном». Отсюда типичный вывод в излишне драматизированных депешах посла: надо усиливать борьбу с «враждебными элементами».

Часы истории тем временем неумолимо тикают, приближая трагическую развязку. Москва спохватилась лишь в июле 56-го, да и то после массовых волнений и кровавых столкновений в польском городе Познань, показавших, чем может обернуться дальнейшее промедление с назревшими реформами в Польше и Венгрии. В спешном порядке в Будапешт командируют Микояна, который прилетает с предложением об отставке одиозного Ракоши.

Специальный самолет вскоре увезет сталинского ученика в СССР, где он беззаботно проведет остатки своих дней, сочиняя мемуары на своей краснодарской даче. Казалось, это шанс. Но Москва упускает и эту возможность стабилизировать накаляющуюся обстановку. Она все время не поспевает за событиями, отстает на два-три шага, не «догоняет», как сказали бы сегодня. Вместо одного одиозного сталиниста с согласия Кремля назначают другого. Из того же круга. Новым руководителем местной компартии становится «проверенный» Эрне Гере, которого в самой Венгрии мало кто воспринимает всерьез.

Это совсем не то, что ждет страна. Она ждет Имре Надя или Яноша Кадара. У первого огромный авторитет толкового хозяйственника, все помнят, что это именно он после войны раздавал землю крестьянам в качестве министра земледелия, что это он противостоял клике Ракоши-Гере. У второго – весомый авторитет честного партийца, он – тоже жертва Ракоши, отсидевший по его вине не один год в тюрьме. Оба – символы обновления, символы надежды. Их народ хочет видеть во главе страны. Возвращение во власть этих двух людей, произойди оно летом или ранней осенью 56-го, надо полагать, быстро бы сняло напряженность в стране, успокоило бы брожение. Однако, Кремль поймет это только к осени, когда ситуация в стране начнет выходить из-под контроля.

В октябре Суслов, по воспоминаниям переводчика Байкова, уже будет уговаривать Кадара встать во главе партии, но тот не согласится, сославшись на то, что Москва постоянно вмешивается во внутренние дела Венгерской партии труда (ВПТ), а он не согласен работать на таких условиях. Во власть Имре Надя и Яноша Кадара приведет уже не Кремль, а сам народ, когда 23 октября 1956-го выйдет на улицы Будапешта.

… Между тем, к вечеру 23 октября у здания венгерского парламента на площади Кошута собралось тысяч 200-300 народу. После окончания рабочего дня к студентам Технического и других университетов, которые вышли на улицы еще днем, выражая солидарность с поляками, присоединились рабочие, жители будапештских окраин. Все ждали выступления Имре Надя, который только-только вернулся со сбора винограда на Балатоне. Он побоялся провокаций и не пошел на демонстрацию, как его просили.

За несколько дней до этого «венгерского Гомулку» все-таки восстановили в партии и даже зондировался вопрос о его возвращении в руководство страны. Но времени оставалось все меньше и меньше. Ожидалось, что поддержка демонстрантов, как это произошло накануне в Польше, вернет реформатора на первые роли. Однако, его опередил Гере, выступивший по радио в восемь часов вечера. По воспоминаниям очевидцев, впечатление от речи Гере было ужасным. Говорили даже о сознательной провокации. Партсекретарь назвал демонстрацию проявлением шовинизма и национализма. Обстановка на площади заметно накалилась.

Около девяти вечера выступивший с балкона парламента И.Надь напрасно призывает митингующих сохранять спокойствие и порядок. Призывы не помогают. Часть демонстрантов бросилась крушить монументальный памятник Сталину у Городского парка, а часть – штурмовать здание Радио и строить баррикады. В этот же вечер у стен Радиокомитета пролилась и первая кровь. Сам же Гере после своего выступления бросился названивать в советское посольство и в Кремль, умоляя Москву как можно быстрее прислать войска и танки.

Посол Андропов просьбу Гере горячо поддержал. Москва делает еще одну большую ошибку. Вопреки мнению Микояна («Введем войска, попортим себе дело»…), который хорошо знал ситуацию и всячески отговаривал от этого шага, Хрущев все же посылает танки. Даже не дожидаясь официальной просьбы венгерского руководства, которую оформят задним числом к рассмотрению «венгерского вопроса» на Совете Безопасности ООН 28 октября.

Операция «Компас»

Танки пришли в Будапешт на следующее утро. Судя по недавно рассекреченному письму маршалов Жукова и Соколовского в ЦК КПСС от 24 октября 1956-года, в операции «Компас» - первом вводе советских войск в Будапешт – приняли участие сразу 5 дивизий (не менее 30 тысяч человек), более 1100 танков и самоходных орудий, 380 БТР, в боеготовность приведены две авиадивизии – около 300 истребителей и бомбардировщиков… Части Особого корпуса, который временно дислоцировался в Венгрии после вывода наших войск из Австрии в 1955-м, вошли в Будапешт к четырем часам утра, не встретив никакого сопротивления. Да и какое сопротивление могли оказать безоружные студенты и рабочие?

К утру как раз закончил работу пленум ЦК ВПТ, избравший новый состав Политбюро. Имре Надь стал главой правительства. Яноша Кадара изберут первым секретарем ЦК еще через день, 25 октября, когда горе-руководителя Гере, как и Ракоши, от греха подальше увезут на самолете в Москву, а на улицах Будапешта уже начнет литься кровь и от «коктелей Молотова» запылают первые советские танки.

Поспешный ввод советских войск только еще больше подлил масла в огонь противостояния. На следующий день, 24 октября, в телефонной беседе с Микояном и Сусловым, срочно прилетевшими в Будапешт «тушить пожар», это признает даже Гере – инициатор этого самого ввода: «Приход советских войск отрицательно сказался на настроении жителей, в том числе и рабочего класса». Вчерашние безоружные демонстранты бросились вооружаться, а восстание против сталинской диктатуры стало перерастать в борьбу за национальную независимость с требованием вывода из страны советских войск.

О том, что он своими руками будет бороться с советскими танками на улицах Будапешта в эти дни говорит даже Янош Кадар… Через неделю, 29 октября, Москва по просьбе нового руководства – И.Надя и Я.Кадара все же выведет войска из Будапешта, но ситуация в столице и в провинции «раскачается» уже настолько, что и реформаторы не будут ее контролировать. За один только первый день 24 октября части советской армии, по свидетельству генерала Е.Малашенко, потеряли в Будапеште несколько танков, 20 убитых и 48 раненых…

«Кровавый четверг» на площади Кошута

Тем не менее, по мнению специалистов-историков, большой крови в эти дни в Будапеште еще можно было избежать. Однако, в четверг 25 октября произошли события, которые буквально взорвали ситуацию. В этот день на площадь Кошута перед зданием Парламента к 11 часам утра собралось порядка 30 тысяч человек. Накануне, в ходе ночного заседания Пленума ЦК ВПТ, на котором присутствовали Микоян и Суслов, выбрали новое руководство страны. Первым секретарем стал Я.Кадар, за день до этого премьером стал И.Надь. Народ пришел послушать новое руководство страны.

Тут же на площади части советской армии, которые введены в город днем раньше. Но вместо диалога с новой властью демонстранты получают … пулеметные и автоматные очереди с крыш домов, окружающих площадь со всех сторон. Советские солдаты, мирно стоявшие на площади в окружении демонстрантов, открывают по крышам ответный огонь из автоматов и танковых пулеметов. Завязывается перестрелка. Итог кровавой бойни, продолжавшейся полтора часа, – сотни убитых ( называют цифры от 250 до 750 человек) и раненных среди демонстрантов.

Долгое время многие обстоятельства расстрела демонстрации на площади Кошута, сдетонировавшего всю обстановку в Будапеште, оставались «белым пятном» истории. Одно время все пытались списать на советские войска, потом на каких-то «таинственных снайперов». И лишь сегодня, спустя 55 лет после трагедии, стараниями двух венгерских историков-женщин – Эдит Кери и Терез Кереми, перерывших архивы венгерской госбезопасности и выпустивших книгу «Кто стрелял на площади Кошута в 56-м?», стало ясно – что же на самом деле произошло у Парламента в тот день.

А выяснилось вот что. Часть руководства ВПТ, так называемая «партия порядка» еще в самом начале событий распорядилась создать «военный комитет» для защиты от контрреволюции под руководством Антала Апро. Комитет готовит декрет о введении в стране чрезвычайного положения и комендантского часа. Однако, Имре Надь временно блокирует введение режима ЧП. По призыву того же комитета в первые дни событий были сформированы вооруженные формирования в составе бывших партизан, сотрудников госбезопасности и т.д. - всего историки приводят имена 210 человек. Вот эти формирования, как доказывают венгерские историки Кери и Кереми, и были размещены утром 25 октября на крышах домов по периметру площади Кошута для борьбы с контрреволюцией. Причем, оружие затаскивали на крыши еще накануне. Готовились основательно.

Они-то и открыли огонь на поражение по безоружным демонстрантам. Очевидно, товарищи подпольщики и партизаны по-своему поняли задачу восстановления порядка и борьбы с контрреволюцией. В итоге, под пули попали не только демонстранты, но и наши солдаты, которые пришли защищать советскую власть в Венгрии.

Но самое главное, расстрел на площади Кошута вместо восстановления порядка до предела накалил атмосферу, поставив Венгрию на грань гражданской войны. Джин насилия вырывается из бутылки. Повстанцы уже захватывают не только здание радио, редакцию главной партийной газеты «Szabad Nep», но и склады с оружием, на сторону восставших переходят воинские части с тяжелым вооружением, город наполняют вооруженные отряды, пожар восстания охватывает провинцию, где повстанцы берут власть в свои руки. Спираль насилия раскручивается.

Венгерский пожар

Не сумев в свое время предотвратить возгорание пламени, Москва теперь, как может, аврально пытается тушить венгерский пожар. В Будапешт направлены не только Микоян с Сусловым, но и силовики во главе с председателем КГБ И.А.Серовым. Получается плохо. Улица уже не слушает ни Надя, ни Кадара, ни бывших президентов страны из числа оппозиции коммунистам: З.Тилди и А.Сакашича, ни главу церкви Й.Греса, ни писателей, ни поэтов, которые призывают прекратить насилие.

Все эти дни в Кремле лихорадочно пытаются найти выход из кризисной ситуации. Совещания идут одно за другим. Как свидетельствуют секретные до недавних пор протоколы заседаний Президиума ЦК КПСС, для стабилизации обстановки Москва даже готова идти на серьезные компромиссы, о которых раньше не могло быть и речи. Готова даже официально поддержать многопартийное правительство И.Надя, сформированное 27 октября, а «то только стреляем»,- красноречиво заявляет при этом Хрущев.

В поддержку правительства Надя выступают даже такие кремлевские «ястребы», как В.Молотов и К.Ворошилов («Не на кого опираться. Иначе война»). Тогда же, на совещании в Кремле 28 октября, решено не возражать против вывода войск из Будапешта в места их постоянной дислокации. На следующий день, 29 октября, советские танки уходят с улиц венгерской столицы. Казалось, мирная развязка близка.

Надежды рухнули 30-го. Штурм вооруженными повстанцами будапештского горкома партии, в ходе которого погибли около 30 человек, включая секретаря горкома И.Мезе, штурм на следующий день после вывода наших войск, сменил настроения в Кремле. К тому же, учитывая требования улицы, Надь ставит вопрос о полном выводе советских войск из страны, а чуть позже и о выходе Венгрии из организации Варшавского Договора. Москва решает, что дальше ей не по пути с Надем.

Рабочая запись заседания Президиума ЦК КПСС от 31 октября 1956-года:
«Хрущев. Информация о положении в Венгрии. Пересмотреть оценку, войска не выводить, проявить инициативу в наведении порядка. Если мы уйдем из Венгрии, это подбодрит американцев, англичан и французов…Нас не поймет наша партия. К Египту тогда добавим Венгрию…»

Фактически уже 31-го Москва делает окончательный выбор в пользу силового варианта. Жукову поручено разработать «план мероприятий» по Венгрии, который позже получит кодовое название «Операция Вихрь». Пламя венгерского пожара решено гасить любыми средствами. Братские компартии, от китайской до итальянской, на секретных переговорах в последующие дни фактически поддержали планы Кремля. Особо настаивали на силовом варианте китайские товарищи, которые увидели в Венгрии угрозу мировому коммунизму.

Неясным оставалось только одно: кто возглавит контрправительство, которое через несколько дней должно придти на смену правительству Надя. Один из двух: или 44-летний Кадар, или старейший член партии с 1918 года - 70-летний Мюнних, которого Хрущев лично знал еще с 30-х годов и даже жил с ним в одной палатке на военных маневрах. Оба тогда служили в Красной Армии. Тайно вывезенные из Будапешта в Москву Кадар и Мюнних, и тот, и другой входят в правительство Надя, еще не знают - какие роли им уготовил Кремль.

В конце концов, выбор Хрущева падает на молодого Кадара, который поначалу не соглашается, но которого уговаривают, как только могут, даже шантажируя возвращением Ракоши. К исходу 3 ноября Кадар решился. Чего это ему стоило – знает только он один. Ранним утром 4 ноября советские танковые колонны, в которых будет и танк с Яношем Кадаром, возьмут курс из Мукачево на Будапешт. Операция «Вихрь» вступит в свою активную фазу. На этот раз в Венгрию вошло уже 17 советских дивизий (60000 человек) и 6000 танков. Ожесточенные бои в Будапеште будут продолжаться вплоть до 12 ноября, когда последние очаги сопротивления повстанцев были подавлены в рабочем районе — Чепеле.

Судя по опубликованным официальным цифрам российского министерства обороны, общие потери советской армии за время венгерского кризиса с 23 октября по середину ноября 1956-го составили 640 человек убитыми и 1251 человек ранеными. По неофициальным данным, как приходилось слышать, потери были выше: до двух тысяч убитыми. Среди венгерского населения число убитых составило 2652 человека и почти 20000 человек было ранено. Среди венгерских жертв - имя Имре Надя, который был приговорен венгерским военным трибуналом к смертной казни и повешен в 1958 году. Цена ошибок политиков оказалась очень высокой.

Уроки кризиса

Венгерский кризис по сравнению с восточногерманским (1953), чешским (1968) или польским (1980) оказался самым серьезным и самым кровопролитным в истории послевоенной Восточной Европы. Венгерский взрыв основательно потряс не только монолит соцлагеря, но и всю Европу, куда хлынули сотни тысяч венгерских беженцев, а члены западных компартий в массовом порядке стали покидать партийные ряды.

После будапештской осени 1956-го в мире изменится многое. Другой станет и сама Венгрия, где Янош Кадар после всего случившегося получит от Москвы карт-бланш на проведение долгожданных реформ в экономике и политике, со временем построив в стране «гуляш-коммунизм», при котором в магазинах будет колбаса и пиво, и приличный ширпотреб. Другим станет и СССР, где Хрущев, освободившись вскоре от сталинского окружения группы Молотова-Кагановича, тоже начнет пусть и робкие, но реформы сталинской системы, получившие название «оттепель».

Венгерский кризис 56-го, в конце концов, подготовит экономические реформы 60-х и тектонические перемены в Восточной Европе в конце 80-х-начале 90-х годов. «Бархатные революции» 1989-1990 годов в Венгрии, Чехии, Польше, как известно, начинались с аппеляции к событиям 1956-го, 1968-го, 1980-го.

Федор ЛУКЬЯНОВ
Будапешт