Жизнь в Европе, хоть и сытая, такая же невыносимая, как и в Украине...

Все у нас происходит с позорным опозданием, из-за чего страна попадает в порочный круг так никогда и не решаемых проблем.

К примеру, людям у нас вовремя не платят зарплату, они, естественно, вовремя не оплачивают коммунальные услуги, вследствие чего горячая вода в их батареи или не поступает вовсе, или попадает туда, снова-таки, с позорным опозданием...

Вот и участвовавшая в конкурсной программе Каннского фестиваля картина Ульриха Зайдля «Импорт-Экспорт», первый показ которой состоялся в Украине еще полтора года назад, выходит в наш прокат тоже с опозданием. Соседи-россияне, например, показали этот фильм еще весной, хотя он имеет непосредственное отношение именно к Украине. Кстати, неотапливаемые квартиры и мерзнущие в собачьем холоде люди, как и многие другие постыдные реалии нашей действительности, также стали объектом съемок австрийского режиссера. Подходящую натуру для рассказа о нашей стране и ее народе, который, по признанию режиссера, близок ему своей ментальностью и некогда общей историей в составе Австро-Венгерской империи, он нашел в западной и восточной Украине. Местом съемок стали Ужгород и Донбасс, с его дымящими в унылое серое небо трубами.

«Импорт-Экспорт» — вторая (после «Собачей жары») игровая лента кинодокументалиста Ульриха Зайдля. И столь же жесткая, беспощадная по отношению к жизни, которая, попав в его поле зрения, с «арийской» пунктуальностью и дотошностью переносится на экран. Приверженность режиссера документальному кино одни считают его преимуществом — игровые фильмы Зайдля лишены фальши, условности, декоративности. Другие, наоборот, ставят ему это в вину. Определенной категории зрителей в них не хватает фантазии, вымысла, над которым хотелось бы облиться слезами. Хотя плакать подлинными, идущими из сердца, а не из перевозбужденного ума слезами в том же «Импорте-Экспорте», ой, как есть над чем. Режиссер как раз и видит свою задачу в том, чтобы не развлекать людей, а задеть их за живое. И это ему удается не в последнюю очередь благодаря верности избранному пути бесстрастного летописца нашей прогнившей эпохи, беспощадного критика сошедшего с пути Культуры и живущего собачьей жизнью общества.

Чтобы фильм не терял достоверности, Зайдль, например, снимал первые эпизоды картины в холодной квартире, когда на улице было 30 градусов мороза. Приверженность правде жизни, а не «клубничке», заставляет его вводить в фильм жесткие, граничащие с порнографией кадры сексуального беспредела. Ко всему прочему, он старается обходиться без профессиональных актеров. Но даже когда ему это не удается, режиссер добивается максимального соответствия исполнителя сыгранному им персонажу.

Екатерина Рак, актриса Николаевского русского драматического театра, выиграла жесткий кастинг и попала на главную роль в «Импорте-Экспорте» не в последнюю очередь благодаря тому, что в свое время работала медсестрой. Ее героиня Ольга, как и она сама когда-то, тоже носит белый халат. И стоит в очереди за нищенской зарплатой, которую приносит в холодную, неуютную квартиру. Чтобы поддержать мать и сынишку, молодая медсестра в неурочное время подрабатывает на порносайте, открытом нашими ушлыми дельцами для престарелых сластолюбцев из Западной Европы. Именно туда, в Австрию, на родину режиссера, в поисках лучшей доли и устремится оставившая сынишку на мать украинская девушка. Все, на что она может рассчитывать в стерильной европейской стране, — место санитарки в хосписе, где приходится подбирать за умирающими стариками последние отходы их жизнедеятельности.

История Ольги нашему зрителю очень даже близка и понятна. Непонятной ему может показаться история австрийского парня, который, потеряв работу охранника, движется со своим отчимом в обратном направлении — через Словакию в Украину. Сбежав из пластмассового рая, мужчины везут к нам жвачку и старые игровые автоматы, попутно развлекаясь с малолетней проституткой в ужгородской гостинице. И опять съемки велись в реальных условиях, так что съемочной группе даже пришлось столкнуться с наши доморощенным хулиганами и мафиози.

Жизнь в Европе, если верить Зайдлю, хотя и сытая, и проходит в теплых домах, такая же невыносимая, как и в Украине. Потому что человек нуждается не только в физическом, но и в душевном тепле; потому что секс, в котором мужчины ищут спасения от одиночества и пустоты жизни, никогда не заменит им любви. В любви, сама того не осознавая за судорожным цеплянием за Европу, нуждается и Ольга. И доживающие свои последние дни старики, которым она меняет памперсы.

Конечно же, «Импорт-Экспорт» — прежде всего острая социальная картина. Но она не обратила бы на себя столь пристального внимания критиков и киноманов, если бы за социальной драмой об униженных и оскорбленных не маячила метафизическая обеспокоенность режиссера вечными вопросами. «Смерть» — последнее слово, произнесенное в страшной, как сама лишенная любви жизнь, австрийской картине.

Кто знает, возможно, немецкий философ Освальд Шпенглер, когда он сто лет тому назад писал свой знаменитый «Закат Европы», благодаря своей прозорливости представлял дальнейшее увядание и деградацию нашей цивилизации в таких же диких, таких же уродливых формах, в которых она предстала в картине Ульриха Зайдля.