Закарпатье: Ночные кошмары депутата Пенька

Народный депутат Григорий Иванович Пенек мучился законодательными инициативами. Его раздувало ними, как корову после мокрого клевера. Но никто из депутатского призыва этой каденции даже не подозревал о несчастье коллеги.

За все время, что он был высшим представителем народа в зале под стеклянным куполом, Григорий Иванович не раскрыл рта. Руководство фракции посылало его в оцепление, когда нужно было блокировать трибуну, он был первым в захвате и защите электрических рубильников. Надежный Пенек, говорили о нем. В самом деле, это был отличник парламентской боевой подготовки. Но, увы, не политической. Чего, впрочем, от него и не требовалось.

Кто мог подумать, что этого Шварценеггера с депутатским значком так мучают интеллектуальные позывы.

Приступы законодательных инициатив посещали его только ночью и только во сне. Страна и народ давно уже могли жить по-другому, огласи Григорий Иванович в сессионном зале свои блестящие инициативы, а тем более добейся принятия по ним соответствующих законов. Сам Пенек в глубине души гордился своей способностью выстраивать во время сна схемы вывода страны из кризиса. Его кумиром был Менделеев, придумавший во сне свою знаменитую одноименную таблицу. Ему часто грезились газетные страницы, докладчики на симпозиумах со словами: «Первый закон Пенька гласит...», «Второй закон Пенька утверждает...», «Третий закон...» Иногда он просыпался среди ночи, словно молнией подброшенный очередной блистательной идеей. Весь в холодной испарине горячего творческого процесса этот невостребованный гений шептал:

это нужно запомнить, это потрясет в первом чтении, президент не должен наложить... И засыпал от непомерной перегрузки своего огромного серого вещества.

Пробуждения были кошмарны. Григорий Иванович не мог вспомнить ни одной детали своих великих проектов. Наяву он пытался хотя бы сформулировать названия приснившихся, необходимых государству законов, но в голове вечно вертелось что-то вроде ленинского «Как нам реорганизовать раб-крин» или солженицынское «Как нам обустроить Россию». Пенек буквально выл от этого рабкрина, понятие о котором улетучилось фазу же после зачета по «Основам марксизма-ленинизма», но ничего своего, более современного память не рождала.

С тяжелой головой шел Григорий Иванович на очередную вахту возле парламентской трибуны или охранять щитовую. Но сдаваться не собирался. Его вдохновлял пример Менделеева, которому после периодической системы приснился еще и рецепт водки. И тогда Пенек решил обойти недостатки своей психофизической конструкции. В киоске Верховной Рады он с депутатской скидкой купил пачку бумаги и десяток парке-ровских ручек. Поймаем мысль за хвост, приговаривал автор будущих судьбоносных законов, готовясь в тот вечер ко сну. На ночном столике он удобно расположил письменные принадлежности.

Все шло как всегда. Погрузившись в сон, Григорий Иванович дышал глубоко и ровно. И вдруг сердце его вздрогнуло и радостно затрепетало. Перед мысленным взором депутата как на ладони появился план превращения гривны в мировую валюту. Пути, экономическое обоснование, печальные последствия для Америки,- все было прописано прозрачно и четко. Последней мыслью во сне было: за Америку схлопочу вето, президент обидится...

И Пенек проснулся. Словно петух на соперника, с пылом бросился он на канцтовары с целью остановить мгновение, запечатлеть на бумаге истины и постулаты будущего процветания страны.

Большой скорости, впрочем, не получилось. Уже много лет Григорий Иванович посредством ручки не оставлял на бумаге фразы, дли-нее его подписи в ведомости на зарплату. Он полностью утратил навыки чистописания. Паркеровская ручка коряво сидела в его привыкшей к депутатским кнопкам руке, не успевала за мыслью, вместо четких выводов и формулировок рождала нечто такое же корявое и неудобоваримое. Устав от письменных пыток, автор законодательных новаций продолжил свой творческий сон. И правильно сделал.

Ко времени пробуждения он еще увидел проект закона об изменении закона о государственной границе, в котором предлагалось ввести соседнюю страну в наш состав на правах автономии, правда без Чечни и Московской области с Москвой, далее был закон, который решал все

языковые проблемы путем переведения граждан на эсперанто, намечалось еще что-то важное, но Григорий Иванович проснулся.

На свежую голову бросился он к зафиксированной ночью идее победы гривны над долларом. «Имея в виду, — читал он свои письмена, — потому, что мы нарисовали только одного президента на отечественной гривне, не как американцы, которые малюют на каждом долларе, мы будем отставать, пока не наизбираем их хотя бы сотню, по одному на купюру любого достоинства...»

И это было только преамбулой. Такие мысли приходили Пеньку обычно наяву, во сне все было намного умнее и грандиознее. Но он не уловил, не зафиксировал по причине примитивных письменных принадлежностей.

Последующие сны и пробуждения получались такие же несуразные.

«У японцев имеется гора Фудзияма, а у нас — Говерла...» — так начинался документ на бумаге, тогда как во сне имелось в виду перегнать японцев по производству автомобилей, а никакие горы даже не снились. «Нам нужен двухпалатный Кабмин, одна палата для большинства, другая для оппозиции, тогда многие успокоятся при хорошем уходе и без досрочных выборов...»

Пеньку надоело читать этот бред. Свою быстротекущую мысль он решил закреплять более современно. За счет Верховной Рады он купил новейший ноутбук. Таких в мире было всего два, у Пенька и Била Гейтса.

Никто не знает, что ожидало страну, удайся этот опыт. Москва, может, давно уже выпрашивала бы у нас газ по льготным ценам. Но как только Пенек освоил компьютер, в ту же ночь он перестал видеть вещие сны.

От такого удара ему помог оправиться только отказ его фракции посещать заседания парламента. Потом вообще по призыву вождя он написал заявление о выходе из депутатского сословия.

Может и к лучшему. Человек избавился от законотворческого зуда, прекрасно играет со своим ноутбуком в крестики-нолики и уже осваивает пасьянс «Паук». Себе в удовольствие, народу на радость.



О.БОРЖАВА, "Європа Плюс"