Добавить комментарий

Конечно же, мы всегда и во всех случаях рекомендуем соблюдать законы. Но соблюдение законов – это всегда палка о двух концах. В Украине же власти больше всего со своим народом любят играть в Чапаева. И вот это тоже следует учитывать, принимая для себя те или иные решения.

Теперь обозначим вводные. На третьем году войны любой мужчина, который с двумя ногами и руками, но до сих пор не на фронте, с вероятностью в 100% не очень желает туда попасть. При этом у каждого есть свои на то причины, и мы их сейчас разбирать не будем, да это и не тема нашего вопроса.

Теперь давайте рассмотрим все варианты.

Вариант №1. Армия.

Мы очень много знаем ребят, которые рассуждают приблизительно так: «Получу повестку, бегать не буду, значит, такая судьба – пойду». Смотрим плюсы и минусы.

Для абсолютно проукраинских мужиков это выглядит наиболее достойной и даже уважаемой позицией. Ты идешь в армию, получаешь какой-то базовый социальный пакет. Всегда есть шансы, что война закончится раньше срока, а перед тобой уже открыты многие социальные лифты. Да, и убивают далеко ведь не всех, иначе российская армия стояла бы уже на польской границе. К тому же далеко не всех отправляют именно на фронт. Это плюсы.

Минусы. Они тоже все на поверхности. Риск погибнуть или получить тяжелое увечье очень высок. «Жирные места» тоже распределены. Человек с улицы, получивший боевую повестку, очень едва ли попадет служить на границу с Беларусью или Приднестровьем или где-то на склад в тыловые районы Украины. Еще война – это всегда физически очень тяжело. Есть психологические моменты. Наконец, в этой войне у мобилизованных нет горизонта финализации процесса. Это как в армейском анекдоте – красим забор отсюда и до обеда. Сейчас в ВСУ служат или до смерти, или до увечья.

Вариант №2. Тюрьма.

Поговорка «от сумы да от тюрьмы не зарекайся» в Украине и так была актуальна всегда, а сейчас она уже давно больше, чем просто поговорка. Что мы можем сказать о тюрьме? На самом деле, гораздо больше, чем вы бы о нас подумали. В своем, да и не в своем уме мы не можем ни одному человеку рекомендовать пойти в тюрьму. Там – плохо. Если в стране формально свободные граждане подвергаются черт пойми чему, вроде ежедневных избиений от сотрудников ТЦК, то сразу нужно понимать, что в тюрьмах у заключенных прав вообще нет никаких. Там уже лотерея. В Лукьяновском СИЗО избивают Дубинского со статусом действующего нардепа, и он со своими возможностями ничего поделать не может.

Но мы ведь в данном случае сравниваем не тюрьму и свободу, а тюрьму с войной. И даже в этом тюремном адище есть свои плюсы. В тюрьме все же меньше шансов быть убитым или получить инвалидность, чем на фронте – это объективно. Сама уголовная статья за уклонение от службы не тяжелая, и самый большой срок, который мы встречали в Сети – это 5 лет. Но дают обычно еще меньше. В случае окончания войны все уклонисты с очень большой вероятностью будут выпущены из тюрем, хотя бы потому, что есть очень много вопросов юридического характера ко всем этим посадкам.

Ну, и также нужно понимать, что в тюрьму прямо сразу никто не отправляет. Идет суд. Это само по себе небыстрое явление. Обвиняемому назначаются различные меры пресечения, которые в самом тяжелом случае – домашний арест, а в большинстве – личное обязательство. При этом у властей существует огромная проблема с переполненностью тюрем. Только в одной Львовской области 85 тысяч уклонистов. Это в два раза больше, чем во всей Украине заключенных. Поэтому, чтобы пересадить всех уклонистов, надо сначала построить отдельный ГУЛАГ. Так что вариант – судиться до последнего – вполне рабочий. Но сразу надо понимать, что психологически и финансово это будет очень изматывающая дорожка.

Вариант №3. Бегство.

Думаем, у каждого из наших подписчиков есть большой набор личных историй, кто и с какими успехами/затратами покинул Украину после начала Большой войны. И у нас такой набор историй тоже имеется, поэтому все плюс/минус расклады и расценки понимают.

Немножко философии. Люди, убегающие из страны, – любой – это главный индикатор ненормальности происходящего в государстве. Это как с определением наркомана. Кто наркоман? Тот, кто принимает наркотики. У какой страны – серьезные проблемы? У той, откуда убегают.

Но возвращаемся к бегству. Мы далеки от иллюзии, что побег из Украины – «это билет в один конец». Ничего подобного. Поменяется власть, вероятно, поменяется и всё остальное. В 1989-м бежавшие из ГДР в ФРГ считались преступниками. В 1990-м – уже жертвами. Это так, для примера. Другое дело, что это таки билет в один конец для большинства бегущих, но по другой причине. Человек, продающий единственную квартиру (а у нас есть такие истории среди знакомых), только чтобы пересечь границу Украины, вряд ли захочет возвращаться обратно.

Зато что нужно понимать беглецам – всё ваше имущество в Украине до окончания войны находится в предельно подвешенном состоянии. Квартира, машина, домик от бабушки, доставшийся по наследству в селе, – всё это не обязательно заберут, но могут. Вы хотите в дебют Нимцовича или в защиту Алехина, а против вас всегда в Чапаева.

И последнее. Убегающих уже убивают. Вот просто застреливают, как совсем недавно на молдавской границе. Это не говоря о том, что убегающих «кидают», а затем сдают погранцам и в ТЦК.

Финализируя, скажем так. Мы не готовы дать вам ни одного совета по этой теме. Читайте, что мы написали выше и выбирайте то, что вам менее претит. Но все варианты паршивы.