Дозвольте дитині бути щасливою!

Задолго до последнего звонка украинские школы оказываются переполнены людьми, чье состояние можно описать двумя словами: «хроническая усталость». Учителя мудро пытаются поберечь силы до отпуска – и даже не скрывают этого. Дети с нетерпением ждут каникул. Похоже, на школьной территории нет ни жизни, ни радости. Особых знаний здесь, как правило, тоже не получают, поскольку лишь единицы выпускников умудряются понять и запомнить весь предложенный школьной программой материал. Но ради чего тогда дети ежедневно (за вычетом праздников, выходных и каникул) заполняют школьные классы?

Школьные программы, составленные Министерством образования, напоминают переполненную разным добром телегу, которую учителя вместе с детьми должны ценой неимоверных усилий втащить на высоченную гору. В мире, где манна небесная под ноги больше не падает, очевидно, иначе нельзя. Но дело в том, что в определенный момент сил и возможностей участникам этого процесса уже не хватает, чтобы преодолеть силу тяжести, – и тогда все с грохотом летит кувырком. Наверное, именно поэтому стены наших школ часто вздрагивают от шума. Учителя кричат, загоняя детвору назад – в упряжку. А те рвутся на волю, поскольку не видят от этой телеги большой пользы, не видят смысла тащить ее по крутому склону. Ведь это же Сизифов труд без права на передышку! А не проще было бы немного облегчить саму телегу и подкорректировать траекторию движения?

Учителя говорят, что авторы школьных программ каким-то странным и абсолютно бесперспективным способом пытаются объять необъятное. Темы мельтешат перед глазами, как деревья за окном скорого поезда: не успел разобраться с именем прилагательным – на очереди уже глагол. Рассмотреть в этой кутерьме ее составляющие удается или удивительно талантливым, или очень старательным детям. Но таких, к сожалению, единицы. Остальные просто теряют интерес к учебе вообще и дальше живут с репутацией неисправимых лентяев, которые напрасно протирают за партой купленные родителями штаны. Но если подавляющее большинство учеников не может освоить такой объем материала, может, стоит его просто сократить, одновременно обеспечив юных гениев дополнительной литературой? «Большинство детей проблему перегрузок решают просто: они перестают учиться вообще. И их количество за последнее десятилетие еще больше увеличилось, – говорит учитель артемовской школы Печенежского района Харьковщины Виктор Горбань. – Это опасная тенденция. У ребенка, выпавшего из учебного процесса, появляется много свободного времени и огромное количество невостребованной энергии, которую нужно куда-то девать». В результате одни школьники устраивают «концерты» прямо на уроках, другие ищут приключений вне школы.

Программный материал тяжело воспринимается не только из-за его чрезмерного объема и академической сложности. По мнению психологов, детям очень тяжело навязать изучение какого-либо материала, если они не видят перспективы приложения его в реальной жизни. Да и вызубрить классическое «абабагаламага» только потому, что этого хотят взрослые, удается не всем. У ребенка, уверяют специалисты, автоматически возникает естественный блок, вызванный инстинктом самосохранения. Разрушая его насильно, можно вызвать разве что депрессию, но отнюдь не интерес к учебе. «Из-за постоянных перегрузок, – уточнил Виктор Горбань, – дети постоянно испытывают стресс, у них снижается иммунитет, а слова о «счастливом детстве» воспринимаются как циничная насмешка». Нередко ученики бунтуют именно вследствие подобного отношения к себе. Учителя-новаторы называют такой подход тоталитарной педагогикой. «Обычная средняя школа подчиняет себе ребенка, – убежден известный российский академик Михаил Щетинин, – требуя выполнения всего, что заложено в программе. Еще за школьной партой детей начинают программировать с тем, чтобы они стремились к достижению чужих, а не своих целей».

Не чувствуют себя комфортно в создавшейся ситуации и учителя. В связи с тем, что дети не справляются с программой и успеваемость в школах катастрофически падает, педагогам «советуют» не ставить ученикам двойки (учи, пока не научишь) и вменяют в обязанность часами описывать на бумаге все детали учебного процесса – для отчетности, пишет "Новый день". А классные руководители сверх того отвечают за безопасность школьников (даже тех, которые сбежали с уроков и бродят где вздумается) и в обязательном порядке вынуждены развлекать скучающих детей интересными мероприятиями, чтобы хоть таким образом сделать школу привлекательной. Но этот «десерт» подают уже после пяти-семи часов занятий, и, как правило, тоже в принудительном порядке – и он кажется не менее горьким, чем основное педагогическое блюдо.

На вопрос: «Почему детям неинтересно в среднестатистической украинской школе?» сегодня можно получить очень разные ответы. Учителя нередко объясняют эту проблему ленью и равнодушием учеников. Родители же ограничиваются фразой: «Наши дети в школе никому не нужны», – и радуются, если кто-то из учителей-предметников умеет держать в узде даже самых строптивых. Искать виноватых можно до бесконечности, но вряд ли это поможет исправить ситуацию. Главная-то беда в другом: среднестатистическая украинская 11-летка не воспринимает ученика как неповторимую личность. А поэтому не организовывает учебный процесс так, чтобы развивать именно тот талант, который отпущен ребенку природой. «Альтернативные» педагоги говорят, что нынешней школе очень не хватает тесного сотрудничества ученика и учителя. Маленький гражданин должен стать участником учебного процесса, а не пассивным исполнителем программы, циркуляров, указаний. А без глубокого знания детской медицины, психологии, физиологии, современной философии достичь такого результата практически невозможно.

Детям, как правило, нравится все, что помогает познать и осмыслить самих себя. Поэтому, по словам грузинского ученого-новатора Шалвы Амонашвили, со своими воспитанниками педагогу следует говорить о смысле жизни, объяснять, что каждый из них не случайно пришел в этот мир, что он носитель собственной неповторимой миссии. А что можно услышать в стенах наших школ, особенно «пролетарских»? «Учитесь, а то не поступите в институт». Не слишком ли приземленная цель для будущего миссионера, изначально рожденного творцом?