«Цыгане — это звери» — расизм среди венгерских правых

Ультраправые на митинге в Будапеште © stavilaandrei.wordpress.com «Большинство цыган не подходят для совместного проживания. Они не могут жить среди людей. Большинство из них являются животными, и ведут себя как животные. К ним не следует проявлять терпимость или пытаться понять, их можно только растоптать. Эти животные не должны существовать. Ни в коем случае», — заявил 5 января на страницах «Magyar hirlap» Жолт Байер. Жолт Байер — один из основателей правящей в Венгрии партии Фидес и личный друг премьер-министра Виктора Орбана, в течении многих лет публично высказывает подобные взгляды. Как такие настроения стали приемлемыми в европейской стране, особенно в той, которая сыграла такую значительную роль в Холокосте 1944-45 года? Язык вражды был определяющей чертой венгерских правых задолго до перехода к многопартийной демократии в 1989 году. «Демократическая оппозиция» в коммунистической системе всегда содержала элементы симпатии к довоенному авторитарному режиму адмирала Хорти. Этот режим носил характер полуконституционного самодержавия с элементами социального государства и стал менее демократичным и более антисемитским в 1930-х годах, несмотря на (или благодаря ей) страстную англофилию Адмирала и повальное преклонение перед английской аристократией. Несмотря на видимость, коммунистическая система не вытеснила эти широко распространенные предрассудки, а скорее обошла их стороной, предлагая взамен мир фиксированных границ, повседневного взяточничества и тотального подчинения. К концу 1980-х годов, коммунизм породил своего рода угрюмое оцепенение среди многих, лучше всего описанное, пожалуй, в недавно переведённом романе Ласло Краснахоркая «Satantango». В 1990 году в MDF (Венгерский демократический форум), правящую партию в переходном правительстве, в качестве одного из лидеров включили даже Иштвана Чурку. Чурка был открытым националистом и антисемитом, посвятивший свою политику восстановлению Венгрии в тех границах, которые она имела перед Первой мировой войной. Его присутствие в центре пост-переходной политической жизни указывают на слабость демократических сил, даже в разгар их предполагаемого триумфа. Границы между господствующей тенденцией европейской правоцентристской политики и ориентирующимися на Хорти правыми никогда не были твердо установлены. В 1993 году, даже несмотря на исключение Чурки из обанкротившейся администрации MDF, руководители правительства устроили торжественное перезахоронение останков адмирала Хорти в его родной деревне Кендерес. Всё время правления MDF и его все более резких и авторитарных преемников Фидес, Европейская народная партия — в которой доминирует немецкие ХДС и ХСС — была лояльной и в значительной степени некритичной по отношению к венгерским правым. Политика ненависти, как правило, представлена в достаточно свёрнутом виде, и лишь немногие страны могут похвастаться более глубоко укоренёнными националистическими настроениями, по сравнению с венграми. Венгры в Карпатском бассейне страдали, начиная с монголо-татарского нашествия в 13 веке: от турецкого, а затем австрийского вторжения, участия в обеих мировых войнах не на той стороне, оккупации Советами и потери территории по печально известному Трианонскому договору. В нынешнем поколении венгерских правых доминируют, однако, не люди из круга Чурки, а более молодое поколение друзей, олицетворением которого является энергичный и буйный автор цитированной выше статьи, Жолт Байер. 1980-е были временем, когда Венгрия была открыта для финансовых институтов Запада, когда диссиденты подвергались преследованиям, тюремному заключению и исключениям, но, как правило, их не лишали жизни. Называющие себя «Золотым поколением», члены Фидес из круга Жолта Байера и Виктора Орбана достигли совершеннолетия в эпоху Тэтчер и Рейгана, создали свой политический образ вокруг антиавторитарной либеральной экономики, динамизм которой явно контрастировал с затхлым реформирующимся коммунизмом 1980-х годов. Также его можно назвать «Финансовым поколением» — тогда в первый раз Венгрия получила возможность брать займы на международных финансовых рынках, как раз когда капитал был на гребне волны дерегулирования. Всякий, кто смог быстро освоить сложности и новые правила касающиеся собственности и финансов, мог бороться за победу. Новые профессиональные классы вряд ли можно было назвать склонными к языку ненависти, как это как это было во время ещё одного громкого инцидента, связанного с антисемитизмом в венгерской политике с участием Мартона Дёндёши, теневого министра иностранных дел от крайне правой партии Йоббик. В ноябре, привилегированный и состоятельный Дёндёши — сын дипломатов, выпускник Дублинского Тринити-колледж, и, что самое удивительное, бывший советник международной сети аудиторских фирм KPMG — потребовал составления официального списка всех евреев, представляющих «угрозу национальной безопасности». МДФ в начале 1990-х годов выступали с программой наивного тэтчеризма — монетаризма Кита Джозефа сочетании с социальным консерватизмом Рода Бойсона, но антикоммунистических идеологов оппозиции быстро вытеснила более молодая и насыщенная яппи партия Фидес с более трезвыми взглядами на реальную работу власти, и гораздо более глубоким пониманием современной политики. Виктор Орбан, проведший год в Оксфорде под крылом Джорджа Сороса, развил политическую модель, которую вынес из Великобритании. Орбан и его друзья заметили, что реальную долгосрочную выгоду из Рейганизма и тэтчеризма получили частные подрядчики, специалисты оборонной промышленности, торговцы оружием, эксперты по рекламе и коммуникациям, и капиталисты завязанные на поставщиков услуг, ранее относившихся к государственному сектору. Поэтому венгерские правые перешли от буквального толкования того, что мы знаем как тэтчеризм, к его организационно-культурной интерпретации. Вовсе не сама Тэтчер стала ключевой фигурой, а те промышленники и предприниматели (лорд Мак-Элпайн и лорд Хансон), которые финансировали ее. Фидес имеет во многом размытую платформу: ее целью является необходимость доказать возможность построения Тэтчеровской модели государства, одновременно с этим подрывая свою политическую базу, которая, для интересов крупного капитала является не более чем поверхностной текстурой. Поэтому, в своей риторике Фидес может легко переключаться от либерализма к социал-демократии или к открытому религиозному национализму, как будто меняя слайды в проекторе. Байер является ярким представителем «закрытого круга» — внутреннего центрального комитета Фидес. Их захват «высохшего» венгерского государственного аппарата сопровождался массовыми махинации с государственными контрактами, также кулуарной политикой, целью которой является концентрация ресурсов в руках немногих избранных. Создавая союзы с самыми мощными игроками отечественного капитала верхи Фидес вступают в прямую борьбу за власть, накопление личных состояний через собственность на землю для создания аристократической, феодальной буржуазии, при довольно небольшом среднем классе сосредоточенном в секторе услуг. Ультраправые на митинге в Будапеште © stavilaandrei.wordpress.com Серьезные ресурсы необходимы для поддержания сильных культурных и личностных различий в общественной жизни, наращивая в то же время круг власти в центре государства. Конечно же, Фидес тратит множество государственных ресурсов на коммуникации. Ведя своеобразный Kulturkampf (культурная борьба — нем.), с целью удалить людей сомнительной лояльности из театров, музеев и оперных театров, Фидес получает двойную награду за счёт вовлечения оппозиции в еще одну битву на периферии, в то время как еще большие объёмы бюджетных средств подпадают под централизованное ведение «закрытого круга». Кроме того, правые сумели быстро заявить свою претензию на едва сформированный в посткоммунистической Венгрии медиа-ландшафт, чей идеалистический либерализм начала 90-х был испытан на прочность суровыми технологическими и экономическими реалиями современности. Жолта Байера часто можно увидеть на Echo TV, части правой медиа-империи, выросшей за последние десять лет, также включающей ряд радиостанций, телеканалов и газет, таких как Magyar hirlap, где и вышла его антицыганская статья. Своей мощи, наглости и радикальности венгерские правые обязаны поддержке многих институтов, и не в последнюю очередь Католической Церкви. Церковь в Венгрии оказала поддержку государству в его политике травли бедных слоёв населения и централизации власти. Эти близкие отношения между Церковью и государством могут иметь и более глубокий смысл - Фидес стала истинной партией власти, наследниками руководящего аппарата. Католическая церковь играла главенствующую роль среди многих учреждений, замешанных в грязных тайных операциях государства, в которых священнослужители использовались в качестве информаторов. Учитывая, что выходец из MDF Иштван Чурка сам признал, что был информатором при коммунистической власти, то весьма вероятно, что верхах Фидес присутствуют бывшие деятели оппозиции, скомпрометировавшие себя участием в тайных операциях. Некоторое наследие коммунизма продолжают вредить общественной жизни, но теперь проявляется в неявных формах. Венгерские правые создали известную медиа платформу и построили прочную институциональную сеть. Последним шагом является полное воспроизведение современного Американского республиканизма, с его ядовитой смесью из нетерпимости, фундаменталистского христианства и ксенофобского национализма. Символика Фидес так сильно отдаёт Южным национализмом реднеков c их вездесущими флагами на флагштоке возле большого традиционного дома. Фидес подкупает блестящими, написанными мягкими красками картинами нации, семьи и маминым яблочным пирогом (аккуратно оттенённого Венгерским гуляшом). Этим «Хорошим вещам» противопоставлены космополиты (евреи), преступники (цыгане), сексуальные извращенцы (гомосексуалисты) и люди, которые хотят, облегчить участь заключённых (либералы). Такой простой подход определяет оппозицию как множество гротескных карикатур, прежде чем она получит хоть какую-то возможность о чём-то говорить. Это так же эффективно, как и в 1964 году, когда Гарольд Вильсон смог заклеймить тори как некомпетентных аристократов, только и способных, что охотиться на рябчиков. Фидес проводит жёсткую политику, подавая её в весьма эффектной форме. Однако, для закрепления своего послания также используется меры преследования и наказания меньшинств. В результате это обеспечивает богатую поживу для неофашистских групп. Конечно, следуя той же логике, по которой во время победы Новых Демократов Клинтона, у республиканцев победу одержал Ньют Гингрич, Фидес использует в своём политическом арсенале элементы экономического популизма. Интересы маленького человека игнорируются неолиберализмом. Йоббик, играя роль необузданного младшего брата респектабельной партии Фидес, может выступать с громким и чёткими требованиями социальной и экономической автономии, дополняемыми слабо завуалированной агрессией против меньшинств. Левые группы в Венгрии, невостребованные неолиберализмом, были вытеснены на периферию политической импотенции, и поэтому призывы к экономической солидарности часто исходят от радикальных правых. Раздробленная официальная оппозиция, в основном, состоит из бесцветных либералов и социал-демократов, которые танцуют танго смерти с консолидированными, всё укрепляющимися правыми силами, с каждым годом приближаясь к краю неведомой пропасти. Карл Роулендс Источник: New Left Project Перевод: Иван Щёголев http://rabkor.ru/cygane-eto-zveri-rasizm-sredi-vengerskix-pravyx-2?utm_source=dlvr.it&utm_medium=feed