Кто такие мадьяроны?

В одной из статей об Украине вычитала слово «мадьяроны». Кто это? Таисия Рыбчак, Ведель, земля Шлезвиг-Гольштейн В Венгрии вам приведут классический пример – Лайош Кошут, Шандор Петёфи, Паль Гунфальви… В Закарпатье бабушки-русинки припомнят другие имена и, возможно, произнесут их без особой гордости. Потому что мадьяроны – лица немадьярского происхождения, добровольно прошедшие или принудительно подвергшиеся ассимиляции. Большая часть мадьяронов стала таковыми «по любви» – к Венгрии. В своём патриотизме, а порой даже национализме, они становились «венгернее» самих венгров, отказывались от родного языка, иногда веры, часто меняли фамилии, чтобы окончательно порвать связи со своей народностью. Тот же Шандор Петёфи (венг. Petőfi Sándor), гордость Венгрии, национальный поэт, один из вождей революции 1848−1849 гг., был вообще-то сербом Александром Петровичем (серб. Александар Петровић), сыном торговца скотом Стевана (Иштвана) Петровича. Вдобавок словаком по матери, Марии Грузовой. Или, к примеру, революционер, журналист и юрист Лайош Кошут (венг. Kossuth Lajos). Его род по отцовской линии относится к числу этнических словаков, а родной дядя Лайоша – Юрай Кошут – даже был ярым словацким националистом. Да и мать Кошута – Каролина Вебер – никак не была мадьяркой, она происходила из семьи немецких лютеран. Тем не менее Лайош стал пламенным патриотом Венгрии (настолько пламенным, что отрицал существование словацкой нации). И вошёл в число выдающихся венгерских государственных деятелей, будучи премьер-министром и правителем-президентом страны в период Венгерской революции 1848−1849 годов. Ещё один прославленный мадьярон, член венгерского сейма, лингвист и этнограф – Паль Гунфальви (Pál Hunfalvy), урождённый Пауль Хундсдорфер (Paul Hundsdorfer). Он происходил из семьи ципзерских немцев (германоязычной этнической группы), живших в селе Гунцовце (словацк. Huncovce, нем. Hunsdorf). Но это из знаменитостей. А вообще-то процесс естественной ассимиляции затронул в своё время практически все народы Венгерского королевства, Австро-Венгерской империи. Так, после соглашения 1867 года, то есть создания Австро-Венгрии, и вплоть до окончания Первой мировой войны в составе Австро-Венгерской империи находилось Закарпатье. Там венгерские власти проводили политику жёсткой ассимиляции. Но если русины, жившие в закарпатских сёлах, сопротивлялись растворению, то интеллигенция, дворянство, духовенство, полностью переняли венгерский язык и культурные традиции. Они скрывали своё происхождение, презрительно относились к русинскому крестьянству. Хотя в ряде других регионов Венгрии можно было встретить поселения, жители которых, несмотря на «стопроцентно мадьярский» стиль жизни, по-прежнему называли себя русинами, даже не зная родного языка. Об их русинских корнях говорила лишь принадлежность к униатской церкви. Наиболее распространёнными факторами, способствовавшими мадьяризации, служили смешанные браки, взаимовлияние культур, лингвистическая «экспансия», смешанное проживание в регионе представителей различных народов и ряд других. Конечно, это происходило в первую очередь среди высших и средних слоёв населения, которые были абсолютно лояльны ко всему венгерскому и перешли в повседневном общении на венгерский, государственный язык. С одной стороны, без его знания нельзя было достичь больших высот в политике, бизнесе, науке. С другой – полное соответствие «мадьярскому духу» служило показателем респектабельности и светскости. Поэтому жители Австро-Венгрии, в том числе немцы, словаки, евреи, переделывали свои фамилии и имена на мадьярский лад, привлекали к воспитанию детей венгерских воспитателей, которые обучали языку и приобщали к мадьярской культуре. Определённую роль в естественной ассимиляции народов Венгрии сыграли переезд на работу в центральные районы королевства и воинская служба, которая открывала более широкие карьерные возможности парням из маленьких сел и удалённых регионов страны. Правда, у термина «мадьяроны» был и негативный смысл: славяне часто именовали мадьяронами тех, кто предал свои корни и встал на позиции венгерского национализма. Russkaja Germanija