Восемь десятилетий ОУН создавала историю Украины
22 мая 2024 среда
06.01.2009 (21:38)
80-летний юбилей Организации украинских националистов, который исполняется на днях, вряд ли привлечет к себе внимание. Общество горячо дискутирует об УПА, которая имеет непосредственную связь с ОУН, о Романе Шухевиче, который занимал различные посты в Организации и даже ее возглавлял, о Степане Бандере, который собственно и стал известным как предводитель ОУН.Эти темы и личности имеют своих сторонников и недругов. Но сама Организация украинских националистов находится вне общественного дискурса. В конечном счете, этому можно найти и логическое объяснение — ОУН уже 80 лет является юридически нелегализированной структурой.
«ЗРОДИЛИСЬ МИ ВЕЛИКОЇ ГОДИНИ...»
С этих слов начинается «Славень українських націоналістів» — гимн ОУН. Уже при создании Организации полковник Евгений Коновалец подчеркивал, что «эпоха, в которой живем, безмерно велика. Это одна из тех революционных эпох, которые простираются на целые десятилетия, и в которой куется новый мир и новый человек. В великой мировой драме наших дней мы имеем выбор: или быть творцами, или жертвами истории...» Украинские националисты в начале своей деятельности таки стремились быть творцами истории. Еще до создания ОУН на конгрессе в Вене (28 января — 3 февраля 1929 г.) Украинская Военная Организация под руководством Коновальца стала одной из наиболее действенных украинских структур. Два покушения, которые осуществили члены УВО в 1920 и 1924 годах во Львове на руководителей Польского государства — маршала Юзефа Пилсудского, и Президента Станислава Войцеховского привели к тому, что вплоть до падения Польского государства, руководители Польши открыто и официально больше не посещали Львова. Впоследствии деятельность ОУН приобретает такой размах, что в 1933 году польская газета Bunt mlodych будет писать: «Таинственная ОУН — Организация украинских националистов — является нынче сильнее всех украинских легальных партий вместе взятых. Она господствует над молодежью, она создает общее мнение, она работает со страшным темпом, чтобы втянуть массы в водоворот революции». И эта характеристика не будет преувеличением — только в боевой сфере, среди многочисленных терактов стоит вспомнить убийство советского консула во Львове и министра внутренних дел Польши в Варшаве. Политические убийства не относились к приоритетам деятельности организации, но именно они меняли сознание украинцев и поляков. Уже во время политических «процессов над Бандерой и товарищами», как их назвали журналисты, поляки по-другому взглянули на украинское освободительное дело: «Те люди убили, желая служить делу своего народа. Мы не думаем, что таким образом они ему хорошо служили. Успешно служат они ему только теперь: три четверти польской прессы, которая в течение семнадцати лет не хотела знать слова «украинский», в течение этих трех недель научилась этому слову и уже его не забудет. А люди, которые не писали иначе, как о «гайдамаках», сегодня стесняются этого глупого клейма о «понуром виде» этих людей» (Wiadomosci literckie, №50, 15 декабря 1935). А кроме этих терактов проходила огромная пропагандистская и воспитательная деятельность. Исследователи посчитали, что только за первые шесть лет деятельности ОУН (1929—1934) было осуждено 1024 украинца на общее количество 2020,5 года заключения, четыре смертных приговора и шестнадцать пожизненных тюремных заключения. И это еще до проведения наибольших политических судебных процессов над руководителями ОУН... Но, еще при создании организации проявятся мелкие различия, которые выявят разницу в деятельности членства «в крае» (на западно-украинских землях) и за границей. На Конгрессе украинских националистов в 1929 году, когда создавалась ОУН, было предложено сделать общую фотографию. На фото зафиксированы 27 участников Конгресса, семеро из которых проживали в Галичине. А через три года, в сентябре 1932 года, во Львове начался судебный процесс, который стал более известным как «процесс конгрессовцев», и на скамье подсудимых было шесть человек (один на тот момент уже погибнет). На основании одной фотографии участники Конгресса получат судебный приговор — по четыре года заключения. Обычный снимок стал «лакмусовой бумажкой» для подпольной деятельности организации. Ведь то, что являлось возможным для оуновцев вне границ Польши — то было запрещено и опасно для «крайовиков». Поэтому не удивительно, что мелкие, но существенные различия в деятельности перерастут в расколы, которые организация дважды будет переживать в 40-х годах.
ПЕРИОДЫ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ И БЕЗГОСУДАРСТВЕННОСТИ
В «Декларації Проводу ОУН», за май 1945 года, можно встретить слова, которые неоднократно характеризовали поведение националистов во времена геополитических изменений, охвативших Европу на целое десятилетие — с середины 30-х и по 40-е годы:«На великом священном пути освободительной борьбы порабощенного народа бывают дни триумфа и упадка, и не нам ставить в зависимость наши действия от будущей развязки. Мы как действующее народное поколение исполняем свой почетный долг, независимо от того, дадут ли нам за это терновый или лавровый венок. Мы верим в силу и воскресение Украины». Итак, оуновцы, несмотря на абсолютно неблагоприятные обстоятельства, дважды стали причиной возрождения украинской государственности: впервые, когда большая группа ведущих членов нелегально пошла провозглашать, строить и бороться за Карпатскую Украину. Принимая во внимание то, что чехи совершенно без борьбы сдали свое государство, то действия защитников Закарпатья выглядели настоящим подвигом. Не зря еще сегодня можно услышать идею отдельных историков, что началом Второй мировой войны стоит считать мартовские события в Закарпатье. А польская газета Merkuriusz Polski напечатала на своих страницах то, о чем наверное думали не только поляки: «Надо честно сказать, что в свете последних событий, мы больше уважаем украинцев, чем чехов и словаков. Какие бы там не были и кто бы там не были те «сечевики», а все-таки эти люди не скулили, не сложили оружия, а дрались в тяжелейших политических и стратегических условиях». А далее, 30 июня 1941 года, ОУН провозгласила во Львове Акт восстановления украинской государственности. Правда, литовцы опередили украинцев с провозглашением государства, но сам факт является очень многозначительным. Тут в который раз проявилась суть организованного национализма — верить только в собственные силы и не обращать внимания на любые препятствия. А уже после отбытого заключения в нацистском концлагер, премьер Украинского государства Ярослав Стецько писал: «Когда в защиту Акта 30 июня 1941 года мы не были в состоянии поставить танки, пушки и бомбовозы, соответственно, и сильную армию, потому что так сложились обстоятельства, — мы решили танкам, бомбовозам и пушкам оккупантов противопоставить верность идеи Суверенитета нации, достоинство и гордость великой духом нации, несокрушимость нашего характера, чистоту нашего сердца, наше бесстрашие лично защищать провозглашенное дело, ни при каких условиях этому не возразить, это не отозвать, выдержать до конца». Акт 30 июня породил и такой феномен, как «походные группы ОУН» — когда около семи тысяч членов организации отправились на Восточную Украину провозглашать государственность, возрождать общественную жизнь и создавать самоуправление. Это, очевидно, не понравилось нацистам, но чрезвычайно подбодрило украинское население на Надднепрянщине, а украинский национализм нашел сторонников среди широкого круга интеллигенции, в частности, таких ее представителей, как Иван Багряный, Василий Барка, Григорий Ващенко и многие другие. В ходе войны ОУН в состоянии будет еще организовать большое движение сопротивления, которое станет известным под аббревиатурой УПА, а также создать подпольный орган власти — Украинский главный освободительный совет (УГОС). Долгие годы жертвенной борьбы закончились вооруженным поражением, но это было очень мужественное свидетельство большого желания украинского народа иметь свое государство. Рассказывают, что генерал Де Голль, когда узнал о вооруженной борьбе украинцев, сказал: «Если бы я имел такое войско, которое имеет ОУН, немецкий сапог никогда бы не топтал французскую землю». Сложно судить об аутентичности изречения, но то, что украинцы создали одно из наиболее мощных движений сопротивления, это несомненно.
ЖИЗНЬ ВНЕ УКРАИНЫ
Если численность националистического движения в начале создания ОУН можно было ограничить несколькими тысячами членов, то в начале Второй мировой войны «Крайовий Провідник» ОУН Иван Климов-«Легенда» отчитывался руководству о 20 тысячах преданных бойцов в Галичине и на Волыни. Уже во времена Второй мировой войны и после ее окончания движение сопротивления охватит своей деятельностью несколько сотен тысяч людей. Поражает то, что и в советских лагерях националисты создали подпольную сеть, которая будет известна как ОУН-Север или «Заполярний Провід ОУН». Бандеровцы изменили картину жизни в «малой зоне», так называли концлагеря, подразумевая под «большой зоной» СССР. Они не только организовали ряд настоящих восстаний, из которых наиболее известными стали Норильское и Кингирское, но и полностью ликвидировали беспредел уголовников. Солженицын с уважением вспоминал в «Архипелаге ГУЛАГ» о роли украинцев в преодолении уголовных бесчинств: «Для всего этого движения они везде сделали очень много, и именно они сдвинули с места воз. Дубивский этап привез к нам бациллу бунта. Молодые, сильные юноши, взятые просто с партизанской тропы, они рассмотрели и... ужаснулись этой спячке рабства — и потянулись к ножу». Чтобы представить силу, авторитет и мораль бандеровцев в концлагерях достаточно прочесть свидетельства евреев-узников лагерей, которые были депортированы из СССР. Авраам Шифрин и Анатолий Радигин, Михаил Хейфец и Юрий Вудка, Идель Коган и ряд других политзаключенных оставили трогательные воспоминания об украинских националистах. Радигин описал обобщенный образ бандеровца: «Когда вдруг среди копошащейся массы появлялся мужчина подтянутый и аккуратный, спокойный и немногословный, выбритый, в чистой рубашке и вычищенной обуви, в бережно приглаженной арестантской одежде, можно было почти безошибочно угадать его национальность, партийность и знамя, под которым он воевал... Это были люди, верные светлой идее и данной присяге, многих из них не меньше, а часто даже больше других мучили голодом и холодом, и столько товарищей утратили они на тяжелых, кровавых путях от Карпат и Ковеля до Караганды и Мордовии. Их фанатизм доходил до монашеского самоотречения. Большинство из них не курили, не прикасались к спиртным напиткам, если их удавалось как-то достать». Но не только евреи, а и европейцы, которым пришлось после войны попасть в «малую зону», а после смерти Сталина, массово возвращаясь домой, оставили ряд воспоминаний о националистах. Один из них — немецкий журналист Артур Фурман оставил произведение с коротким названием «Бандеровцы!»: «Я — Бандеровец!.. Тот, кто мог это утверждать, был самым храбрым из храбрых. Быть бандеровцем означало быть «привилегированным». Но эту «привилегию» нельзя было получить в подарок, ее нужно было выбороть, вытерпеть. Одним словом — для украинца не было большей чести, чем быть бандеровцем...» Еще менее известной историей, чем жизнь в лагерях, является развитие украинской жизни в диаспоре. Именно здесь члены ОУН создали совсем другую украинскую реальность — с многочисленными общественными учреждениями, от воспитательных молодежных структур, каким является Союз украинской молодежи (СУМ), и в котором выросла не одна генерация украинских деятелей диаспоры, а теперь и Украины, до Антибольшевистского блока народов (АБН) — организации, которая стала международным представительством порабощенных наций. Ярослав Стецько — человек, который дольше всего находился у руля ОУН — 18 лет, а также возглавлял АБН, был близким приятелем Чан Кай Ши, генерала Франко, под его влиянием бывший генеральный секретарь НАТО Джон Гекет написал книгу «Третья мировая война», где смоделировал ситуацию, в которой националисты завладели КГБ и осуществили государственный переворот...
В ПОДПОЛЬЕ В УКРАИНСКОМ ГОСУДАРСТВЕ
В период независимости три различные оуновские структуры — бандеровцы, мельниковцы и двийкари в разных формах появились в Украине. В частности, мельниковцы легализировались как общественная организация под одноименным названием, а также создали ряд других общественных структур и издательств. Двийкари организационно не представлены, зато сделали свой вклад в литературную жизнь Украины, когда перенесли сюда редакцию журнала «Сучасність». ОУН-«революционная» (бандеровцы) юридически не зарегистрированы в Украине. После учреждения ряда общественных организаций и издательства, дело дошло до создания легальной политической силы — Конгресса украинских националистов, который в определенное время смог провести в Верховную Раду ряд депутатов во главе с Ярославой Стецько, которая символически дважды от имени всех парламентариев зачитывала присягу народного депутата. Степан Бандера в 1958 году, за год до своей трагической смерти, писал: «Быть членом революционно-освободительной организации значит полностью посвятить себя, свою жизнь и все свое службе освободительного дела, отдать себя полностью в диспозицию организации и быть ежечасно готовым выполнить любой приказ, невзирая на трудности и опасности...» Восемь десятилетий ОУН создавала историю Украины, не принимая во внимание препятствия и цену, которую нужно было заплатить, выполняя основное требование «Декалога украинского националиста»: обретешь Украинское государство или погибнешь в борьбе за него!
«ЗРОДИЛИСЬ МИ ВЕЛИКОЇ ГОДИНИ...»
С этих слов начинается «Славень українських націоналістів» — гимн ОУН. Уже при создании Организации полковник Евгений Коновалец подчеркивал, что «эпоха, в которой живем, безмерно велика. Это одна из тех революционных эпох, которые простираются на целые десятилетия, и в которой куется новый мир и новый человек. В великой мировой драме наших дней мы имеем выбор: или быть творцами, или жертвами истории...» Украинские националисты в начале своей деятельности таки стремились быть творцами истории. Еще до создания ОУН на конгрессе в Вене (28 января — 3 февраля 1929 г.) Украинская Военная Организация под руководством Коновальца стала одной из наиболее действенных украинских структур. Два покушения, которые осуществили члены УВО в 1920 и 1924 годах во Львове на руководителей Польского государства — маршала Юзефа Пилсудского, и Президента Станислава Войцеховского привели к тому, что вплоть до падения Польского государства, руководители Польши открыто и официально больше не посещали Львова. Впоследствии деятельность ОУН приобретает такой размах, что в 1933 году польская газета Bunt mlodych будет писать: «Таинственная ОУН — Организация украинских националистов — является нынче сильнее всех украинских легальных партий вместе взятых. Она господствует над молодежью, она создает общее мнение, она работает со страшным темпом, чтобы втянуть массы в водоворот революции». И эта характеристика не будет преувеличением — только в боевой сфере, среди многочисленных терактов стоит вспомнить убийство советского консула во Львове и министра внутренних дел Польши в Варшаве. Политические убийства не относились к приоритетам деятельности организации, но именно они меняли сознание украинцев и поляков. Уже во время политических «процессов над Бандерой и товарищами», как их назвали журналисты, поляки по-другому взглянули на украинское освободительное дело: «Те люди убили, желая служить делу своего народа. Мы не думаем, что таким образом они ему хорошо служили. Успешно служат они ему только теперь: три четверти польской прессы, которая в течение семнадцати лет не хотела знать слова «украинский», в течение этих трех недель научилась этому слову и уже его не забудет. А люди, которые не писали иначе, как о «гайдамаках», сегодня стесняются этого глупого клейма о «понуром виде» этих людей» (Wiadomosci literckie, №50, 15 декабря 1935). А кроме этих терактов проходила огромная пропагандистская и воспитательная деятельность. Исследователи посчитали, что только за первые шесть лет деятельности ОУН (1929—1934) было осуждено 1024 украинца на общее количество 2020,5 года заключения, четыре смертных приговора и шестнадцать пожизненных тюремных заключения. И это еще до проведения наибольших политических судебных процессов над руководителями ОУН... Но, еще при создании организации проявятся мелкие различия, которые выявят разницу в деятельности членства «в крае» (на западно-украинских землях) и за границей. На Конгрессе украинских националистов в 1929 году, когда создавалась ОУН, было предложено сделать общую фотографию. На фото зафиксированы 27 участников Конгресса, семеро из которых проживали в Галичине. А через три года, в сентябре 1932 года, во Львове начался судебный процесс, который стал более известным как «процесс конгрессовцев», и на скамье подсудимых было шесть человек (один на тот момент уже погибнет). На основании одной фотографии участники Конгресса получат судебный приговор — по четыре года заключения. Обычный снимок стал «лакмусовой бумажкой» для подпольной деятельности организации. Ведь то, что являлось возможным для оуновцев вне границ Польши — то было запрещено и опасно для «крайовиков». Поэтому не удивительно, что мелкие, но существенные различия в деятельности перерастут в расколы, которые организация дважды будет переживать в 40-х годах.
ПЕРИОДЫ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ И БЕЗГОСУДАРСТВЕННОСТИ
В «Декларації Проводу ОУН», за май 1945 года, можно встретить слова, которые неоднократно характеризовали поведение националистов во времена геополитических изменений, охвативших Европу на целое десятилетие — с середины 30-х и по 40-е годы:«На великом священном пути освободительной борьбы порабощенного народа бывают дни триумфа и упадка, и не нам ставить в зависимость наши действия от будущей развязки. Мы как действующее народное поколение исполняем свой почетный долг, независимо от того, дадут ли нам за это терновый или лавровый венок. Мы верим в силу и воскресение Украины». Итак, оуновцы, несмотря на абсолютно неблагоприятные обстоятельства, дважды стали причиной возрождения украинской государственности: впервые, когда большая группа ведущих членов нелегально пошла провозглашать, строить и бороться за Карпатскую Украину. Принимая во внимание то, что чехи совершенно без борьбы сдали свое государство, то действия защитников Закарпатья выглядели настоящим подвигом. Не зря еще сегодня можно услышать идею отдельных историков, что началом Второй мировой войны стоит считать мартовские события в Закарпатье. А польская газета Merkuriusz Polski напечатала на своих страницах то, о чем наверное думали не только поляки: «Надо честно сказать, что в свете последних событий, мы больше уважаем украинцев, чем чехов и словаков. Какие бы там не были и кто бы там не были те «сечевики», а все-таки эти люди не скулили, не сложили оружия, а дрались в тяжелейших политических и стратегических условиях». А далее, 30 июня 1941 года, ОУН провозгласила во Львове Акт восстановления украинской государственности. Правда, литовцы опередили украинцев с провозглашением государства, но сам факт является очень многозначительным. Тут в который раз проявилась суть организованного национализма — верить только в собственные силы и не обращать внимания на любые препятствия. А уже после отбытого заключения в нацистском концлагер, премьер Украинского государства Ярослав Стецько писал: «Когда в защиту Акта 30 июня 1941 года мы не были в состоянии поставить танки, пушки и бомбовозы, соответственно, и сильную армию, потому что так сложились обстоятельства, — мы решили танкам, бомбовозам и пушкам оккупантов противопоставить верность идеи Суверенитета нации, достоинство и гордость великой духом нации, несокрушимость нашего характера, чистоту нашего сердца, наше бесстрашие лично защищать провозглашенное дело, ни при каких условиях этому не возразить, это не отозвать, выдержать до конца». Акт 30 июня породил и такой феномен, как «походные группы ОУН» — когда около семи тысяч членов организации отправились на Восточную Украину провозглашать государственность, возрождать общественную жизнь и создавать самоуправление. Это, очевидно, не понравилось нацистам, но чрезвычайно подбодрило украинское население на Надднепрянщине, а украинский национализм нашел сторонников среди широкого круга интеллигенции, в частности, таких ее представителей, как Иван Багряный, Василий Барка, Григорий Ващенко и многие другие. В ходе войны ОУН в состоянии будет еще организовать большое движение сопротивления, которое станет известным под аббревиатурой УПА, а также создать подпольный орган власти — Украинский главный освободительный совет (УГОС). Долгие годы жертвенной борьбы закончились вооруженным поражением, но это было очень мужественное свидетельство большого желания украинского народа иметь свое государство. Рассказывают, что генерал Де Голль, когда узнал о вооруженной борьбе украинцев, сказал: «Если бы я имел такое войско, которое имеет ОУН, немецкий сапог никогда бы не топтал французскую землю». Сложно судить об аутентичности изречения, но то, что украинцы создали одно из наиболее мощных движений сопротивления, это несомненно.
ЖИЗНЬ ВНЕ УКРАИНЫ
Если численность националистического движения в начале создания ОУН можно было ограничить несколькими тысячами членов, то в начале Второй мировой войны «Крайовий Провідник» ОУН Иван Климов-«Легенда» отчитывался руководству о 20 тысячах преданных бойцов в Галичине и на Волыни. Уже во времена Второй мировой войны и после ее окончания движение сопротивления охватит своей деятельностью несколько сотен тысяч людей. Поражает то, что и в советских лагерях националисты создали подпольную сеть, которая будет известна как ОУН-Север или «Заполярний Провід ОУН». Бандеровцы изменили картину жизни в «малой зоне», так называли концлагеря, подразумевая под «большой зоной» СССР. Они не только организовали ряд настоящих восстаний, из которых наиболее известными стали Норильское и Кингирское, но и полностью ликвидировали беспредел уголовников. Солженицын с уважением вспоминал в «Архипелаге ГУЛАГ» о роли украинцев в преодолении уголовных бесчинств: «Для всего этого движения они везде сделали очень много, и именно они сдвинули с места воз. Дубивский этап привез к нам бациллу бунта. Молодые, сильные юноши, взятые просто с партизанской тропы, они рассмотрели и... ужаснулись этой спячке рабства — и потянулись к ножу». Чтобы представить силу, авторитет и мораль бандеровцев в концлагерях достаточно прочесть свидетельства евреев-узников лагерей, которые были депортированы из СССР. Авраам Шифрин и Анатолий Радигин, Михаил Хейфец и Юрий Вудка, Идель Коган и ряд других политзаключенных оставили трогательные воспоминания об украинских националистах. Радигин описал обобщенный образ бандеровца: «Когда вдруг среди копошащейся массы появлялся мужчина подтянутый и аккуратный, спокойный и немногословный, выбритый, в чистой рубашке и вычищенной обуви, в бережно приглаженной арестантской одежде, можно было почти безошибочно угадать его национальность, партийность и знамя, под которым он воевал... Это были люди, верные светлой идее и данной присяге, многих из них не меньше, а часто даже больше других мучили голодом и холодом, и столько товарищей утратили они на тяжелых, кровавых путях от Карпат и Ковеля до Караганды и Мордовии. Их фанатизм доходил до монашеского самоотречения. Большинство из них не курили, не прикасались к спиртным напиткам, если их удавалось как-то достать». Но не только евреи, а и европейцы, которым пришлось после войны попасть в «малую зону», а после смерти Сталина, массово возвращаясь домой, оставили ряд воспоминаний о националистах. Один из них — немецкий журналист Артур Фурман оставил произведение с коротким названием «Бандеровцы!»: «Я — Бандеровец!.. Тот, кто мог это утверждать, был самым храбрым из храбрых. Быть бандеровцем означало быть «привилегированным». Но эту «привилегию» нельзя было получить в подарок, ее нужно было выбороть, вытерпеть. Одним словом — для украинца не было большей чести, чем быть бандеровцем...» Еще менее известной историей, чем жизнь в лагерях, является развитие украинской жизни в диаспоре. Именно здесь члены ОУН создали совсем другую украинскую реальность — с многочисленными общественными учреждениями, от воспитательных молодежных структур, каким является Союз украинской молодежи (СУМ), и в котором выросла не одна генерация украинских деятелей диаспоры, а теперь и Украины, до Антибольшевистского блока народов (АБН) — организации, которая стала международным представительством порабощенных наций. Ярослав Стецько — человек, который дольше всего находился у руля ОУН — 18 лет, а также возглавлял АБН, был близким приятелем Чан Кай Ши, генерала Франко, под его влиянием бывший генеральный секретарь НАТО Джон Гекет написал книгу «Третья мировая война», где смоделировал ситуацию, в которой националисты завладели КГБ и осуществили государственный переворот...
В ПОДПОЛЬЕ В УКРАИНСКОМ ГОСУДАРСТВЕ
В период независимости три различные оуновские структуры — бандеровцы, мельниковцы и двийкари в разных формах появились в Украине. В частности, мельниковцы легализировались как общественная организация под одноименным названием, а также создали ряд других общественных структур и издательств. Двийкари организационно не представлены, зато сделали свой вклад в литературную жизнь Украины, когда перенесли сюда редакцию журнала «Сучасність». ОУН-«революционная» (бандеровцы) юридически не зарегистрированы в Украине. После учреждения ряда общественных организаций и издательства, дело дошло до создания легальной политической силы — Конгресса украинских националистов, который в определенное время смог провести в Верховную Раду ряд депутатов во главе с Ярославой Стецько, которая символически дважды от имени всех парламентариев зачитывала присягу народного депутата. Степан Бандера в 1958 году, за год до своей трагической смерти, писал: «Быть членом революционно-освободительной организации значит полностью посвятить себя, свою жизнь и все свое службе освободительного дела, отдать себя полностью в диспозицию организации и быть ежечасно готовым выполнить любой приказ, невзирая на трудности и опасности...» Восемь десятилетий ОУН создавала историю Украины, не принимая во внимание препятствия и цену, которую нужно было заплатить, выполняя основное требование «Декалога украинского националиста»: обретешь Украинское государство или погибнешь в борьбе за него!