Безработица в мире не сделанных дел!

(Г.Попов, президент Международного университета): Как известно, модель и советского, и гитлеровского государственного социализма исключала безработицу. Нет ничего более тяжелого для человека, чем невозможность найти работу – поэтому именно безработица времен кризисов - главный фактор поворота людей к социализму, национал-социализму, фашизму. Опыт советского социализма показал, что обеспечение всех членов общества работой, хотя и создает социальную стабильность, но снижает размер среднего заработка, т.к. произведенное надо делить на всех, падает стремление к эффективному труду, общество устремляется к тупику. Современному постиндустриальному строю присуща безработица. Но она нетерпима на фоне благ, которые постиндустриализм дает работающим. Решение должно сочетать поощрение хорошо работающих и обеспечение работой всех желающих с рациональным уровнем оплаты труда. Поэтому экономически целесообразно иметь две системы трудовой деятельности: - сфера конкурентной занятости, основанная на конкуренции, стимулирующей эффективность работы высокими заработками; - сфера социальной занятости, обеспечивающая работой и достаточной для жизни зарплатой тех, кто не может работать в условиях конкурентной среды (пожилые, инвалиды, женщины с детьми, безработные в сфере эффективной экономики). Должна окупаться работой сбор и утилизация мусора, приведение в порядок лесов, ремонт горкоммуникаций, дорог, пустующих земель. Азбука экономики от Джона Кейнса Сегодня уже очевидно, что мир и Запад, как его ведущее звено, находятся в глубоком и всеобъемлющем кризисе. Не случайно на последнем заседании Федеральной резервной системы США ее руководитель Бен Бернанке заявил, что главной в политике ФРС остается борьба с кризисным будущим в США. Эта борьба может закончиться тем, что мир, худо-бедно, выкарабкается из этого труднейшего этапа. Но уже ясно и другое: система, породившая этот кризис, останется. Следовательно, как поется в известной советской песне, «все опять повторится сначала». Поэтому нам стоит еще раз внимательно взглянуть на то, как западный мир борется с кризисами. А делает он это, как всем видно, с помощью двух комплексов мер. Первый комплекс основан на концепции старого проверенного монетаризма. Речь в этом случае идет прежде всего о сокращении государственных расходов. Не о мерах развития и расширения производства, а о сокращении расходов. Пока мы видим, что сокращение расходов, которым охвачены практически все западные страны, ведет к стагнации. Причем уже сегодня в Евросоюзе есть такие государства, где безработица достигает 25–30%. А среди молодежи – до 40%. Второй комплекс мер предполагает возврат к мерам из арсенала кейнсианства. Когда-то Петр Леонидович Капица спросил меня, знаю ли я Джона Кейнса. Я ответил, что знаю по одной-единственной книге, к которой я был допущен в спецхране. А Капица жил с ним в Кембридже и там услышал от Кейнса простейшее объяснение своей теории: «Допустим, некто изготовил фальшивый доллар и на него купил муку, чтобы испечь хлеб. Продавец муки рассчитался фальшивым долларом с фермером, поставляющим муку магазину. Фермер отдал ложную купюру продавцу плуга… В итоге в цепочке, насчитывающей 10 бизнесменов, нашелся тот, кто пошел в банк и узнал, что доллар фальшивый. Тогда пострадавшие собрались у автора фальшивки и потребовали компенсации. Фальшивомонетчик предложил каждому из потерпевших пожертвовать по 10 центов. Таким образом, потеряв всего 10 центов, мы один доллар сделаем настоящим. Потому что, пока он крутился, у каждого из вас развивался бизнес». Эта маленькая новелла Кейнса является примером управляемой инфляции. Деньги специально запускаются в оборот, чтобы двигать экономику, рынок. А доходы от этого оборота должны потом сделать реальными отпечатанные деньги. Кейнсианская система сейчас активно используется. Но с гигантским перебором. Именно запуск в США станка для ежемесячного печатания 90 миллиардов ничем не обеспеченных долларов во многом обеспечил Обаме победу на недавних президентских выборах. Но кому придется расплачиваться за это море лишних долларов? Вывод таков: ни меры монетаристского характера, ни кейнсианские методики пока не приводят к подъему экономики или хотя бы к преодолению кризиса. Может, поэтому уже немало лет и докладчики, и участники Давосского форума старательно не замечают того, что на улицах Давоса присутствуют со своими лозунгами сторонники игнорируемых великими финансистами позиций и взглядов. Протестантов можно объединить в два главных направления. Первое – антиглобалисты. Второе – противники финансового капитала с лозунгом «Захвати Уолл-стрит». Антиглобалисты мировую глобализацию человечества отождествляют с господством США. Америка, по их убеждению, с ролью вершины мировой пирамиды не справляется. Потому что ставит свои интересы выше всего, эксплуатирует других, особенно – страны третьего мира, составляющие 9/10 человечества. Движение «Захвати Уолл-стрит» главной причиной называет финансовый капитал. То, что символизирует Уолл-стрит. И хотя оба течения противников современного устройства мира – и в целом, и внутри стран – еще многое не договорили, а к тому же кое в чем еще и не согласны друг с другом, общая тенденция налицо. Она состоит в том, что пока еще слабо, но уже формируется Альтернатива. Конечно, не только активные, радикальные протестанты думают о ней. Надеюсь, в разных странах уже немало мыслящих людей ищут свои варианты не только выхода из кризиса, но и формирования новой модели экономического мироустройства. Признаюсь, что и в моих размышлениях тоже еще не все выверено и кристаллизовано в стройную систему. Но некоторые предлагаемые мной постулаты, как мне кажется, подтверждаются самим ходом вещей и предполагают некоторые практические действия. Подробнее: http://www.ng.ru/scenario/2013-02-26/9_alternative.html?mpril «Уолл-стрит» должен уйтиКак ни стараются те, кто в силу своего личного богатства попадает под определение «люди Уолл-стрита», – даже им самим ясно, что финансовый капитал и современный рынок глобальных проблем нынешнего века решить не в состоянии. И потому он должен уйти – как сама изжившая себя форма. Оперируя деньгами, утратившими свою золотую основу и превратившимися в мнимые ценности, финансовый капитал лишь паразитирует в структуре любого общества. Как можно обеспечить этот уход? Скажем, попытаться ликвидировать те сферы, где деньги приносят доход как деньги. Где действует то, что Маркс называл схемой Д-Д. Такому порочному увеличению денег за счет денег способствуют свободно продаваемые акции и учреждения, торгующие этими бумагами, – биржи. Участие членов общества и работников в качестве совладельцев капитала предприятий вполне можно обеспечить без продаваемых и покупаемых акций. Для хранения свободных денег – в основном без всякого процента – было бы достаточно иметь сберегательные кассы и общества взаимного кредита. Один разгневанный финансист сказал мне: «Вы хотите отбросить общество на сто-двести лет назад». Я ответил, что хочу вывести общество из мира спекуляции и махинаций, в котором деньги приносят деньги, не попадая в сферу производства реальных ценностей. Переливы капитала можно обеспечить и без бирж и биржевой торговли. Попробуем закрыть на месяц-другой биржи, и мы увидим, что ничего катастрофического для мира не произойдет. Кроме того, начнет сворачиваться и исчезать сфера финансового капитала. Как когда-то в прошлом России исчезла земельная собственность церкви, а в ХХ веке – сталинские МТС, хрущевские совнархозы и прочие попытки кормиться на теле живой экономики. Отлучить бюрократа от денег Современное общество не может существовать без бюрократии и ее верхушки – номенклатуры. Поэтому речь может идти только об обуздании номенклатуры. Сейчас много говорят о политических механизмах демократии, которые смогли бы это сделать. Предлагаемые меры – например, выборы судей народом и финансирование их деньгами народа – правильны. Но я глубоко убежден, что сломить всевластие бюрократии можно только, если лишить ее главной опоры – денежных ресурсов. Государство, которое не имеет денег, бессильно. Откуда деньги у нашей номенклатуры? Это налоги с бизнеса и населения, рента от полезных ископаемых. Поэтому именно в налоговой и рентной политике должны предлагаться главные изменения. В условиях демократии с каждого члена общества надо брать равный по сумме налог – на общие нужды страны. В России сотни лет, с Петра I, была подушная подать – равная с каждой души. И сегодня возможно сделать так, чтобы каждый был обязан платить равный налог в котел общих расходов. Работаешь, не работаешь – плати. А налог с доходов надо изменить. Почему те, кто больше получает денег, тот и платит больше? Это мы сегодня наказываем тех, кто лучше работает. Конечно, надо попросить получателей больших доходов более весомо участвовать в развитии системы, которая сделала их богатыми. Но облагать надо со смыслом. В первую очередь – облагать ресурсы. Ресурсы – это земля, здания, оборудование. Когда-то, почти полвека назад, во времена подготовки в 1965 году реформы Косыгина, мы предложили ввести плату за фонды. Чтобы заводы не накапливали лишнего, а то, что есть, использовали с отдачей, превышающей саму плату за фонды. Почему же сегодня нельзя брать налог с тех, у кого в руках ресурсы? Больше ресурсов – плати больше. Сейчас налог платят не за ресурсы, а от результатов. Опять-таки больше платит тот, кто лучше работает. А вот налог с предпринимателя я бы разбил на три части. Одну часть он бы платил государству. Вторую – тоже государству, но власть должна предлагать предпринимателю список целевых вложений, в котором были бы, скажем, образование, медицина, культура. Каждый смог бы решать – куда конкретно пойдет эта часть его налога. А третью часть налогоплательщик может отдавать, но сферу вложения определяет только по своему усмотрению. Если в списке государства нет, скажем, охраны природы Севера, а человек считает это важным, то можно эту часть направить на такие цели. Кроме того, будет лучше, если налоги разделить на три уровня – государственный, региональный, местный. Это сделает региональную и местную власти более независимыми от центральной бюрократии. Далее, очень важно заранее выделять, что из налога пойдет на долгосрочные цели. В начале семидесятых годов при одобрении тогдашнего премьера СССР Алексея Косыгина мы, группа советских экономистов, изучали американский опыт по созданию TVA. ( Tennessi Vallеy Authority, первый крупный региональный гидроэнергетический проект США). Там мы узнали, что в свое время президент Рузвельт был очень озабочен тем, чтобы сделать проект TVA независимым от контроля государства, в том числе и от его собственной администрации. Чтобы на деньги долгосрочного проекта никто не мог покуситься. При таком подходе власть номенклатуры слабеет существенно. Особенно это ослабление важно для науки, культуры, образования. Возможно, для наведения порядка с дележом налога целесообразно иметь в нашем парламенте особую Финансовую Палату. Ее депутатов должны избирать только те, кто платит налоги. Сейчас деньги налогов делят депутаты, избранные вне всякой связи с теми, кто пополняет бюджет. Весомой частью ресурсов номенклатуры является рента от добычи сырья. И возникает противоречие – сегодняшняя номенклатура растрачивает ресурсы будущих поколений. Значит и тут нужны перемены, ограничивающие права правящей номенклатуры в части ренты. Еще раз подчеркну – без реорганизации налоговой и рентной систем нам от вакханалии номенклатуры не избавиться. Тратить, чтобы стать богаче Все, о чем я говорил выше, касается России, действующего мирового кризиса и мер, которые можно было бы предпринимать сегодня. Но, кроме этого, есть и более глобальные темы. Сегодня уже есть основания серьезно сомневаться в том, что рынок является эффективным инструментом решения базовых проблем общества. Ведь для рынка нужна свободная конкуренция. Но как раз ее-то в современном мире явно недостаточно. Конкуренция связана по рукам и ногам государством и монополиями. Для свободной конкуренции нужны свободные деньги. А их, во-первых, трудно найти. И, во-вторых, реальная ценность денег, их экономическая «весомость» каждый год меняется. С нынешними деньгами каких-то долгосрочных планов строить нельзя, особенно – инвестиционных. В целом и сторонники антиглобализма, и противники финансового капитала ставят под сомнение способность рыночного хозяйства как такового быть одним из фундаментов общества. Сегодня возникает все больше сомнений в курсе на экономию, сокращение расходов как на реальный инструмент строительства эффективной экономики. В мире все больше ситуаций – вроде цунами, наводнений, торнадо, землетрясений, эпидемий, когда курс на экономию мешает правильно и своевременно подготовиться к подобным потрясениям. Если же говорить об эффективности в целом, то идея расходовать деньги оказывается более перспективной. Потому что в экономике вместе с расходами возникают импульсы к развитию. Появляются рабочие места. А экономия, уменьшение расходов, напротив, сокращают рабочие места. Экономию, конечно, можно повышать, но, как писал Дмитрий Быков, «не останется людей, чтобы воспользоваться ей». О разуме и «человеке одного измерения» Феномен современной цивилизации – экономический человек. Да, он имеет и сознание, и волю, и мораль. Но главное в нем – потребность в еде, одежде и прочих предметах жизнеобеспечения. Потребление делает человеком экономическим. Потому что рост потребления непрерывно стимулирует рост производства. А последнее непрерывно уменьшает ресурсы планеты. Так нынешний человек достигает того, что в экономике называют пределами роста. Это – с одной стороны. С другой – человек приобретает все больше того, что ему не нужно, без чего он может обойтись. Фиктивная необходимость в материальном производстве создает в конце концов базу для фиктивной экономики – денежного капитала, акций и т.д. Экономического человека Герберт Маркузе, великий философ ХХ века, презрительно называл «человеком одного измерения». Поэтому восстание сторонников альтернативы экономическому человеку – понятно и объяснимо. Если рассматривать потенциальную альтернативу нынешней цивилизации, то первым постулатом иной идеологии должна стать Разумность. Не фанатичное удовлетворение потребностей. Не экономия любой ценой. И даже не эффективность. А именно Разумность. У человека разумного главным приобретением становится интеллект. Только так в составе человеческой популяции может появиться слой, который в наибольшей степени обладает способностями к решению задач, которые будут все чаще вставать перед отдельной страной и всем миром. Если такие изменения произойдут, то потребуется еще одно фундаментальное изменение общественного сознания – признание того, что неравенство людей важнее и продуктивнее извечного: «Мы все равны!» Признание неравенства позволит выделить все позитивное, особенное, требующее особого внимания, осторожного отношения. А это значит, что каждый занимает свое место в соответствии с объективным показателем своего интеллекта. Вместо прежних критериев показателей преимуществ личности вроде имущества, денег, крови, расы – ценятся и признаются только интеллектуальные возможности. Но при этом необходимо, чтобы основой разумности новой цивилизации стали терпимость, лояльность, коммуникабельность. Толерантность ко всем неравенствам и всем отличиям от тебя. Только после этого сможет заработать идея организации и регулирования. А значит, возможности для созидательной и разумной деятельности. Подробнее: http://www.ng.ru/scenario/2013-02-26/9_alternative.html?mpril ....... На много лет вперед есть необходимость в работе социальной сферы. В любом случае необходимо сочетать работы в обеих сферах с интегральным воспитанием.