Еще раз о химерах украинского малороссийства

В N100 "Дня" (от 7.06.2008) появилась довольно сумбурная статья Владимира Стуса и Ирины Константиновой "Украина как альтернативный путь русского развития", патетическая концепция которой сразу побудила редакцию газеты начать дискуссию по поднятым проблемам. Статья действительно

"оригинальная", по определению редакции, и не столько своей проблематикой

(сквозь которую явно просматриваются малороссийско-креольские уши

определенной группы современных публицистов и политологов скрыто

пророссийской ориентации), а больше своей логикой, склонной к некоторой

абсурдности.



Главные тезисы статьи таковы:



1) украинизация в Украине окончательно провалилась;



2) Украину нужно назвать Русью, а украинскую культуру - "русской",

параллельно расширив их параметры (правда, не уточняется за счет чего);



3) Украине нужно воздержаться от прозападной ориентации, т.е. интеграции в

ЕС и НАТО, и найти свой - "русский" - путь.



Надо признаться, что где-то, когда-то, немного в измененных коннотациях, мы

уже слышали о таким образом расставленных акцентах. Звучали они еще и до

"знаменитой" большевистской революции 1917 г., когда Украину не очень-то и

признавали отдельной страной и нацией, разве что как "Юго-Западным краем"

или "юго-западной губернией". Это все та же старая песня: борьба за Украину

без украинцев, которая и давала основание разным правительствам Российской

империи (от либеральных до тоталитарных) обосновывать потребность борьбы с

"украинским сепаратизмом" путем тотального террора или геноцида, а все

украинское объявлять вне закона, как "враждебное", "предательское".



Следовательно, первый тезис- проблема: действительно ли провалилась

"добровольно принудительная", как пишут В. Стус и И. Константинова,

украинизация Украины? Ответ на этот вопрос скорее всего отрицательный, чем

положительный. Ведь после системного государственного террора и голодомора-

геноцида в ужасные сталинские времена, после тотальной советизации (читай -

русификации) всех сфер жизни, после колоссальных запрещений, убийств,

ущемлений в течение десятилетий украинской интеллигенции и украинского

культурного наследия нация в большинстве своем не только сохранила язык,

культурно-художественные традиции, ментально-духовные коды, но и проявила

способность к новому государственному строительству, к моральной гармонии в

обществе и положила начало широкомасштабным процессам национального

возрождения. В современной Украине восстанавливается сплошная сеть

украиноязычных школ, успешно развивается книгоиздательство, которое с

каждым годом охватывает все новые и новые круги денационализированного

социума, функционируют качественные украинские медиа, которые обеспечивают

эффективное информационно-интеллектуальное развитие страны, в свободных

условиях, хотя и зажаты русскоязычным морем, органично развиваются

украинские кино, театр, искусство, шаг за шагом занимая более прочные

позиции. И главное, на всех стратегических "референдумах" (от

социологических опросов до "Оранжевой революции" и государственных выборов)

более 50 процентов украинцев постоянно подтверждают в гуманитарном

измерении, что они чувствуют себя одной нацией, что они стремятся жить в

демократическом украинском государстве и что они сориентированы на

традиционные украинские культурные идеалы и ценности. В чем видят Стус и

Константинова провал украинизации, которую фактически на государственном

уровне никто и не проводил? Разве что в том, что и до сих пор жители

большинства крупных городов Украины и, главное, Киева, и жители средних

городов Востока и Юга Украины, где русификация иногда проходила в

шовинистически-каннибалистских формах и методах, и до сих пор остаются

культурно "русоцентричными". Но это явление имеет свое объяснение:

украинское общество, пораженное тяжелым комплексом малороссийства и

неполноценности (т.е. оно в более широких масштабах не оформлено в единую

нацию, не пронизано оптимистической национальной идеологией и раздвоено

между своим и чужим, с надуманным ощущением своей второсортности), в

большей степени находится в плену мощной русской имперской культуры

(особенностью которой является чрезвычайная "влезливость" и протеичность,

приобретенные за времена трехсотлетней государственнической политики

ассимиляции других народов, собственно, при помощи культуры), поэтому его

интеллигенция и средний класс, чиновничество остаются под влиянием русского

языка; в Украине проживает несколько миллионов русских (преимущественно в

больших и средних городах), которые являются "органическими" проводниками

всего русского - языка, культуры, ментальных стереотипов, среди которых,

конечно, едва ли не первое место занимает стереотип насмешки над всем

украинским (это еще в XVIII веке запрограммировала Империя). Т.е.

русскоязычная и русскокультурная часть украинского социума является сегодня

объективным фактором, влиятельность которого можно уменьшить только

постепенно, путем реинтеграции этого стратума в параметры

украиноцентричного мышления. И такой процесс, вопреки надеждам В. Стуса и

И. Константиновой, идет.



Второй тезис: превращение Украины в мифический центр "русского мира". Во-

первых, открытие наших авторов является несколько устарелым, собственно,

никаким. В украинском культурном сознании никогда не исчезало ощущение,

понимание и переживание Руси и русскости, но в том смысле, что Украина и

украинская культура является их органическим продолжением. Изменились

только идентификационные названия страны и народа, обусловленные имперским

давлением в России, которая в XVIII веке присвоила себе древний украинский

этноним, поэтому и возникла закономерная потребность дистанцироваться от

"родственного" брата-захватчика, и это сделал Т. Шевченко, утвердив

эстетической и волевой силой своего слова название "Украина".



Внося элементарную путаницу в тему этнического самоопределения украинцев,

В. Стус и И. Константинова, очевидно, рассчитывают на крайнюю

непросвещенность читателей "Дня" (каковыми те все-таки не являются).

Поэтому объясним на уровне информации учебника. Слово "Украина"

функционировало в украинском языке-пространстве всегда (впервые письменно

зафиксировано в XII веке), но имело территориальное, а не этническое

значение. Самоидентификационными этнонимами вплоть до XVIII века были для

украинцев "рус", "русич", "русин". Галичане и буковинцы называли себя

"русинами" до XX века, на Закарпатье так себя самоидентифицируют до сих

пор. К слову, на этом сильно спекулируют многочисленные российские

публицисты, которые пишут о многомиллионных массах "русских" в Карпатах и

за Карпатами. В конце XVIII века, когда Российская империя прочно

инкорпорировала большинство украинских земель, включая Подолье, Полесье и

Волынь, органически, в гуще украинских жителей возникла потребность

отличить себя от россиян, которые начали называть себя по "высочайшему

приказу его Величества Петра I" "русскими". В течение XIX века украинские

писатели и ученые постепенно сделали этноним "украинец" привычным и

логичным, поскольку он как территориальное самоопределение жил в украинском

языковом пространстве, они только придали ему этнополитическую и духовно-

культурную глубину.



Кстати, что касается систематических спекуляций вокруг семантики слова

"Украина", которое в многочисленных, даже очень академических, русских

публикациях выводится от слова "окраина". Это опять путаница по причине

элементарного невежества: слово приравнивается к другому слову только по

внешнему, звуковому подобию, а не по более глубокой, исторической

семантике. Слово "Украина" происходит от древнего славянского корня "край"

в значении "украяна земля, отделенная от остального пространства

определенная территория". В таком значении слова "край", "крайна"

сохранились до сегодняшнего дня в нескольких славянских языках. Особенно

активно они функционируют в сербском, хорватском и словенском языках (к

слову, языках, которые, по наблюдениям многих филологов-классиков, являются

глубинно родственными с украинским по причине этногенезиса), где какую-то

суверенную территорию принято называть "крайною" (например, "Сербская

крайна" в Боснии и Герцеговине).



Из статьи В. Стуса и И. Константиновой так и не понятно, что именно и по

каким критериям мы должны называть "русским" (это что-то и не украинское, и

не русское - типичная малороссийская призрачность побега от себя), понятно

только, что мы не должны оставаться украинцами, потому что таким образом мы

якобы будим украино-российское противостояние, остаемся фактором

антироссийства. Логика не только фантастическая, но и абсурдная:

начитавшись русских книжек по этнологии и истории, в которых Украины и

украинцев или нет вообще, или они существуют только в качестве Гоголевского

мелкого черта, которого необходимо высечь, как это не раз делал Вакула "В

вечерах на хуторе близ Диканьки", наши авторы, очевидно, запутались

окончательно. А, может, чересчур прониклись идеями этих книжек: во всяком

случае, в подтексте их статьи четко считывается, что украинцам следует все

делать так, чтобы не дразнить Россию, и максимально открыться, быть

восприимчивыми к русскому миру и культуре. Вот тогда- то и станет Украина

Русью!



И третий тезис В. Стуса - И. Константиновой о своем, незападном

политическом пути Украины, на который уже дал блестящий отрицательный ответ

в том же номере "Дня" директор Центра мира, конверсии, внешней политики

Украины Александр Сушко. Мы только уточним, что все, что предлагают Украине

Стус и Константинова - отказ от значимой геополитической роли, тихая

провинциализация страны, отказ от сильной армии, ненаследование примера

среднеевропейских государств, которые вступили в НАТО и ЕС и др. - будет

влиять на ослабление нашего государства во всех аспектах. Это скорее всего

не "русский" путь, а путь в никуда. В конечном счете это путь каждого

малороссийства в каждый исторический период, то ли в "гетманско-

скоропадский", то ли в "советско-скрипниковский".



Бросается в глаза другое: насколько большой является убежденность "людей

русской культуры" в том, что "украинского черта" можно обманывать всегда и

бессовестно, вот только, чтобы узоры были более причудливыми и более

пышными, как у Гоголевского "богомаза" Вакулы, который за черевичками для

своей любимой ездил в саму имперскую столицу, к самой Екатерине Великой...



N104, пятница, 13 июня 2008



Газета "День"