"Украинские психозы" галичан

Европа может нам профессионально установить честный диагноз и выписать соответствующий рецепт, но вылечиться должны мы сами... Галичане всегда были словно отдельным народом в Украине со своей отдельной мыслью, которая должна обязательно отличаться от остальных украинцев, позицией, стремлениями, бытом и сознанием. Иногда это даже приобретало комических черт. Владимир Павлив про три категории психозов у галичан. "Украинские психозы" у галичан имеют долгую традицию. Их можно сгруппировать в настоящее время в три категории: психозы, связанные с украинской историей, с периодом государственной независимости и с возможным сближением Украины с Европейским Союзом. Психоз - это нарушение психической деятельности, при котором психические реакции грубо противоречат реальной ситуации. Это отражается в расстройстве восприятия реального мира и дезорганизации поведения. Например, когда "хайлюють" под портретами Бандеры и Шухевича, а потом из кожи лезут, доказывая, что те, кто на портретах, не были фашистами. Они стоят в очереди по рабочую визу у европейских консулятів и сокрушаются "гомиками" и "бездуховностью" в ЕС. Они говорят, что за Збручем - сами москали, чтобы впоследствии с пеной на устах доказывать, что Украина едина и неделима. Психозы исторические С определенным контролируемым преувеличением можно сказать, что вся история так называемой украинской национально-освободительной борьбы (в ее современной трактовке) базируется на психозах - индивидуальных и групповых. Если же исторические "украинские психозы" галичан располагать в хронологическом порядке, то первым, без сомнения, будет восторг Хмельнитчиной, затем - Гайдаматчиной и вообще казачеством. Отравленная обидой на поляков за "польское угнетения" воображение галичан рисовала образ "рыцарей востока", освободителей с национальной неволе, которыми, конечно же, ни казаки, ни гайдамаки не были. Психоз заключался в том, что галичане в XIX веке начали впитывать шаровары, чтобы "насолить" полякам напоминаниями о антипольские бунты надднепрянцев, несмотря на факт, что во время этих бунтов козачня грабила и вырезала униатские села. В такой ситуации бесполезно им было доказывать, что поведение Хмельницкого тоже определял психоз, возникший после обиды, которую нанес ему другой шляхтич. "Спаситель" вел себя как женщина, что уходит от мужа-пьяницы, понимает, что не сможет жить одна, поэтому начинает сожительства с мужем-садистом. Страх перед наказанием польского короля ребелію и неспособность управлять казацко-татарской стихией вызвали у Богдана и его атаманов нездоровую фантазию, которая привела Украину к Переяславской рады - психоза, от которого украинцы страдали более 300 лет. Подобно и с героизацией Гайдаматчины: "мы гайдамаки, мы все равны..." еще и до сих пор поют галичане. Хотя что хорошего было в этом движении? Это только инвариант "русского бунта, - как писал русский классик, - бессмысленного и беспощадного", образец агрессии и насилия ради насилия без плана на будущее. Здесь уместно отметить, что к распространению среди галичан этих "украинских психозов" присоединился в значительной степени обижен на Российскую империю российский ученый, профессор Михаил Грушевский. Роль этого деятеля - нашего великого историка, а очень близорукого политика", как писал Семен Шевчук в своей книге "Пора сказать правду о наших освободительные соревнования добиться свободы для Галицкой Земле", - в принятии тогдашних галицкими элитами ряда ложных исторических решений еще и до сих пор критически не пересмотрена представителями нынешних галицких элит. Нельзя забыть и о габсбургских деятелей, которые принимали участие в создании "украинского проекта" в Галичине как антипольского; а потом - и польских политиков, которые пытались ему придать антироссийского характера. Психозы, как известно, обостряются в переломные времена. Такие времена настали за Первой мировой войны и взрыва революций в России. Здесь основной "украинский психоз" галичан стоит связать в первую очередь с деятельностью Евгения Коновальца. Именно этот, номинирован Петлюрой на полковника, прапорщик австрийского войска решил посвятить свою жизнь (и, к сожалению, не только свое) борьбе галичан за украинское государство. Управляя "борьбой" на территории межвоенной Галичины из Берлина, в значительной степени за немецкие и советские деньги, полковник Коновалец не принимал во внимание тех фактов, что войну с Польшей было окончательно проиграно, а на Приднепровье руководили большевики. Умеренные лидеры украинской общины в Галичине искали выхода из ситуации, в частности пытались добиться автономного статуса, но террористическая деятельность националистов эффективно нивелировала все усилия в этом направлении. Психоз Коновальца и его соратников заключался в неумении признать поражение и взяться за поиск новых, соответствующих ситуации методов борьбы за улучшение ситуации галицких украинцев. Наоборот, Оуновский террор был направлен против украинского населения не меньшей степени, чем против Польского государства. Сегодня, на расстоянии более века от начала тех событий, трудно оценивать мотивацию и настроения людей. Однако, можно признать, националистический террор нанес украинцам Польши только вред и не принес никакой пользы. Никакими "рациями" не оправдать убийства общественных деятелей, которые совершали отпугивания населения и национальной элиты от сотрудничества с Польским государством в условиях, когда проблема Восточной Галиции на дипломатическом поле уже была закрытой, а в Польше украинец чувствовал себя хоть и плохо, но лучше, чем в сталинской "стране советов". Объяснить это можно лишь психозом. К тому же, проводили этот террор без некой высшей цели, без понимания "национального интереса", если под ним не иметь в виду безумную фантазию, что Гитлер будет отдавать жизнь немецких солдат за создание независимого украинского государства. Немало критических слов справедливо сказано о политике в отношении меньшинств в межвоенной Польше. Но тоже надо честно признать: деятели типа Коновальца не оставляли Польском государстве шансов для цивилизованного решения проблемы. Польский аристократ, знаток ситуации в Галичине, граф Станислав Лось в результате своих наблюдений высказал совсем небезосновательную подозрение: "... галицкие украинцы вообще являются доступными для императивов украинского национального интереса, поскольку на протяжении веков дороги, которые соединяли их с Киевом, проходили через Краков и Варшаву, и кто знает, их украинскость не является всего лишь психозом". Пусть там, но "украинские психозы" Коновальца передались и его последователям - "бандеровцам". И это привело к компрометации и драматических последствий. Только в больном воображении можно приписать серьезное восприятие такого чина, как Акт восстановления украинской государственности в тылу тогда еще победной гитлеровской армии, группой не слишком адекватных (учитывая историческую действительность) националистических деятелей в уютных залах общества "Просвита" во Львове, без каких-либо шансов на реализацию этого "акта". Однако это произведение возбужденного психической деятельности еще можно было бы расценить как своеобразный курьез, если бы это не происходило в контексте участия "борцов за волю Украины" в этнических чистках и терроре против представителей собственного народа. Убийства крестьян, которые записывались в колхозы, чтобы спастись от голода или от вывоза в Сибирь, нельзя найти рациональных объяснений. Оценки оценками, а фактом является то, что галичане заплатили большую цену за все эти исторические психозы. Поэтому не может не удивлять, раздражать и возмущать то, что "психозы украинства" расцвели в галичан с новой силой в период государственной независимости. Психозы периода независимости Советский период сожительства с братьями-украинцами из-за Збруча имел бы раз и навсегда убедить нас в нашей принципиальной разности. В 1990 году казалось, что так и есть. Победа антикоммунистов на выборах в местные советы в трех галицких областях, создание Галицкой ассамблеи и неверие в то, что "украинские совки" захотят выходить из состава Советского Союза - все это подталкивало к варианту попытаться выйти из состава СССР отдельно взятой Галиции со ссылкой на неправомерное присоединения к коммунистической империи на основании преступного акта Молотова-Риббентропа. Такие настроения были сильными между активной части галицкого общества, особенно молодежи, но верх взяли "умеренные массы", инфицированные старой болезнью - "украинским психозом". Эти "массы" никак не хотели принимать во внимание очевидных вещей. Во-первых, что "сознательный" украинский элемент вне Галичиной является крайне скудный после истребления и репрессий коммунистической власти. Во-вторых, что украинцы были не только жертвами советского режима, но и его активными создателями. В-третьих, что многие поколения украинцев были воспитаны на русской культуре, а русский язык для большинства из них была сознательным выбором. Поэтому само убеждение в том, что в новых обстоятельствах украинской государственности "русифицированные" украинцы сразу начнут возвращаться к своему украинскому "корни", было не больше, чем безответственной фантазией и болезненным самообманом. А все акции галичан под лозунгами помочь украинцам осознать свою "украинскость" путем отправки на восток и юг агитационных групп с сине-желтыми флагами и наставлениями, на каком языке надо разговаривать и каких героев стоит почитать, были полным уже вар'ятством, что, в конечном итоге, приводило преимущественно к противоположным результатам. Охваченный "украинским психозом" галичанин стал посмешищем или пугалом для детей почти везде вне Галичиной. Лихорадка ума творит в головах многих галичан образы героев, в результате многовековой борьбы" которых наконец возникла независимая, соборное Украинское государство. Тем временем холодный разум не имеет сомнений, что государство Украина возникла вследствие того, что в 1991 году рухнула прогнившая через экономическую неэффективность и моральную деградованість коммунистической элиты сооружение СССР. Поэтому нынешнее государство является всего лишь фрагментом прогнившей советской постройки, обитым пластиковой вагонкой и украшенным голубовато-желтыми полотнами. Соответственно, соборность и независимость этого государства является очень и очень сомнительной. За нынешние галицкие "украинские психозы" надо отдельно "поблагодарить" украинской диаспоре Канады и США. Им удалось достаточно эффективно распространить свои застарелые страхи, предубеждения и другие "бандеровские" патологии в средах "дорогой галицкой семьи". Поэтому немало галичан вместо того, чтобы строить свою государственность на своей территории, ожидают призыва в воображаемую "бандеровскую армию", которая вот-вот должна перейти Збруч, чтобы построить государство там. Здесь опять позволю себе процитировать небольшой фрагмент из книги Семена Шевчука, который был еще в 60-х годах прошлого века направлен к "бандеровской" эмиграции: "Бандеровская романтика заключается в хоробливому уроєнні, что они могут перещіпити наш галицкий национализм за Збруч, что он там сойдет, зацветет и даст плоды в форме опановання Восточной Украины галицким национализмом. Это, однако, незамысловатая фантастика. Это никогда не может произойти". И проблема даже не в самых глупых фантазиях, а в том, что охвачены ими люди не способны реально оценивать ситуацию. А ситуация такова, что главные проблемы украинцев вообще, а галичан в частности, имеют не национальный, а социальный характер. Устройством нашего государства является олигархический капитализм - с характерными для него коррупцией, некомпетентностью, безответственностью, правовым нигилизмом и многочисленными общественными патологиями, как то: пьянство, наркомания, низкое экологическое сознание, проблема квалифицированных кадров, а также эпидемии "нецивилизованных" болезней, детский алкоголизм, насилие дома и на улице. Поэтому, пока охвачены психозами галичане пытаются спасать "украинскую Украину", сама Галичина теряет те основные преимущества, которые она имела еще в начале 90-х годов ХХ века. Язык галичан все больше напоминает надднепрянский суржик, семейные ценности растерялись по дороге в Италию, уважение к частной собственности касается только своей частной собственности, элементы европейской культуры в быту и общественных взаимоотношениях живут еще только на словах, основы национального и человеческого достоинства оказались враждебной риторикой "толерастов и либерастов". Нынешний "разгул национализма" в Галичине является основным свидетельством существенного снижения культурного и интеллектуального уровня галицкого общества. По иронии судьбы, в перспективе возможного сближения с Европейским Союзом именно Галичина выглядит как регион, наименее подходит к европейским ценностям. Автор этих строк в разговорах с европейскими коллегами часто эксплуатирует мнению, что проблема выбора - ЕС или МС - стоит перед украинцами, а не перед галичанами. Это украинцам, которые на протяжении нескольких веков привыкли считать себя "единой и неделимой" частью, если не России, то по крайней мере "русского мира", или там "славянско-православного единства", нужны сильные аргументы, чтобы присоединяться к Европы. Зато для галичан единство с Европой не является вопросом выбора, а принципиальным желанием вернуться в семью европейских народов. Однако в результате тщательного наблюдения за поведением галичан даже у меня укрепляется сомнение: не выдаю ли я желаемое за действительное. Здесь стоит поставить непростой вопрос: охвачен "украинскими психозами" галичанин действительно является тем человеком с европейской ментальностью, которую мы рекламируем" среди наших европейских приятелей? Его поведение склоняет к другой мысли и, наверное, не служит делу сближения с Европой. Прежде всего, речь идет о психическую неадекватность, которая оказывается в пропаганде нацистских и неофашистских символов и моделей поведения. Следующее - это зачисление в публичном дискурсе к категории "оккупантов" ряда европейских народов, с которыми мы на протяжении веков жили, формировались и развивались бок о бок, и каким на самом деле многим обязаны. Многолетнее галицкая антипольская риторика, вербальные проявления антисемитизма, вражеские эксцессы галицких националистов относительно венгерского памятника на Верецком перевале или нападения на венгерских подростков в Ужгороде (а там украинский национализм воспринимается однозначно как "галицкая зараза") - все это делает именно Галичину тем регионом Украины, который может быть наиболее клопітливим для Европы. И тут само собой надвигается еще один важный вопрос. Или ради ускорения процессов интеграции с Европой галичане способны избавиться от своих психозов? Не факт, ведь за несколько десятилетий в составе СССР и за два десятилетия украинской государственности этот народ привык или к осознанному бездействия, или к безсенсовної деятельности. В результате, как справедливо заметил Тарас Прохасько: "Здесь ценятся поступки и усилия, которые не касаются труда над собой. Отсутствие настоящих стремлений делает невозможным стратегию, ставя тактику на первое место в иерархии мудрости". Кто знает, может, живучесть "украинских психозов" среди галичан связана с неспособностью и нежеланием брать на себя ответственность за собственную историческую судьбу, приступать к длительной и рутинной работы над развитием собственного благосостояния, безопасности и перспективы. Если так, то нетрудно спрогнозировать, что подписание или неподписание соглашения об ассоциированном членстве с ЕС тоже вызовет очередные обострения психозов. Например, если ЕС не подпишет с Украиной соглашения, что делать галичане - психануть и на зло Европе пойдут стройными рядами в "русский мир"? А если подпишем и ничего особенного в видимой перспективе не будет происходить? (Потому что оно и не должно ничего особенного происходить - визы и границы останутся, в Украине коррупция, безнаказанность и некомпетентность тоже не исчезнут.) Будем сетовать, что Европа не оправдала наших надежд? Хуже всего, если галичане вместе со всеми другими украинцами будут ждать от Европейского Союза чудеса. Что, в конце концов, очень даже соответствовало бы нашей традиции - вместо "органического труда" ожидания чуда. В XIX веке галицкие русины ждали чуда, которое должно прийти из Вены. В 1920-х годах ожидали чуда от Лиги Наций. Потом - от фюрера немецкого народа. Основой каждого из этих см должна стать независимая Украина. И вот она наступила, но чуда не произошло. Теперь время ожидать его от Европы? Должны, наконец, понять, что чуда не будет. Европа может нам профессионально установить честный диагноз и выписать соответствующий рецепт, но вылечиться должны мы сами. И прежде всего надо лечиться от наших психозов. Владимир Павлов