Идея возрождения Великой Венгрии может стать реальностью

Будапешт негласно принялся за собирание земель в одно целое. Так возникла идея национального возрождения венгров, постепенно превратившаяся в идею создания Великой Венгрии.

В конце ХIХ века Австро-Венгерская империя, многонациональная по сути, но двухкомпонентная по названию, постепенно исчезала с политической карты мира, уступая своей второй половине. Началом конца был 1867 год, когда Франц Иосиф короновался в Будапеште как венгерский король, преобразовав монархию в две равноправные части с широкой автономией. Венгерское королевство, куда вошли ещё и нынешние Словакия, Хорватия, Трансильвания, Воеводина и Закарпатье, получило почти полную самостоятельность от той части, которую называли Австрией. Также в Венгрии был принят закон о национальностях, где говорилось о «единственной, единой и неделимой венгерской политической нации, членами которой являются все граждане страны, к какой бы национальности они ни принадлежали». Политическая элита Венгерского королевства шла к этнокультурному национализму, проводя мадьяризацию управления и образования, вынуждавшую этнические меньшинства ассимилироваться, отказываясь от своих этнических и культурных корней. Притом что меньшинствами-то они были только по отдельности: в начале ХХ века этнические мадьяры составляли лишь 48% населения королевства!

После Второй мировой войны ситуация изменилась с точностью до наоборот. Державы-победительницы начертили послевоенные границы Восточной Европы на базе скорее политических, чем этнографических и исторических соображений, а политика интернационализма правительств новых стран вела к изменению их этнического состава, закладывая будущие «мины замедленного действия», которые аукнулись в наши дни.

В этих-то новых границах венгры оказались самым обиженным народом. Они потеряли 3 млн населения и треть территории — за пределами Венгрии осталось большое количество населённых венграми земель, а страна сейчас представляет собой, по сути, столицу с пригородами. Даже Ватикан в 1947 год выступал против «несправедливых границ» послевоенной Венгрии. Такое положение вещей не могло устроить официальный Будапешт, и тот негласно принялся за собирание земель в одно целое. Так возникла идея национального возрождения венгров, постепенно превратившаяся в идею создания Великой Венгрии.

Самобытный и непохожий на соседей народ (венгерский язык не имеет ничего общего ни с одним европейским языком) формально смирился с новым статусом — Венгрия член НАТО и ЕС, по их уставам не имеющая права выдвигать территориальные претензии к соседям. Но национальное самосознание венгров упрямо не хочет считать себя малым народом, их страна всегда была великой — от короля Корвина, спасшего Европу от турецкого завоевания, до уникального статуса мадьяр в двухкомпонентной Австро-Венгерской империи. При конфликте с любым из соседей-обидчиков Будапешту обеспечена поддержка собственной диаспоры и на бытовом, и на политическом уровне. Все венгерские диаспоры расположены компактно, все граничат с Венгрией. Если любая из них вдруг добьётся независимости, её дальнейшие действия очевидны, и высокопоставленные венгерские чиновники не скрывают своих мечтаний о возрождении Великой Венгрии.

Так, в румынской Трансильвании венгры за свою независимость борются последние 20 лет. Эта земля, известная публике разве что легендами о графе Дракуле, который там родился, в 1941—1945 годах принадлежала Венгрии, в 1919—1939 годах — Румынии, до этого — Австро-Венгрии. Крупнейшим румынским национальным меньшинством здесь венгры стали после Второй мировой войны, когда Трансильвания, в двух районах которой они составляют до 80% населения, была отобрана у Венгрии и «подарена» Румынии. А всего венгров в Румынии около 1,5 млн, примерно 7% всего населения, однако их политическая активность очень заметна в политической жизни страны. Венгерская демократическая уния в Румынии, четвёртая по силе партия, объявила своей целью возвращение всей исторической Трансильвании под управление Будапешта. В двух районах Центральной Румынии, входивших в существовавшую до 1952 года венгерскую автономию, число венгров достигает 75—85%, в других районах Трансильвании — от четверти до трети населения. В 2007 году в трёх трансильванских уездах прошли референдумы, на которых население высказалось за максимальную автономию от Бухареста и за особые отношения с Венгрией. Тогда президент Венгрии Ласло Шойом открыто заявил о возможности создания в Трансильвании венгерской территориальной автономии.

После объявления независимости Косовом Венгерский национальный совет Румынии потребовал от Совета Европы прислать представителя для изучения ситуации и подготовки доклада по автономии трёх румынских уездов с венгерским большинством, а лидер совета Ласло Токеш заявил, что «без автономии Трансильвании у румынских венгров нет будущего». Венгерский язык — главная причина споров. Ассоциация венгерской молодёжи пожаловалась в министерство здравоохранения, что этническим венграм, обращающимся за медицинской помощью, приходится говорить на румынском языке в больницах и поликлиниках. Поправка к закону обязала всех медиков, практикующих в районах, где проживает более 20% венгерского населения, выучить язык меньшинства, если они хотят сохранить свою работу. Венгры, хорошо интегрированные в румынское общество, считают, что автономия не имеет ничего общего с сепаратизмом, а автономный статус позволит им пользоваться родным языком без дискриминации в административных структурах, судах, школах и учреждениях здравоохранения.

У венгров в Румынии очень много прав — они представлены в парламенте Румынии и даже в Европарламенте, их официальные права признаются ЕС в рамках Рамочной конвенции по правам национальных меньшинств. Румыния подгоняет свои законы под жёсткие требования Евросоюза, поэтому венгерское меньшинство стало полноправным участником политической жизни. Венгерская демократическая партия Румынии преодолела 5-процентный барьер, в румынском парламенте два десятка трансильванских венгров, несколько министров. Вице-президент партии Петер Ковач утверждает, что за автономию Трансильвании они не выступают, требуют лишь открыть венгерский университет, разрешить пользоваться венгерским языком в общении с властями, вернуть конфискованную собственность венгерской католической церкви и венгров, бежавших из Румынии после Второй мировой.

Когда в Венгрии состоялся референдум о предоставлении гражданства соотечественникам из ближнего зарубежья, за двойное гражданство агитировали сами венгры-иностранцы и правые партии Венгрии, против — их оппоненты из социалистического правительства. Первые доказывали, что это последний шанс объединить нацию и исправить историческую несправедливость. Вторые пугали, что из Румынии, Сербии и Украины понаедут бедные соотечественники и начнут требовать пенсию. Победили экономические интересы — за проголосовало чуть больше, чем против, но в референдуме участвовали только 37% избирателей и необходимых 25% голосов не набралось.

И Румыния, и Венгрия — члены Евросоюза, венгры из Румынии могут свободно поехать в Будапешт как граждане любой страны объединённой Европы. Для трансильванских венгров венгерское гражданство — дело принципа. Влиятельный представитель этнических венгров епископ Ласло Тюкеш из Румынии заявил: «Когда мы говорили о принадлежности к Венгрии, нас даже во времена коммунистического режима рассматривали как националистов. Но мы не националисты, мы просто хотим воссоединиться со своими родными братьями-венграми».

Словацкий парламентарий Сергей Хелемендик спросил недавно мадьярских коллег-депутатов, стал ли национализм официальной доктриной их государства.

Вопрос прозвучал как риторический, но ответ — на поверхности. Национализм является официальной идеологией Венгрии, а принципы европейского регионализма позволяют усилить автономию сопредельных с ней территорий. Поэтому Трансильвания, опираясь на законодательство ЕС, может фактически выйти из-под контроля Бухареста, и в этом случае Европа не пойдёт на нарушение решений ОБСЕ, но потребует предоставления краю широкой автономии. Это будет означать бархатный захват территории, когда де-юре она будет принадлежать одной стране, а де-факто в социокультурном и экономическом отношениях являться частью другой.

Директор Института социологии Венгерской академии наук Пал Тамаш уверен, что «этнический подход в нынешних условиях больше способствует разобщению, чем консолидации нации». Пока Европе и миру не до конфликтов — всё перекрывает кризис. Но затишье ненадолго, старые конфликты могут обостриться и бумерангом вернуться в Венгрию.

Этнические венгры Закарпатья уже могут получить гражданство Венгрии