Предел прочности: что может заставить Украину или Россию закончить войну?
Начнем с обобщенного превью. На самом деле, обе стороны понесли уже такие потери, что эта война по уму должна была закончиться еще весной 2022-го. Но так сложились карты, что противники стали заложниками обстоятельств, которые до войны не считывались, а теперь их невозможно на раз-два разорвать. Россию «не выпускают из войны» геополитические расклады, при которых ей точкой выхода предлагают только капитуляцию. А Украина оказалась в заложниках правящих элит. Ну, и теперь перейдем к более подробным разборам по двум странам.
Россия.
Война за Украину для России началась еще в 2014-м. В январе того года в Москве вряд ли даже гипотетически предполагали, что Украина может стать членом НАТО. А в Киеве точно так же даже гипотетически не предполагали, что уже в марте 2014-го Россия отожмет у Украины Крым. Собственно, отсюда стоит отсчитывать точку невозврата. Россия считает, что ее в феврале 2014-го «кинули», организовав переворот в геополитически важнейшей для нее стране и поставив во главе ее откровенно прозападную и русофобскую элиту. В Украине уверены, что Россия в том же году нарушила территориальную целостность страны, аннексировав Крым, и после этого о какой-то нормализации отношений речи быть не может.
При этом Кремль с 2014 года последующие 8 лет жил в иллюзии-ожидании, что майданно-крымская история в Украине будет сглажена, власть в Киеве сменится и худо-бедно можно будет выстраивать если не дружеские, то хотя бы конструктивные отношения со своим соседом. Во многом, кстати, эту иллюзию продлила неожиданная для глобалистской тусовки победа Трампа на президентских выборах в США, после чего украинский трек со стороны Вашингтона был поставлен на четырехлетнюю паузу.
Одновременно все эти годы на РФ затягивалась санкционная петля. Если в 2014-м санкции против России оказались почти декларативными, то со временем они стали на Западе таким себе модным политическим трендом, который постепенно превращался уже в обязательную программу. Выслать партию российских послов из Чехии или Болгарии, или дисквалифицировать спортсменов РФ накануне очередной Олимпиады, или лишить права голоса Россию в Совете Европы – уже стало нормой. Приблизительно, как в Советском Союзе в кандидатской диссертации по физике или химии непременно надо было привести цитату Ленина.
Мы это всё сейчас так подробно напоминаем для того, чтобы было понятно мировоззрение кремлевских накануне вторжения в Украину. Оно – вторжение – не произошло вдруг потому, что Путин съел просроченной селедки, и он такой – «нападаем на Украину». Нападение на какую-то страну – это экстраординарная ситуация, особенно в глобалистском мире с одним, как на 2022 год, гегемоном, и этот гегемон тебе не друг. И мы убеждены, что, предоставь в 2021-м Байден гарантии Путину о невступлении Украины в НАТО, а также выйди он на какой-то минимально приемлемый компромисс по Крыму, никакой войны в 2022-м не началось бы.
Смотрите. Мы сейчас не говорим, что России кто-то что-то непременно обязан был предоставить. В Вашингтоне – взрослые люди, и сами определяют для себя свои национальные интересы, а уж на интересы россиян им точно плевать. Но мы сейчас обрисовываем ситуацию. Вот было бы «это» – гарантии по нейтральному статусу Украины, не случилось бы «этого» – войны.
Могла ли Россия не нападать в 22-м на Украину? Мы даже скажем больше: знай Путин, во что выльется война, то он бы:
а) скорее всего, не нападал и
б) если б уже и нападал, то точно не так, как это было сделано в феврале 22-го.
И всё же задним числом умные все. А расклады у кремлевских к концу 2021 года были следующие. Зеленский отказался вслед за Порошенко выполнять Минские соглашения – раз. В Киеве придумали чертовски раздражающую РФ Крымскую платформу – два. Запад санкционную политику продолжал раскручивать, что наиболее ярко проявлялось с качелям по запуску того же «Северного потока 2» – три. В январе была проведена блестящая военно-полицейская операция в Казахстане, создавшая уверенность у кремлевских в боеготовности ВС РФ – четыре.
Поэтому, когда у кремлевского окружения появилась иллюзия, что можно на раз-два военным наскоком сменить правящий политический режим в Украине, поставить там пророссийское правительство и разом разрешить вопрос по Крыму и Донбассу, – это не выглядело для России, как нечто запредельно рискованное. Украина и так уходила почти целиком на Запад. Санкции не снимались, а только ужесточались. И поэтому РФ нужно было или закрываться постепенно в своем коконе, или же обозначать свои геополитические зоны влияния. Что выбрал Путин – мы все знаем.
Теперь переходим к болевым точкам РФ. Путинская Россия во многом торгашеская страна, при этом мы сейчас это описываем не в негативном ключе. Москва везде пытается найти экономическую и финансовую выгоду, даже в сделках со своими врагами, у которых первоначальная идея фикс – всегда и во всем ослаблять РФ. И примеров этому – десятки, если не сотни. В 2014-м Россия свернула проект «Новороссии» и признала победу Порошенко, разменяв всё это на Крым. А в 2024-м она по-прежнему через Украину продолжала поставлять газ и нефть в Европу, несмотря на кровопролитную бойню, уносящую десятки тысяч жизней с двух сторон.
Сама же военно-политическая операция ВС РФ против Украины провалилась уже к исходу третьего дня. Собственно, тогда и начались первые консультации украинской и российской переговорных групп в Беларуси. При этом, что характерно, именно украинская сторона эти консультации стала максимально притормаживать. К концу марта в Стамбуле россияне уже готовы были пойти на все уступки, кроме вывода армии из Донбасса. Но и Донбасс тогда контролировался ВС РФ чуть больше, чем наполовину. То есть в Кремле уже на тот момент посчитали, что войну при текущих раскладах не вытягивают и готовы были идти на огромные геополитические унижения. Это еще и при раскладах, когда против России были введены уже все возможные санкции со стороны Запада, и не было ни малейших гарантий, что их хотя бы частично ослабят.
Что было дальше, мы тоже все знаем. Западная тусовка через лохматого Бориса россиян из войны не выпустила – «воюем дальше». И отметим, что России Украиной был выставлен дополнительный ультиматум: вернуть еще и Крым. То есть заведомо невыполнимое для Москвы условие. Поясняем. Крым случился в далеком 2014 году. Запад тогда эту историю «скушал». И возвращаться к ней – это приблизительно тоже самое, как если бы в РФ начали апеллировать к пересмотру границ распавшегося СССР. По поводу Крыма Путин до января 2014 года ни разу публично не высказывал территориальных претензий. А в феврале появилось «окно возможностей».
Итого, на что мы теперь выходим? У России нет уровня критических потерь, после которых она выходит из войны. Очень теоретически это мог бы быть некий внутренний социальный взрыв, вроде Февральской, а затем и Октябрьской революций, разваливших Российскую империю на финальных аккордах Первой мировой войны. Но это классический «черный лебедь». Но сам по себе исход этой войны для России имеет уже экзистенциональное значение, потому что на кону стоит геополитическая судьба страны. Поэтому потерять 200 тысяч человек убитыми или 2 миллиона убитыми – разницы уже нет.
Путин озвучил в июне предварительные условия остановки войны: четыре новых региона от Украины, признание этого на уровне западных стран и снятие всех санкций. После Курской операции ВСУ ставки подняты, и ультиматум, уверены, будет ужесточен. 26 августа – сразу же после массированного ракетного удара по Украине – Путин заявил следующее: «успешное завершение «специальной военной операции» – главное условие для стабильного развития России».
У России в этой войне нет опции «позорной капитуляции». Ставки гораздо выше. Речь идет о сохранении действующего политического курса и суверенитета самого государства.
Украина.
По большому счету, нужно признать, что Украина уже запредельно переступила болевой порог. Десятки тысяч погибших на фронте, демографическая катастрофа, масштабная эмиграция, разрушенные промышленность и энергетика, значительные потерянные территории… Трудно представить в Европе какую-то другую страну, например, ту же Францию или Швецию, по которой бы так били, но в ответ она требовала продолжения войны до победного конца. Югославы, напомним, в 1999-м согласились потерять де-факто Косово за гораздо меньшие бомбардировки. И Грузия в 2008-м 6 дней сопротивлялась, по итогу тоже де-факто согласившись с потерей Южной Осетии и Абхазии.
И в данном случае украинское сопротивление нельзя назвать образцово-показательным. Возьмем для примера упомянутую Грузию образца 2008 года. Российскую армию, кстати, именно после грузинской кампании начали радикально реформировать, потому что в ходе короткого конфликта было подсвечено ну очень много кричащих отставаний от натовских стандартов. Десятилетием ранее, напомним, более мелкая Чечня сумела победить РФ по болевым точкам в Первой чеченской. Да, и Вторая чеченская война формально в 2008 году еще продолжалась. То есть у Грузии вполне была опция «залупиться» и воевать «до талого».
Но в Грузии тогда сложили дебет с кредитом, прикинули, что Абхазия и так, за исключением Кодорского ущелья, не под контролем, а Южная Осетия контролируется чересполосицей не более чем на 40%. А на другой чаше весов – полный разгром страны, десятки, а может, и сотни тысяч жертв, и угроза полной оккупации. Еще раз. То был грузинский выбор, они его сделали и остановились на своей версии Стамбульских соглашений. Ирак Хусейна в 2003 году, например, выбрал опцию повоевать. Результат известен. Это же, кстати, выбрала и Сирия Асада в 2011 году. Но Асад нашел «крышу» в виде Москвы, которая его и вытащила.
Каждый случай уникален. И случай Украины тоже уникален.
У Киева в этой войне есть две характерные особенности. Первая – практически бездонный кредит военно-финансовой поддержки со стороны Запада. Если бы в Вашингтоне и Лондоне не прописали Москве выход из войны исключительно на условиях капитуляции, а фигурировали б какие-то более приемлемые для россиян рамки, РФ при такой поддержке Западом Украины эту войну уже б проиграла. Но, повторим, выход для России из войны – это только капитуляция с демонтажом всего путинского курса. Соответственно, и Москва вписывается в эту войну со всей своей ресурсной мощью, хотя начинала ее парадными колонными маршами.
Вторая особенность – это уже нынешняя украинская власть, которая эту войну воспринимает через призму больше некоего мессианства, где главное – это непременная победа над Россией, неважно какой ценой. Собственно, это квинтэссенция бандеровского лозунга времен Второй мировой – «победа или смерть».
К тому же, команда Зеленского отказалась от опции почетной победы по очкам над Россией в марте 2022 года. Тогда заключение и дальнейшая реализация Стамбульских соглашений стали бы личным триумфом Зеленского, а для России и Путина это всё обернулось бы жесточайшим внутренним кризисом, из которого еще непонятно, как бы РФ выпуталась. У России на тот момент всё было очень бедово и паршиво.
Но страница футуристической истории для Украины перевернута. Украинцы продолжают гибнуть. Проблемы в экономике очень серьезные. Из Украины по-прежнему бегут люди. Территории продолжают теряться. При таких вводных любые условия мира с Россией, хуже Стамбульских, – это большие вопросы к власти. В Офисе президента это прекрасно понимают, а потому для них важно, чтобы поддержка Западом Украины продолжалась, и война шла дальше.
Есть ли при таких раскладах болевые точки для Украины? Нет. Сейчас вся страна – это, по сути, военный лагерь, где решаются две базовые задачи: поставки людей на войну и поставки вооружения для этих людей со стороны Запада, чтобы ее можно было продолжать. Всё остальное – демография, социальное обеспечение, проблемы бизнеса, переселенцы и т.д. – это сопутствующие «расходники», которыми допустимо жертвовать. Поэтому война с позиции Украины будет продолжаться.
В итоге мы имеем ситуацию, при которой ни Россия, ни Украина сейчас из этой войны выйти не могут, даже несмотря на серьезнейшие издержки для двух сторон.