Архивы раскрывают свои тайны: НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ЯЗЫКОВОЙ ПОЛИТИКИ НА ПОДКАРПАТСКОЙ РУСИ – VІІ
Светлой памяти карпаторусского писателя и русинского общественного деятеля Василия Андреевича Сочки-Боржавина, посвящаю
Вместо эпиграфа
Anna Suninec: «Наша материнська мова не русский язык».
Валерий Разгулов: «Анна, навіщо перекручуєте, може й не свідомо. Звісно, материнська русинська мова не «русский язык». Мова йде про використання його в якості літературної мови з використанням місцевих діалектів, що не безуспішно робили русофіли. Чому, повільно зараз йде кодифікація русинської мови (?), а тому, що вона різна: на Мукачівщині, приміром, одна, а на Тячівщині – інша. У Словаччині пішли іншим шляхом, там останнє слово було за державою, тому там є загальноприйнята русинська мова. І я за це, у мене інша мета, показати на основі архівних документів, зовсім інший духовний пласт. До слова, не часів Духновича, Добрянського, Раковського, а середини ХХ ст. Пройде нетривалий час й все це забудеться (така суть людська): русини стануть - руськими, а потім руські перетворяться – українцями. І тільки невеличка частина краян вважає (відчуває) себе русинами. З часом, сподіваюсь, їх буде набагато більше. Адже материнська мова передається разом з молоком. Це аксіома, причому, природна».
Вместо предисловия
В ответственные, жизнеопределяющие моменты карпатороссы (русины) сами решали каким литературным языком им пользоваться. На всенародном опросе о языке, который инициировали представители О-ва им. А. В. Духновича в 1937 году каждый житель нашего края получил по два бюллетеня, на одном из которых было написано: «великорусский язык (русский язык)», на другом – «малорусский язык (украинский язык)». Очевидиц тех событий Михаил Прокоп, писал: «Несмотря на явное жульничество со словами «малорусский» и «великорусский» - ибо малорусский народный язык – это не украинский, а русский (литературный) это не великорусский, самостийники потерпели полное поражение, ибо 86 % селян, подчиняясь тысячелетнему чувству единства всего русского народа, голосовали за «великорусский язык». (Михаил Прокоп. «Путями истории». Нью-Йорк, 1979 г.).
Георгий Геровский так определил ареал распространения русского языка: «На территории Чехословацкой республики население той части Карпат, которые тянутся от высоких Татр на восток под названием Лесные Бескиды и Полонинские Карпаты вдоль чехословацко-польской границы к истокам реки Тисы на чехословацко-румынской границы, говорит на русском языке. Эта область была издавна известна под названием Угорская Русь, сейчас же ее обычно называют Подкарпатской (или просто Карпатской) Русью». (Георгий Геровский //«Язык Подкарпатской Руси»/ Москва, 1995. стр. 7).
*** В ХVIII веке название Угорская Русь использовалась в официальном титуле мукачевских греко-католических епископов (епископъ мукачевскiй, марамарyскiй, викарiй въ Угроросiи апостолскiй) т. е. был признан официально. (А. Л.Петров //« Каноническия визитации» 1750/67./ Наук. Зб. Просвiти. 1924. С. 13. С начала ХIХ начинает использоваться название Карпатская Русь, сначала у Ивана Орлая в «Истории о Карпатороссах» 1804 г., а затем у Михаила Лучкая в книге «Grammatica Slavo- Ruthena» (1830 г.), в которой это название в латинском варианте (Carpatho-Russia). Название Подкарпатская Русь появляется во второй половине ХIХ века.( А. Добрянский «О западных границах Подкарпатской Руси во времена св. Владимира» 1880 г.).
А теперь о термине «ruteni». В Венгрии при династии Арпада (997-1301) названием «ruteni» обозначали славянское племя, и ныне живущее под южными склонами Карпат. К слову, «ruteni» (rutheni) в применении к славянским племенам, есть ни что иное, как русское слово – русин, которое встречается в древних русских памятниках, хотя и редко, но одинаково как в киевских, так и в новгородских (например, в договоре с немцами 1195 года); в этих памятниках слово русин никакого особенного племенного значения не имеет, оно является синонимом слова «русский» (русский или русин, множественное число – русские, собирательно – Русь).
В средние века термин «ruteni» (или «rutheni») появляется у летописцев (хроникеров), например, у польского хроникера ХI-ХII ст. – Martinus Gallus; датский историк Saho Grammaticus (1203 год) применяет его для обозначения прибалтийских славян-христиан в отличие от их соплеменников-язычников; встречается оно и как средневековое латинское название русских – «russi, Russia». Известный немецкий дипломат и путешественник Гербер штейн Зигмунд (1486-1566), издавший в 1549 году в Вене «Записки о московских делах», рассуждая на первой странице своего фундаментального труда о происхождении слова «русский», упоминает, что по-немецки русских называют «Reissen», на латинском языке «rutheni». Этот фолиант изучил А. М. Волконский, знаток нескольких языков, в том числе и «мертвого» - латинского. (А. М. Волконский //« Историческая правда и украинская пропаганда»/Библиотека Конгресса Русских организаций Украины. Донецк. 1998 г. стр. 13). Он, уточняет, что на карте базельского издания его «Записок» (1556 г.) верхнее течение Западной Двины обозначено «Dvina ruthenica», нижнее течение «Dvina germanica», а Волга значится как «Volga ruthenica». (Там же).
Иное значение этот термин приобрел в устах австрийского правительства: он стал с середины ХІХ столетия средством лишения у русских галичан сознания (чувства) родства с русским народом: там русские, а вы – рутены. Но этого мало, в Галичине введено фонетическое правописание: из русской азбуки изъяли три буквы и прибавили две новые – разница в целых пять букв. Этим именно искусственным украинским языком написана «История Украины-Руси» Грушевского. Но это ещё не всё, для этногенеза русского и белорусского народов он «милостиво» оставляет лишь термин «новгородских», «вятичей» и «радимичей. Оказывается, ни русские, не белорусы к истории Киевской Руси не имеют ни малейшего отношения. Но это уже другая тема.
Валерий Разгулов, историк-архивист-краевед
Р.S.
На бланке «запитного листа» Закарпатской Народной Рады, известный русинский писатель и общественный деятель, один из инициаторов создания и председатель краевого О-ва Подкарпатских русинов – В. А. Сочка Боржавин, 28 апреля 1945 года, в графе национальность, собственноручно записал – русская; «рідна мова» – русская. И таких анкет в Государственном архиве Закарпатской области сотни. К слову, на основании этого «запитного листа», Василию Андреевичу была выдана справка, в результате, хоть не большая, но прибавка к пенсии. Для автора он был и остается наставником и другом, благодарен ему за всё, в том числе и за помощь при подготовке первого издания книги «Ф. Ф.Аристов и Карпатороссия» (2001 г.). Довольно часто с ним общался, А. В. Сочка-Боржавин (1922-2010) был легким на подъем, его неутомимая энергия, поражала даже молодых. Как метко подметил литератор Василий Басараб: «При желании, конечно, мог и сам стать профессиональным литератором. Но избрал традиционное поприще народного образования. А неугомонной творческой натуре во времена летних каникул оставлял дороги…». Для меня он классик, классик карпаторусской литературы! Незадолго до смерти вышла его очередная книга «Хоралы из Любимых долин» (новеллы, эссе, воспоминания, архивные документы). Это моя настольная книга…
В. Р.
