6-летнего сына мать намеренно морила голодом, а отчим бил

В Днепродзержинске мать морила сына голодом, а отчим бил, чтобы получать деньги за его инвалидность. В реанимацию шестилетнего мальчика доставили в состоянии комы.

Мать ребенка, которая, кстати, снова в положении, сейчас находится под следствием. Ее обвиняют в умышленном доведении ребенка до такого состояния. Местные адвокаты, ознакомившись с деталями этого дела, отказываются защищать родительницу в суде, пишет “Комсомольская правда” в Украине”.

-В наше отделение ребенка на руках занес доктор скорой помощи. Юра весил всего семь килограмм и был сильно избит! - рассказала медсестра-анастезиолог реанимационного отделения Днепродзержинской больницы № 7 Яна Перекопская. - Малыш был без сознания, у него периодически даже останавливалось дыхание… Его родители шли сзади с уверенными и холодными лицами, прямым взглядом - так, будто ничего страшного с их ребенком не происходит вовсе!.

Помимо истощения, у ребенка был перебит нос и выбиты зубы. Когда же заведующая вызвала милицию, родственники спокойно спустились в регистратуру и, заполнив все необходимые документы, отправились на допрос.

Врачи говорят, что поначалу от тарелки с едой малыша нельзя было оторвать. Он жадно хватал руками пищу, а тарелку даже вылизывал. Ребенок почти не разговаривал, только произносил непонятные звуки. Видно было, что он очень отстает в развитии.

Милиция уверена: мать сына морила голодом намеренно. Так она пыталась оформить на ребенка инвалидность и за счет этого жить.

- Она по нескольку дней держала ребенка в темной комнате, оставляя лишь горсть вареной гречки, - рассказали в отделении милиции Заводского района Днепродзержинска. - А отчим постоянно его избивал”.

Родители Юры - Маргарита Вершняк и ее сожитель Евгений Шмитоватый живут в небольшом доме на окраине Днепродзержинска. Кроме отчима и матери мальчика там еще обретаются пожилая мать Шмитоватого Людмила и его старший брат. Возле дома - небольшой кирпичный сарай с маленьким окошком и запертой на амбарный замок деревянной дверью. Тот самый, в котором шесть лет держали малыша, чтобы “под ногами не путался”.

С журналистами согласился поговорить только отчим мальчика. Мужчина с наколками на пальцах сказал, что матери Юры дома нет. А на вопрос: зачем ребенка морили голодом, - ответил: “Да никто его не морил! Это… Это со здоровьем у него что-то… - оправдывается отчим. - Да и вообще, я ничего не знал!”.

В этом доме Маргарита Вершняк проживала неофициально: на учет не становилась, прописки не имела. Поэтому работники социальных служб твердят: о существовании ребенка они не знали. Не заметили его и соседи: на улицу поиграть Юру не выпускали. Да и связываться с “семейкой” у местных жителей желания не было - “от греха подальше”. Люди говорят: “Маргарита тоже ведь сидела. А ее сожителя пару месяцев назад освободили”.

И лишь одна из соседок призналась, что один раз все-таки видела Юрочку. Ребенок отирался возле родительницы, когда та двор подметала: “Он испуганный такой стоял, не говорил ничего. На вид ему не больше двух лет. Я и подумать тогда не могла, что это ее сын”.

Врачи вспоминают - когда Юра пришел в себя, то сначала боялся людей и любого шороха. Теперь малыша выхаживают всей больницей. Кто игрушки принесет, кто одежду, а кто и вкусненькое из дома притащит. Окруженный заботой, он пошел на поправку. Начал набирать вес. За месяц ребенок уже поправился на восемь килограмм и на шесть сантиметров подрос. А вот его родственники в больнице ни разу так и не появились.

В милиции рассказывают: на допросе родители мальчика сначала все отрицали, а потом стали требовать адвоката. Да только адвокаты вряд ли помогут - представлять их интересы в суде местные правозащитники, узнав подробности дела, отказываются. Правда, и посадить родительницу за решетку пока не получается - Вершняк беременна!

В первую же неделю пребывания ребенка в больнице его крестили. Всем отделением. В надежде, что Господь не оставит кроху в будущем.

-Ребенок вырастет очень хорошим человеком, не таким, как его родители - я это чувствую, - сказала медсестра Яна. - Да я и сама его не брошу.