Права этнических венгров в Закарпатье никто не ущемляет

Заявление премьер-министра Венгрии о необходимости двойного гражданства и автономии для представителей его народа на территории Украины вызвало бурное обсуждение в Закарпатье.

Недавно премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, выступая в парламенте с речью, в частности, заявил: «Венграм Карпатского региона полагается двойное гражданство, гражданские права, а также автономия. Это наша позиция, которую мы будем представлять в международной политике. В связи с этим актуальным является вопрос о положении 200-тысячного венгерского национального меньшинства в Украине, которое должно получить двойное гражданство, полноту гражданских прав и право на самоуправление. Таковы наши ожидания от новой формирующейся Украины, которая ощущает нашу поддержку в процессе строительства демократического общества».

Заявление Орбана вызвало бурную реакцию в дипломатической среде — МИД Украины выразил озабоченность высказыванием главы венгерского правительства об автономии и двойном гражданстве, которые противоречат украинскому законодательству, и пригласил посла Венгрии для дачи объяснений. А польский премьер-министр Дональд Туск отметил, что в то время, когда совершаются попытки развалить украинское государство, подобные заявления вызывают обеспокоенность.

Естественно, слова венгерского премьера вызвали бурное обсуждение и в Закарпатье. Действительно ли закарпатские венгры, проживая в Украине, ощущают ограничения гражданских прав, самоуправления и нуждаются в автономии? «ФАКТЫ» поинтересовались этим у венгерско-украинской семьи.

«В нашем университете никто никогда не обращал внимания на национальность»

Супруги Мигалега — типичная смешанная закарпатская семья, в которой переплелись несколько национальностей. Мигай Ференцович — стопроцентный украинец, но поскольку родился в 1942 году, когда Закарпатье входило в состав Венгрии, его украинское имя и отчество — Михаил Федорович — записали на венгерский манер. Такими они впоследствии и остались. Супруга Мария Бейловна — наполовину венгерка, а наполовину — швабка (немецкая этническая группа). Зато ее мама, в жилах которой не было ни капли украинской крови, записана украинкой. После прихода советской власти паспортистка, заполняя документы, спросила: «Кто вы по национальности — украинка?» Сельская женщина, не поняв значения слова «национальность», кивнула, благодаря чему и стала «этнической украинкой». Подобных примеров в Закарпатье предостаточно.

Родные языки супругов разные — украинский и венгерский, муж с женой принадлежат к разным религиозным конфессиям, но, несмотря на это, живут в мире и согласии уже 46 лет. А их дети, кроме украинского и русского, свободно владеют венгерским языком.

— По материнской линии среди моих предков только швабы, — рассказывает 67-летняя Мария Бейловна. — Зато отец был наполовину венгр, а наполовину — словак и поляк. То есть украинской крови у меня нет совсем. Мама свободно разговаривала на швабском, венгерском, чешском и местном диалекте украинского. Отец — на венгерском и украинском. Я родилась в 1947 году, и поскольку в послевоенные годы родные боялись разговаривать с детьми по-немецки, так и не выучила этот язык. Мой отец владел водяной мельницей, поэтому советская власть признала его кулаком и хотела выселить в Сибирь. Не раз бывало, что «доброжелатели» среди ночи стучали к нам в дверь с криками: «Вы готовы? Уже собрали вещи?»

Родители рассказывали, что в конце 1944 года местных немцев, а частично и венгров, отправляли в ссылку. Среди вывезенных оказались и два моих дяди (родные братья матери). Старший из них умер от голода возле Омска на руках младшего, ему было 35 лет… Родители не приняли советскую власть, хотя были законопослушными гражданами (дедушка даже добровольно отдал в колхоз свой единственный в селе комбайн). Они не верили советским прессе и пропаганде — знали, что все это ложь и фарс.

Родным языком в нашей семье был венгерский, с рождения я разговаривала только на нем. Украинский выучила сама, общаясь с другими детьми и читая украинские книги. Благодаря чтению литературный украинский с малых лет знаю лучше, чем местный диалект, поэтому мама отдала меня в украинскую школу. Треть одноклассников, а также некоторые учителя были венграми, поэтому на переменах мы свободно общались на родном языке. Так же, как и в Ужгородском госуниверситете, где я познакомилась с будущим мужем…

— С нами на математическом факультете учились украинцы, венгры, русские, евреи, швабы, — подключается к разговору 72-летний Мигай Ференцович. — Но никто никогда не обращал на это внимания, не было и шуток по поводу чьей-то национальности…

— За все годы учебы и работы я не припомню ни одного случая, чтобы ко мне отнеслись как-то особенно из-за того, что я венгерка, — продолжает Мария Бейловна. — После педагогической работы я 18 лет трудилась на заводе «Мукачевприбор», где тоже было немало венгров. Помню, одна работница плохо знала русский язык и звала мастера так: «Иди на меня!» Все над этой фразой посмеивались, но женщину очень любили и уважали. Кстати, она вышла замуж за русского, выходца из Крыма. Семья живет в Мукачево…

«Некоторые венгры не знают украинского — как и русские, которые упрямо не хотят изучать язык страны, в которой живут…»

— Со старшей дочерью я с рождения общалась только на венгерском языке, — говорит Мария Бейловна. — Поэтому с трех лет она четко различала, что ко мне следует обращаться по-венгерски, а к папе — по-украински. Младшая дочка тоже в совершенстве выучила венгерский. А вот муж так и не смог.

— Мне язык трудно давался, хотя я неоднократно пытался осилить его, — будто оправдывается Мигай Ференцович. — Но когда к нам приходит соседка Могдуш (тоже наполовину венгерка, наполовину швабка, которая общается с женой только по-венгерски), я все понимаю. Или почти все…

— Я много общаюсь со своими знакомыми и родственниками, — говорит Мария Бейловна. — И ни разу не слышала, чтобы кого-то из них в быту или на официальном уровне как-либо ущемляли по национальному признаку. Такого тут не было ни в советские времена, ни тем более теперь. Правда, некоторые жители венгерскоязычных сел в Закарпатье не желают знать украинского. Это примерно так же, как и русские, которые упрямо не хотят изучать язык страны, в которой живут. Хотя в Венгрии или Германии они вряд ли обошлись без знания государственного языка.

В семье Мигалега два телевизора. Муж смотрит украинские каналы, а жена — венгерские.

— Я уже много лет не смотрю украинское телевидение — не нравится, что фильмы или программы там постоянно прерываются рекламой, — объясняет Мария Бейловна. — На венгерском телевидении такого нет. А когда муж включает украинские новости или политические ток-шоу, стараюсь быстро пройти мимо, даже затыкаю уши. Очень близко принимаю к сердцу нынешние события, потом не сплю по ночам.

*У супругов Мигая и Марии Мигалега разные национальности, они ходят в храмы разных конфессий, но это не мешает им жить в мире и согласии уже 46 лет (фото автора)

Мария Бейловна и по телевидению, и по радио слышала речь премьер-министра Венгрии Орбана.

— Это очень неправильная политика, — считает женщина. — Орбан пытается частично копировать Путина, хотя Венгрия — далеко не Россия, к тому же член Евросоюза. Но некоторые аналогии очевидны. Венгерский премьер — такой же амбициозный и надменный, как российский президент. Он пытается сплотить этнических венгров за границей, чтобы потом заявить о необходимости защиты их прав, независимо от того, действительно ли эти права ущемляются. Видит, что удалось сделать с Украиной Путину, и думает: может, и у меня что-то получится?

Связано это с давней обидой Венгрии, у которой после Первой мировой войны по Трианонскому договору отобрали две трети территории, в том числе Закарпатье. Некоторые венгерские политики до сих пор не могут смириться с этим и пытаются хоть как-то компенсировать потери. Закон об упрощенном получении гражданства для заграничных венгров — из той же серии. Венгерское правительство пытается подкупить этнических венгров в первую очередь из более бедных соседних стран. Некоторые мои знакомые уже получили паспорта соседнего государства, но вовсе не из патриотизма к этой стране, а из-за выгоды и расчета…

Заявление Орбана в парламенте не имеет под собой оснований. Я — наполовину швабка, а наполовину венгерка, мой родной язык — венгерский. Но вместе с тем я гражданка Украины и патриотка своей страны. Мои родители — коренные закарпатцы, я тоже родилась и выросла здесь. Поэтому знаю, что у этнических венгров здесь есть все гражданские права. Да, нам живется непросто, но хорошую работу найти проблематично как венграм, так и украинцам. И пенсии у нас одинаково небольшие. Тем не менее наши права, в том числе на самоуправление, никто не ущемляет. Приведу пример: мэр Мукачево Золтан Лендъел — наполовину венгр, хотя большинство жителей города украинцы. Здесь не нужна автономия, потому что она — очередной шаг к развалу Украины. Поэтому заявление Орбана — это нечестная политика, которая ничего доброго не несет, зато способна разделить людей. Не хватает только, чтобы и в Закарпатье началось то, что творится сейчас в Луганской и Донецкой областях…

Ярослав ГАЛАС, «ФАКТЫ» (Ужгород)